Он даже встать не может.
- Давай, давай, - спасатель тянет его за руку. - Вставай, я тебя на себе не потащу.
Встает только потому, что он и так уже сегодня доставил кучу проблем этим замечательным людям. Но за руку Дидье все-таки держится.
В машине он рухнул на сиденье, стараясь не думать о том, как он будет вставать, когда они приедут в полицейский участок. Хорош ж он будет, если вползет туда на четвереньках только потому, что идти уже не в силах.
Машина плавно трогается с места. У него ощущение "дежа вю".
- Эй, герой, тебя куда?
Он не сразу понимает, что вопрос обращен к нему. Потихоньку "отъезжает". Дидье толкает его в бок.
- Не спи! Куда тебя доставить?
- Как куда? - трет глаза, пытаясь прогнать дремоту. - Вы ж сами сказали - в полицию.
- Да ладно тебе! - старший "спасов" хлопает его по плечу. - Что ты думаешь, мы звери, что ли? Чтобы сдавать тебя в полицию после всего... после того, как ты нам так помог? Отпустим тебя с миром. На вот, - он достает откуда-то блокнот с прикрепленной ручкой, - запиши имя, фамилию, номер мобильного, адрес, где живешь. Подойдешь к нам потом в офис, объяснительную напишешь. Ну, может, штраф тебе оформим... Да не бойся ты так! - усмехается Бартоли. - Не в пять тысяч евро. Меньше, существенно меньше. Для отчетности.
По дороге Литвин все-таки заснул, и снился ему исключительно снег. Около дома его растолкали, он даже смог самостоятельно дойти до двери шале. Долго не мог попасть ключом в замочную скважину, потом еще более долго, мучительно долго расстегивал и стаскивал горнолыжные ботинки руками, в которых, кажется, совсем не осталось сил. Кроме ботинок, снял еще только куртку. И упал на диван в холле, натянув на себя плед. Спать, спать, спать...
Глава 23. С неожиданными поворотами.
- Дидье, здравствуй! Это Арлетт Деларю.
- Арлетт, девочка моя... Здравствуй, здравствуй... Чем обязан таким вниманием к старику?
- Ох уж и старик... Надеюсь, не разбудила тебя?
- Хотел бы я, чтобы так оно и было, но - увы... я уже пару часов как на ногах. У нас тут такое творится - не поспишь много-то. Ну, ты, наверное, видела в новостях.
- Я, собственно, поэтому и звоню, Дидье...
- Что случилось?
Арлетт вздыхает. Только бы ее подозрения не подтвердились!
- Я второй день не могу дозвониться до своего друга. Он живет в моем шале. Я ему звонила вчера вечером, сегодня утром... У него телефон недоступен... - она старается, чтобы голос звучал ровно. - И... не мог бы ты...
- Говори имя и фамилию своего друга, - Бартоли открывает на компьютере список погибших и пропавших без вести за последний месяц.
- Артим Литвинский.
- ЧТО?! КАК?!
- Литвинский Артим. Он русский, - поясняет Арлет.
- Да я уже в курсе, что русский... - ворчит спасатель, разглядывая листок, оставленный вчерашним "героем дня". Именно он, Литвинский. Что за фамилия варварская, не произнести...
- Откуда?!
- Мы его вчера из-под лавины откопали.
Совершенно нечленораздельный звук на другом конце трубке - то ли вздох, то ли всхлип, то ли стон.
- Живого откопали, не паникуй так!
- Как?.. - только и может произнести она.
- Это ты у своего красавца спроси - как! Какого черта его понесло наверх, когда вокруг все сыпется?! Где ты нашла этого идиота?!
- Я... ох... с ним все в порядке?
- Жив-здоров, не поломал ничего, так, подзадохнулся только немного... Нет, ты мне скажи, на какой помойке ты подобрала это чучело безмозглое?
- Подобрала? Скорее, это он меня подобрал.
- Не понял?..
- Помнишь, я тебе рассказывала про свою последнюю экспедицию? И как чуть не погибла там? Ты еще говорил, что руководитель экспедиции тогда непрофессионально поступил, а русский шерпа все правильно сделал?
- Ну, помню. Так оно и было. Парень тебе жизнь точно спас, а могли бы и все выжить, если б его послушались.
- Это он и есть.
- А так и не скажешь, что у идиота мозги есть, - Бартоли изумлен донельзя. - Хотя... он потом реабилитировался.
- Каким образом?
- Ты же знаешь, как у нас бывает. Лавины идут одна за одной. Только мы его откопали, отъехали пару километров - еще один сход, на дорогу. Машины завалило. Копал вместе с нами, четырех человек лично достал. Живых. Так что... я его простил.
- Дидье, а ты не мог бы... проверить...
- Нет, не могу. Или чуть позже. Сейчас у нас каждый человек на счету, чтобы просто послать и проверить, что там с твоим русским.
- Дидье...
- Да все в порядке с ним! Мы его вчера до дому довезли, он нам ручкой помахал на прощанье. Отсыпается, наверное, после таких-то приключений можно и пару суток проспать. Все, Арлетт, удачи и пока! Ко мне пришли.
Она слушает короткие гудки в трубке. Смотрит рассеянно на бумаги на столе. Взгляд на часы на стене. Она еще успеет... успеет на ближайший экспресс до Бург Сен-Морис. Неизвестность убивает, и слова старого друга ее отца мало успокоили. Она должна увидеть Арти!
________________
Солнечный луч важно и неспешно путешествует по комнате, без препятствий проникнув сквозь незадернутые шторы. Зажигает золотистые искры в волосах лежащего на диване мужчины, греет ему веки. Но тот не просыпается ни от света, ни от звука поворачивающегося в замке ключа. Сон его крепок и глубок.
Он действительно тут, дома. Арлетт обессилено опускает сумку на пол и медленно подходит к дивану, опускается на колени. Глаза жадно вбирают в себя подробности. Запекшаяся кровь на нижней губе, длинная ссадина поперек щеки. Потом, быстрым движением руку к шее, на пульс - ей вдруг показалось, что... показалось!
Она утыкается лбом в его плечо. Пустота, просто пустота внутри вместо чувства радости, облегчения.
Он шевелится от ее движения рядом, ворочается, вздыхает. И просыпается.
- Аль? - хрипло, прокашливаясь, прикрывая глаза от солнца.
- Я, - она отвечает тихо, не поднимая головы, все также прижимаясь лбом к плечу.
- Ты приехала?.. - голова словно набита ватой, и кроме констатации очевидных фактов он не способен ни на что более.
Она все-таки поднимает лицо. Это именно то, что требуется мужчине спросонья - видеть полные слез глаза своей женщины.
- Зачем? Скажи мне - зачем?!
- Будешь ругаться, да?
В этом вопросе, в его тоне все - и его признание собственной неправоты, и откровенное нежелание объясняться и оправдываться.
- Не буду, - она встает, тыльной стороной ладони вытирает глаза. - Слушай, я есть хочу, даже позавтракать не успела, так торопилась к тебе...
- А ты откуда знаешь вообще?.. - ура, голова начинает работать, соображать, делать выводы, отличные от очевидных.
- Дидье Бартоли сказал.
- Дидье?! Откуда ты его знаешь? - он садится. Понимает, что лучше б он этого не делал. Ощущение такое, будто группа спасателей накануне пинала его ногами, не снимая горнолыжных ботинок. Ужас, как все болит...
- Он дружил с моим отцом. Что у нас в холодильнике из еды?
- Не знаю, - морщится, вставая. - Сейчас придумаю что-нибудь.
- Не нужно, я сама. Ты иди, в душ сходи, переоденься. Я пока приготовлю что-нибудь.
- Хорошо, - кивает. Душ - это действительно замечательно. - Спасибо.
- А что у тебя с телефоном?
А черт его знает, что с телефоном... Он про него забыл совершенно. Где он? В куртке, скорее всего, замерз.
Поискал глазами куртку, а, вот она, валяется у двери. Достал телефон, действительно, отключен.
Она от плиты смотрит, как он, прихрамывая, медленно поднимается по лестнице, с курткой и телефоном в руках. Опустошение по-прежнему не отпускает. Ну, ничего, главное - что живой.