Взяв Жанну за руку, Андрей Малкович потянул ее к выходу. Через десять минут они стояли у противоположной входу стороне забора этого огромного двора. Здесь в траве валялась стремянка из гаража, заблаговременно оставленная Юлией Чернилиной.
- Ты сейчас перелазишь и ждешь нас в машине. Она где-то рядом. Там Стас. Мы с Вадимом вряд ли успеем до того, как включат рубильники. Поэтому рисковать не будем – как-нибудь отстреляемся уж. А тебе, чтобы не погибнуть от пули Ванеева или его грозных ребят, лучше сейчас перебраться!
Приподнявшись на ступеньку, Жанна обернулась. Будучи почти вровень с лицом Андрея, она наклонилась, чтобы его поцеловать.
- Потом, милая… Нацелуемся еще, - улыбнулся он.
- Я люблю тебя.
- Все хорошо. Просто нужно поспешить, родная.
Жанна вновь взялась за стремянку. И через минуту уже пыталась спустить колени на ту сторону…
Андрей отвернулся в ту секунду, когда горячая энергия электричества прикоснулась к рукам Жанны… Она успела последний раз произнести имя любимого человека… Или ей это показалось?..
Бывший капитан морского флота Андрей Андреевич Малкович сделал шаг по направлению к дому, когда вокруг засияла иллюминация. Он стал поворачиваться назад.
«Жанна должна была успеть! – счастливая улыбка продолжала сиять на его лице. – Господи! Ты не можешь у меня отобрать самое дорогое!».
Вдруг стало нечем дышать… Яркий свет обступил плотным кольцом… Ее глаза жгли огнем… Ее сердце проникло к нему под кожу и стучало… Хоть один глоток воздуха!.. Он осторожно попытался пошевелиться. Жанна… Или Мата Хари... сделала шаг назад и исчезла совсем. Он остался один. Снова жуткая тишина. Она была и до этого. Но теперь Малкович ее слышал. Ощущение безнадежной потери заставило сердце сжаться и на мгновение застыть. Он с трудом нашел в себе силы сделать шаг вперед. Чтобы… как тогда, во сне… холодная бездна обступила его летящее тело вместе с ее…Чья-то тяжелая рука легла на его плечо. Вадим Смирнов тяжело выдавил из себя: «Ей сейчас уже хорошо… Там… Не делай этого… Сейчас подъедет Ванеев и собак на нас спустит… Нужно уходить… Мы вернемся… Потом… Позже».
Даша Свириденко приоткрыла глаза от яркого солнца, бьющего из окна. Она чуть приподнялась, увидела мирно сопящего Гарова и снова вернулась в прежнее положение – на плечо любимого мужчины. События последней недели замелькали перед ней как на перемотке видеокассеты. Даша едва могла собраться с мыслями: все кружилось, рвалось, трепетало. Александр слегка заворочался, спросонья нежно прижимая ее к себе…
Выйдя ночью из той чуждой ей квартиры, она шла куда попало. Метро уже было закрыто, и Даша шагала по проспекту, не придавая значения тому, что происходило вокруг. Почему-то совсем не думалось о традиционном комфорте: можно ведь было пойти в какую-нибудь гостиницу, спокойно переночевать и отправиться утром в Ростов к маме и сыну.
Почему-то вспомнился Вадим Смирнов, развлекавший ее позавчера игрой в карты. Его предложение играть на десять отжиманий не могло не вызвать у нее приступа смеха. Она громко засмеялась. Но согласилась. Особенно веселым оказалось, что за полчаса она не проиграла ни разу. То ли он специально поддавался, то ли и вправду ей почему-то везло. Оставаясь «в дураках», Вадим каждый раз обиженно «надувал» губы и падал на пол. Даша не понимала, как он мог легко отжиматься с таким большим животиком?! И хохотала еще больше!
Подойдя к какому-то яркому зданию, облепленному со всех сторон рекламными щитами, она заметила таксофон. Динамично перерыв свою сумочку и найдя записную книжку, Даша Свириденко набрала номер пейджеровской компании и продиктовала сообщение следующего содержания:
- Выгнали из дома. Гуляю по ночной Москве. Завтра возвращаюсь в Ростов. Даша.
От Вадима Смирнова, не смотря на поздний час, тут же пришло ответное сообщение на ее пейджер.
Девушка остановила такси и отправилась по указанному в нем адресу, предполагая, что просто попрощается с хорошим другом и отправится на Павелецкий вокзал. Но дверь ей открыл… Саша Гаров.
Молодой человек только что прилетел из Краснодара и не знал, что вот так вот, неожиданно, здесь, на снимаемой Вадимом квартире, окажется та единственная, которую любил. Как ни в чем ни бывало, Гаров взял ее руки и потихоньку притянул к себе. Теплые и влажные, его губы нежно потребовали от нее чего-то такого, отчего у Даши сильно заекало и заухало внизу живота. Ее пережитая обида и гнев растворились в объятиях любимого человека, долгожданного и неповторимого.
- Ты голодная? Ужинать будем? – спросил он еле слышно, прижимая свою шершавую небритую щеку к ее щеке и все больше запутываясь и задыхаясь ароматом ее волос.
- Я потеряла его.
- Кого?
- Аппетит, конечно.
Они засмеялись.
Из зала раздавались звуки радио.
- Для Даши и Александра, к сожалению, они не указали свою фамилию, звучит эта песня, - в приподнятом настроении вела ночной эфир Ксения Стриж.
И тут же запели Филипп Киркоров с Машей Распутиной: «Были белее снега свадебные цветы… Мне улыбался ты… Это было как во сне… Будет в жизни нашей много дней таких, как этот, может быть…».
- Это для нас, Гаров? Может, я схожу с ума? Сплю? Где моя голова? Она на месте? – спросила Даша.
- Угу, - промурчал он в ответ.
Он продолжал гладить ее волосы, наслаждаясь и теряясь в них. Потом поднял на руки, захлопывая плечом дверь, и отнес на раскладушку – единственное спальное место в центре комнаты. Он проникал в нее неистово, страстно пульсируя на протяжении всей оставшейся ночи. Сколько же раз он брал ее? Десять? Пятнадцать? Двадцать? Даша даже не пыталась вспомнить.
- Да вы, девушка, оказывается, обожаете тантрический секс! – улыбнулся Саша в один из своих недолгих перерывов.
- Это не секс, Гаров! Это любовь! – возразила она, сидя на его бедрах и вглядываясь в каждую новую морщинку забытого лица.
Вместо ответа он потянулся руками к ее торчащим соскам и стал нежно их гладить. Даша едва слышно застонала и почувствовала, как что-то под ней медленно затвердевает. Она слегка приподнялась на коленях и наклонилась, чтобы поцеловать влажные припухшие губы. Он обхватил руками ее спину и прижал к себе. Потом рывком перевернул на бок и через минуту сам оказался сверху. Вошел. От неожиданной мужской жесткости Даша вскрикнула. В этот момент раскладушка скрипнула, накренилась и совсем опустилась на пол. - Саш, не на…до… - попыталась высвободиться девушка. Но Гаров еще более настойчиво и требовательно овладевал ею, пока не достиг еще одного своего пика высшего наслаждения, именуемого оргазмом.
В феврале 2004 года Андрей Малкович отдыхал у себя на подмосковной даче. Он сидел на диване и просматривал слайды с фотографиями запечатленного прошлого. На них очень часто мелькало лицо Жанны Ванеевой, его любимой женщины. Сейчас эмоций почти не осталось. Ни злости на ее бывшего мужа, ни обиды на себя, что не сумел уберечь ее хрупкую, ни горечи на судьбу. Тоска. Легкая, спокойная грусть. Это да!