Аня легонько поскреблась в палату.
- Лидия Петровна, можно?
- Заходите, - лежащая на кровати женщина выглядела безнадежно усталой. - Я вас слушаю?
Аня присела на край кровати. И коротко обрисовала всю ситуацию.
Она ничего не утаивала. Рассказала и про сомнения шефа, и про свое мнение и про желание попробовать провести операцию...
- Ваше начальство узнает...
- Только завтра. Если вы согласитесь - я сделаю операцию сегодня. Сейчас же.
Лида смотрела на девушку-доктора.
Какая она - эта Аня?
Не красавица.
Умное, худое лицо с четко очерченными скулами.
Яркие глаза. И - мираж, что ли? Или тени так легли?
На миг Лиде почудились громадные крылья за спиной девушки.
А еще она поняла, что верит. Верит ей, несмотря ни на что.
Да и чем она рискует?
Из больницы ее так и так выставят - умирать. Если ничего не сделать - будет поздно. А делать никто не будет кроме Ани. Она-то верит. И в себя, и в свою способность справиться с болезнью.
И справится.
Лида коротко кивнула.
- Я согласна. Что-то нужно?
- Ничего, - пожала плечами Аня. - Если вы согласны - полежите немного и постарайтесь расслабиться. А я пойду готовить все необходимое.
Девушка исчезла за дверью. А Лиде опять почудились за ее спиной огромные синие крылья. Вроде тех, что у чаек.
Странно как-то. Точно - болезнь, лекарства, вот сознание и поплыло.
***
Аня сама дивилась, как легко ей удалось провернуть это дело.
Невероятное.
Безнадежное.
Раньше.
Еще вчера она бы опустила руки и уползла под корягу. Сейчас же - она решили драться до победного. И уже через час была готова операционная.
Чего ей стоило уговорить анестезиолога, медсестер, дежурных - знала только Аня. Она обещала, клялась, даже написала записку, что принимает на себя всю ответственность - помогло то, что серьезного начальства в больнице не было. А те, кто был, Аню знали.
Девушка даже и не подозревала, насколько о ней хорошего мнения совершенно чужие люди.
Но все коллеги видели ее изо дня в день. Видели ее одержимость профессией. Видели неконфликтность, полную зацикленность на работе, желание отдать всю себя больным, стать самым лучшим хирургом...
А сейчас от Ани словно свет шел. И противостоять ей становилось просто не возможно. Как волшебство какое-то...
Ровно через час Лидия Петровна легла на каталку.
Щелкнули мощные лампы в операционной, заливая все пространство ярким дневным светом. И с губ девушки слетело тихое:
- Скальпель...
***
Источник всех чудес, происходящих в больнице, сейчас лежал на убогой, еще советских времен, кровати.
Симе было плохо. Безумно плохо.
Болело все внутри. Она понимала, что умирает. Но сквозь боль, сквозь подступающую черноту, птица продолжала крепко связывать нити, пронизывающие пространство.
Она должна дать крылья.
И если для этого придется подействовать на несколько человек - разве это важно?
Может, они тоже встанут на крыло?
Потом... потом...
Больно...
Папочка, больно...
***
Спустя три часа Аня с гордостью вышла из операционной.
И улыбнулась.
Не зря она была так уверена в себе!
Да, придется еще пропить кое-какие лекарства. Нужен тщательный уход.
Но если все будет хорошо - Лидия Петровна выживет.
Справится!
Девушка сняла маску. Развернулась. И уткнулась носом в дорогой пиджак Льва Михайловича.
- Ой!
Аня съежилась, ожидая громов и молний. Как ни крути - она понимала, что сейчас ей оторвут голову за неподчинение. По полной программе.
И как она могла подумать, что такое удастся осуществить втайне...
Крылья за спиной девушки опали, словно съежились.
Неподалеку Сима вздрогнула от острого приступа боли.
Неужели она ошиблась?
Тогда она умрет.
Прямо сейчас.
Птица не должна ошибаться. Небо - это не тот подарок, который делают трусливым.
Но Аня таки решилась.
Подняла голову и посмотрела в серьезные серые глаза заведующего отделением.
- Вы меня, конечно, выгоните. Только дайте Лидию Петровну поставить на ноги. Ладно? Я ей обещала?
И что-то дрогнуло в мире, отзываясь на ее вызов.
Серые глаза потеплели.
- Дурочка. Тебя - выгнать? Да ты же врач от Бога! Таких единицы... дочка...
И теплая ладонь легла Ане на волосы, мягко погладила, возвращая ощущение уверенности и крыльев за спиной.
- Ты лучше меня. Намного. Я бы в твоем возрасте никогда не решился спорить. И позволил бы человеку умереть. А ты вот... ты умница, девочка.
Слезы хлынули потоком.
Аня некрасиво шмыгнула носом и тихо призналась.
- я бы тоже. Никогда бы не решилась. Но... мне сегодня словно крылья подарили.
- Не понял?
- Я т-тоже, - донеслось сквозь слезы. - Лев Михайлович, я тут встретила странную девочку. И ничего не могу для нее сделать. Может, вы посмотрите ее? Ей очень плохо. И я привезла ее сюда. Я не могла бросить ее на улице. И не знаю, как ее благодарить...
- За что?
- За полет и крылья...
Слово было произнесено так тихо, что его почти никто не услышал.
Или совсем никто.
Потому что в следующий миг раздался грохот и звон. Из дальнего конца коридора.