Он взглянул в ту сторону с оскорбленным видом.

— У меня нет ни сил, ни желания дожидаться здесь, пока вы будете пытаться извлечь выгоду из своего спектакля.

— Пожалуйста, вы можете уйти, — предложила она сладким голоском.

— Сначала мы поставим вопрос перед Сэром. — Тут в его тусклых глазках что-то блеснуло. — Я требую, чтобы вы немедленно пошли со мной к нему.

Вслед за Ниблингом Джейн вошла в лифт, где уже находилось несколько покупателей. «Эмпориум» отличался старомодным сервисом, включая древние лифты с лифтерами, останавливавшими кабину на каждом из шести этажей, открытых для публики, и перечислявшими названия отделов при каждой остановке.

Джейн быстро перебирала в уме варианты ответов на все мыслимые упреки. Энергия переполняла ее, когда они вступили в старинный мраморный вестибюль на верхнем, административном этаже. Несмотря на весь блеск, на архитектурное великолепие высоких потолков, резных деревянных стен и вычурных арок, на этом этаже тоже царила удушливая, затхлая атмосфера, словно в музее.

Когда секретарша впустила их в кабинет мистера Бэрона, его кожаное кресло с высокой спинкой было повернуто к окну, выходившему на одну из центральных улиц города. Створки были открыты, и весенний ветерок приносил в комнату отзвуки городского шума.

Не похоже на Сэра — впустить в свой кабинет воздух современности.

Когда кресло развернулось к ним, Джейн не смогла сдержать негодующего возгласа. Сегодня явно не ее день! Сначала у нее прямо из-под носа ускользнула настоящая золотая жила комиссионных, а теперь… он!

За массивным дубовым письменным столом сидел Грегори, такой шикарный и элегантный в сшитом на заказ угольно-черном двубортном костюме. Годы обточили его лицо, в нем появилась резкость, от которой он казался Джейн еще привлекательнее. Даже в раздраженном, нетерпеливом настроении он действовал на нее ошеломляюще.

Десмонд Ниблинг выдавил улыбку.

— Мистер Бэрон, я…

— Вы не ожидали увидеть меня здесь, — перебил его Грег бодрым баритоном.

— Действительно, — промямлил Ниблинг. — Возникла критическая ситуация, которая требует немедленного вмешательства Сэра…

— Папа сегодня не в форме. Доктор велел ему сидеть дома.

— Это очень печально. Видите ли…

— Нибс, новости о ваших проблемах опередили вас, — снова перебил его Грег, отодвигая в сторону какие-то бумаги. — Я знаю, что произошло в отделе игрушек. Думаю, мы сможем справиться с этим без лишнего шума.

— Разумеется, — поддакнул тот, старательно высморкавшись в белоснежный носовой платок, чтобы скрыть свои сомнения по этому поводу.

Грег плотно сжал губы. Он видел разочарование на бледном, покрытом пигментными пятнами лице Ниблинга. Нибс не хочет иметь дело с сыном. Ему нужен сам король, почтенное ископаемое.

Это крайне раздражало младшего Бэрона. Для всех служащих «Эмпориума» он был всего лишь Маленький Сэр. Он на тридцать фунтов тяжелее отца и на шесть дюймов выше, а они называют его «маленьким»!

Он знал, что нервничать из-за этого глупо. У него по-прежнему не было ни малейшего желания занять место отца. К сорока годам Грег и сам добился успеха в жизни, он стал известным продюсером документальных фильмов, за которые получил множество престижных наград. Его программы охватывали широкий спектр тем, от исследовательских до научно-популярных, их передавали в самое удобное время по кабельному, общественному и сетевому телевидению.

Сейчас он просто приехал подменить отца. Он временно разместил филиал своей фирмы, «Эксплор анлимитед», в квартире Бэронов, расположенной в самом центре города, всего в нескольких кварталах от универмага. Здесь он мог руководить своим бизнесом, и в то же время его всегда могли вызвать в магазин, если самочувствие Сэра не позволяло выполнять обязанности хозяина.

Эта система действовала с Рождества, с тех пор, как у Сэра случился инфаркт. Прошлой осенью он потерял любимую жену, мать Грега, и с трудом пережил это. Праздники его доконали. Грег гостил в это время у отца и решил задержаться на неопределенный срок, время от времени летая самолетом в Лос-Анджелес.

Грег обожал отца, был от всего сердца благодарен ему за надежный, стабильный дом. Кларк Бэрон — насквозь семейный человек. Для него центром мироздания были жена и сын.

А также Мейбл Хейли и этот маленький бесенок — ее внучка Джейн.

Родственников у них не было, так что Бэроны к ним относились как к членам семьи. Грег все эти годы постоянно возвращался в город-близнец[1] отдохнуть от бешеной гонки своей обычной жизни. Джейн каждый раз бросалась ему навстречу с распростертыми объятиями, заявляя, что ей позарез необходимо научиться играть в гольф, теннис, волейбол — во что угодно, лишь бы заставить заниматься ею.

Он всегда поддавался на эту уловку.

Джейни… Теперь это женщина, ей двадцать пять лет. Стоит перед ним в облегающем трико лимонного цвета и переливчатых колготках, в которых лучше всего смотрелась бы на трапеции под куполом цирка. Разгоряченная, возмутительная и непредсказуемая.

Под его настороженным взглядом она принялась перебирать краешек балетной пачки, точно так же, как перебирала край пышного платья с оборками давным-давно, когда была девочкой со свадебным букетом. А синие глаза горели таким огнем, от которого внутри у него все сжалось.

— Я прошу дать мне возможность объяснить, почему я сделала то, что сделала, — выпалила она, подскочив к письменному столу.

Взгляд Грега уперся в ее нахальную грудь, дерзко натягивавшую эластичную ткань костюма. Отчаянно пытаясь сохранить дистанцию, а заодно и рассудок, он откинулся в огромном пружинистом кресле и сцепил пальцы под подбородком.

— Ваши намерения совершенно очевидны, — нетерпеливо отозвался он.

Под его долгим, опасным взглядом она старалась держаться как можно прямее и мысленно проклинала свое невезение. Надо же было налететь не на того Бэрона! Сэр — галантный старый добряк, если речь заходит о женщинах. Он обожал свою покойную жену Аманду, уважал и оберегал сумасбродную Мейбл, сохранял за ней пост своего личного секретаря, когда легко мог найти себе более эффективную помощницу. Сэра можно уговорить.

Но Грегори Бэрон — совсем другое дело. Ему лишь бы протянуть время, пока Сэр не сможет полностью вернуться к работе, а сам он — убежать к себе домой, в Калифорнию.

О, как завидовала Джейн его положению у кормила «Эмпориума»! Как бы ей хотелось участвовать в управлении универмагом, вернуть ему былое величие!

— Может быть, ваш отец в состоянии поговорить по телефону, — нарушил молчание Ниблинг.

Грег ответил ему холодной улыбкой.

— Думаю, я и сам справлюсь, Нибс. Это единичный случай…

— Нет, это давняя проблема! Мисс Хейли подрывает работу отдела. Всего за пару дней она подговорила всех моих служащих вырядиться словно обезьяны…

— Это цирковые костюмы, — нетерпеливо возразила Джейн. — Никаких животных, Гре… э-э… м-м… мистер Бэрон. Мы все это нашли среди товаров нашего же магазина!

— Это не значит, что такие костюмы подходят для продавцов за прилавком, — отрезал Ниблинг.

Грегори прерывисто вздохнул. Боже, как она прелестна в этом «неподходящем» костюме, с длинными растрепанными черными кудрями. С такой не соскучишься. Дай ей только волю…

С самого своего приезда в декабре Грег незаметно для себя все больше оказывался у нее под каблуком. Они провели Сочельник вместе с его отцом и ее бабушкой, а потом как-то сами собой между ними завязались близкие отношения.

Он откашлялся, потянул пальцем жесткий белый воротничок сорочки. Почему вдруг стало трудно глотать?

Может, потому, что он так ясно вспомнил Джейн в постели. В любви она была игрива, соблазнительна и невероятно щедра.

Они переступили черту в день святого Валентина, после поп-концерта в Ордвее и обеда у Фонтена. Они возвратились в бэроновскую квартиру, переполненные смехом и дорогим «Шардоннэ». Получился восхитительный десерт.