– Ты хочешь, чтобы я тебя пожалел?
– Вот уж нет! Я просто хочу объяснить, как по-разному зависят люди от своей родины. Несмотря на это, тебе стоит еще раз подумать над предложением моего отца. Кем ты хочешь стать?
– Художником-анималистом, – самоуверенно ответил Говард.
– Я думала, ты еще ходишь в школу!
– Конечно, ходил до вчерашнего дня. С сегодняшнего дня я – художник-анималист по профессии. – Он полез в карман брюк и, вытащив оттуда собственноручно нарисованные визитки, протянул их Алисии. На них было старательно выведено: «Говард Картер, художник-анималист, Сваффхем».
Визитная карточка впечатлила Алисию, и она спросила:
– И этим ремеслом можно заработать на жизнь? Говард хитро улыбнулся и по-светски ответил:
– О господи, если немного ограничить расходы…
– Все равно мне понравилось бы, если бы ты приехал в Дидлингтон-холл. Знаешь, я иногда чувствую себя здесь как в доме престарелых. Вокруг одни старики.
– А Ньюберри, – усмехнулся Говард, – он ведь совсем не старый!
– Да, нестарый, но я его не переношу.
– И по какой же причине?
– Ему двадцать пять, он на семь лет старше меня, но когда он начинает говорить, то можно подумать, что перед тобой Мафусаил. У Ньюберри в голове сплошные иероглифы, как и у моего отца. Только тому на сорок лет больше.
– Тебе не нравится, что твой отец занимается египтологией?
– Ну что ты, папа может делать все, что пожелает, но до тех пор, пока не будут ущемлены интересы семьи.
Говард приложил к глазам руку козырьком и взглянул в сторону старых стен Дидлингтон-холла.
– Ты чувствуешь, что тебе не уделяют внимания, я прав?
Алисия пожала плечами.
– Не только я, прежде всего мама. Мои родители женаты уже тридцать пять лет. Ты можешь себе такое представить, Говард? Мне кажется, что папа со всем этим коллекционированием пытается убежать в другой мир. Дидлингтон-холл просто нафарширован всяким старым хламом из самых дальних уголков планеты. Я не вижу никакого смысла жить под одной крышей с высохшей мумией египетского царя.
– Что это значит? Может, ты расскажешь поподробнее?
Алисия улыбнулась, но в этой улыбке сквозила горечь.
– Раньше в Дидлингтон-холле был большой винный погреб. Оттуда все вынесли, когда привезли эту мумию, поскольку там якобы подходящий для нее климат. В этом погребе она и находится. И пролежит, наверное, еще три тысячи лет. Я тебе могу ее показать, если хочешь.
Говард недоверчиво посмотрел на Алисию, будто она рассказывала какие-то небылицы.
– Ты мне не веришь? Пойдем! – Алисия схватила Говарда за Руку и потащила к боковому входу, который был заперт. В таком поместье, как Дидлингтон-холл, был лишь один главный вход, Но, кроме него, имелось множество черных и боковых входов, которые загадочным образом превращали весь комплекс зданий в лабиринт.
– Подожди здесь! – скомандовала Алисия и исчезла. Вскоре после этого она отперла дверь изнутри.
Оба молча двинулись по длинному коридору; по правую руку было много дверей, которые выглядели совершенно одинаково, и Картер спрашивал себя, по каким признакам жители этого дома выбирают верную дверь, чтобы ничего не перепутать. Как все просто было в доме у Фанни и Кейт, где он мог в кромешной тьме без лампы найти дверь в свою комнату!
В конце коридора они спустились по лестнице до площадки на которой друг против друга находились две двери из неструганого дерева.
– Вот тут он и живет, – с иронией произнесла Алиса и добавила: – Не беспокойся, здесь можно говорить громко, мы никому не помешаем. Кроме моего отца и Ньюберри, сюда никто не осмеливается спускаться.
– А ты? Тебе разве не страшно?
Алисия, которая по-прежнему шла босиком, толкнула дверь, которая никогда не запиралась. Потом девочка взяла керосиновую лампу, висевшую на стене, и зажгла ее.
– А чего бояться-то? – спросила она в ответ.
Картер понимающе кивнул и после паузы заметил:
– Девочки в твоем возрасте, по-моему, боятся всего…
Тут Алисия остановилась, повернулась к Говарду и посветила лампой ему в лицо. Он следовал за ней, едва не наступая на пятки.
– С чего ты взял? Разве ты знаком со многими девочками моего возраста?
Картер хотел ответить, что посещал школу для девочек и что он был там единственным мальчиком, но это поставило бы его в неловкое положение, и потому он, смутившись, попытался уйти от ответа.
– Много – это чересчур, но те несколько, которых я знал, по смелости с тобой не сравнятся, правда.
Алисия насмешливо хмыкнула, отвернулась и осветила свод подвала, который располагался еще на пару ступеней ниже. Четыре гигантские колонны возвышались, будто стволы деревьев; между ними были полукруглые, пересекающиеся между собой арки, вытесанные из камня. Как можно было заметить в мерцающем свете керосиновой лампы, подвал был метров пятнадцати в длину и десяти в ширину. В глаза бросался необычайно чистый пол, выложенный квадратными плитами из песчаника, каждая величиной с колесо повозки. Здесь не было ни окон, ни вентиляции, поэтому температура казалась почти ледяной, как в Норфолке зимой.
В конце подвала в темноте Говард разглядел округлый силуэт человеческого тела. Украшенный красно-синей росписью и поблескивающий золотом, он лежал на деревянных козлах.
– Это мистер Боб! – рассмеялась Алисия и подняла лампу повыше, чтобы было лучше видно.
Картер от такого зрелища едва не лишился дара речи. Перед ним был саркофаг египетской мумии. Выполненный в форме человеческого тела со скрещенными на груди руками, перевитыми золотыми льняными повязками, блестящий футляр был расписан изображениями сказочных животных и иероглифами. Красками была изображена и прическа, но самыми впечатляющими казались обведенные черными линиями глаза, которые смотрели вверх не мигая. При взгляде на них создавалось впечатление, что никто и ничто не в силах нарушить покой мумии.
Эта мумия странным образом привлекала Говарда. С одной стороны, она была мертва, с другой – жива. Будто нарисованное существо в любую минуту могло пошевелиться, удовлетворив любопытство Картера. Он едва сдерживался, чтобы не заговорить с мумией: «Откуда ты? Сколько тебе лет? Как тебя зовут?»
Чтобы не испугать девочку, Картер не стал рассказывать о своих ощущениях. Вместо этого он спросил:
– Почему ты называешь его «мистер Боб»?
Алисия хихикнула.
– Только помни: мой отец не должен знать, что я так называю мумию. Он требует, чтобы к ней, из-за ее возраста, относились со всем почтением. А выглядит мистер Боб не лучше сморщенного высохшего боба.
И, словно это было самое обычное дело в мире, Алисия протянула Говарду лампу и, подняв головную часть крышки саркофага, осторожно отодвинула ее в сторону. Изнутри на них смотрел высушенный мумифицированный череп, который выглядел менее помпезно, чем внешняя оболочка-гроб. Черно-коричневая кожа обтягивала костистый череп, курчавые волосы были прижаты к голове, а мертвые глаза в глазницах высохли.
Мой отец и Ньюберри уже несколько лет гадают, как его зовут, но иероглифы не дают никакой информации. Ньюберри считает, что он был чиновником при дворе фараона. А моему отцу было бы приятнее, если бы в его подвале оказался настоящий египетский царь. Мне же все равно, для меня он просто мистер Боб Говард помог Алисии вернуть крышку на место, затем девочка вновь взяла в руки керосиновую лампу, и они молча отправились в обратный путь.
Жара снаружи показалась Говарду даже приятной, когда они выбрались из подвала.
– Послушай-ка, – задумчиво поинтересовался он, – а как сюда вообще попал этот мистер Боб?
Алисия пожала плечами.
– На этот вопрос я не знаю ответа. Мистер Боб был уже давно у нас, с тех пор как папа рассказал об этом маме и сестрам. Наверное, его привезли морем, а потом от Ипсвича в Дидлингтон-холл. Папа не посвящал нас в подробности. Честно говоря, мне это не очень интересно. Хочешь остаться в подвале вместе с мистером Бобом?