Когда он заметил ее, одиноко сидевшую в зале и тянувшую через трубочку коктейль, который назывался соответственно, как он сейчас вспомнил, улыбнувшись, потрясающее чувство радости охватило его. Ему стало трудно подшучивать над ней, как он обычно делал. Он хотел ее здесь и сейчас. Все остальное — танцы, выход на улицу, запрыгивание в такси и приезд к ней домой, все это вместе взятое было не более чем логическим развитием одного разговора, который происходил между ними шесть месяцев назад, с того самого момента, когда она добралась до Тегазы.

Прошло уже шесть недель с тех пор, как он видел ее. Он собирался лететь в Лондон через месяц. Макс закончил формирование предварительных соглашений, подготовил документацию, чтобы создать основу для дальнейших исследований. Вместе они должны были изучить список инженеров-консультантов, которые проявили интерес к проекту. Все двигалось быстрее, чем он или Макс предполагали. Было что-то особенно привлекательное в самой идее возрождения пустыни, древнего соляного промысла, мечты о том, чтобы дать пустыне новую жизнь. Несколько человек, с которыми успел переговорить Макс, сразу же заразились его идеями. Но они действовали очень осторожно. Хотя это был первый опыт Танде по созданию чего-то столь масштабного, он знал из своих наблюдений за другими, что ему жизненно необходимо держать руку на пульсе перемен, вникать во все детали и не позволять процессу развиваться произвольно. Ему приходилось постоянно учитывать множество деталей и мелочей, а также влияние многих персон. Пока проект не займет более устойчивое положение, он не мог позволить себе рисковать даже тем, чтобы публично заявить о своих отношениях с Амбер Сэлл, и, разумеется, ему нельзя было ставить об этом в известность Макса.

К тому же у него не было никаких соображений насчет того, как будут развиваться их отношения с Амбер. Было еще слишком рано делать какие-то выводы. Он за многие годы научился тому, что с некоторыми вещами следует обращаться особенно осторожно, а именно — с женщинами. У него была одна или две связи в прошлом, без которых он вполне мог бы обойтись. Если попытаться осторожно оценить его прошлое, то можно сказать, что он получил урок, который хорошо усвоил, конечно, пока не встретился с Амбер.

«Ах да, хорошо, — думал он про себя, перекладывая бумаги, которые ему пришлось читать весь день, — у меня еще очень много времени, чтобы разобраться в том, что делать дальше».

Они снова увидятся через пять недель.

Это было не полной правдой. Кое-кто видел, как они покидали клуб вместе. Паола. К тому времени она уже находилась под воздействием нового наркотика, который ей предложил принять Киеран. Киеран с Виллом были заняты тем, что перекладывали таблетки из большой коробки в маленькие пакетики, сделанные из бумаги, и распихивали их во все свои карманы. Паола неожиданно вошла в офис, который располагался за Белым залом, и остановилась, улыбка узнавания появилась на ее лице.

— Что это вы делаете? — спросила она, приближаясь и усаживаясь на край стола. Киеран вспыхнул до корней волос, но Вилл уже принял свою первую таблетку и чувствовал любовь ко всем вокруг.

— Попробуй, это самая лучшая вещь в мире.

Паола замялась. В последний раз, когда она принимала маленькую белую таблетку, мир перевернулся и она потеряла сознание.

— Ну же, давай. Это экстези. Ты когда-нибудь пробовала?

— Нет. А на что это похоже? — Паола наклонилась ближе. Киеран поймал себя на том, что тупо смотрит в вырез ее блузки.

— Это просто чудесно. Это превращает все вокруг в нечто бесподобное. Ты испытываешь прилив счастья. Ты чувствуешь себя совершенно счастливой. — Виллу не удавалось произносить слова достаточно отчетливо.

Киеран отвел взгляд и стал смотреть в потолок.

— Вот, давай оба примем по одной, — он протянул руку. — Это совершенно безвредно — никакой головной боли, ничего. Давай сделаем это вместе.

Он сунул одну таблетку себе в рот. Паола протянула руку и приняла другую таблетку. Секунду она пыталась распробовать ее на вкус и держала ее во рту. Киеран подал ей бутылку воды. Она проглотила таблетку и стала ждать, что же произойдет. Ничего не происходило. Они сидели молча, глядя друг на друга. Потом она пожала плечами и слезла со стола.

— Большое дело! Ничего не произошло!

— Еще все впереди, детка, — пообещал ей Вилл, откидываясь на спинку своего большого кожаного кресла. Они с Киераном удивленно переглянулись.

Паола вышла, немного пошатываясь. Ей надо было выпить. Она заметила двух своих подруг, стоявших у стойки бара. Поначалу все стало медленно меняться. Она почувствовала прилив горячей волны, взглянув на Хелену и Патрицию, двух незначительных манекенщиц, которых она едва знала, но все же пригласила на открытие.

— Привет! — сказала она, присоединяясь к ним в баре. Обе обернулись.

Не прошло и минуты, как Паола уже болтала с ними так, как будто бы они были самыми близкими ее подружками. Вдруг ей показалось, что это самый прекрасный вечер в ее жизни. Она хотела поделиться своим важным открытием. Она стала шептать им, что у нее есть кое-что, что может превратить вечер в нечто потрясающее, не хотят ли они тоже? Конечно. Она оставила их и поспешила назад в офис, надеясь, что Киеран и Вилл все еще там. Но в офисе было пусто.

Паола взлетела вверх по лестнице, пробежала по коридору, который вел прямо к танцевальной площадке. Двери в конце коридора открылись, и она увидела, как Амбер и Танде уходят, держась за руки. Она замерла на секунду, опомнилась. Она следила за Танде с той самой минуты, как он вошел в клуб и направился на танцевальную площадку. Она даже шепнула Даниэле, кем является ее лучший друг и что она собирается заполучить его. «Посмотри, какой он роскошный мужчина!» Но потом потеряла его в толпе, а Киеран, Диггер и Вилл все тянули ее позировать перед фотографами или встречать кого-то. Она так и замерла посреди коридора в ожидании, когда на нее накатит волна недовольства, почему это они держались за руки. Но ничего не произошло. Она по-прежнему испытывала любовь ко всем вокруг. Паола помотала головой и пошла дальше в поисках Киерана.

Через полтора часа она снова оказалась в офисе, после того как вся пропотела, протискиваясь сквозь толпу танцующих людей. Она заметила, как Киеран открыл выдвижной ящик и вытащил оттуда небольшой пакетик с таблетками.

— Они быстро расходятся, — сказал он, вытряхивая дюжину на ладонь. — Но не говори никому, где ты их достала. Если тебе нужно еще, приходи и найди меня.

Она кивнула и протянула руку. Киеран встал и придержал ее за пальцы, медленно отсчитывая шесть таблеток и опуская их на ее ладонь. Ее пальцы в том месте, где он касался их, стали горячими. Она сидела на краю его стола, как и раньше, одна нога свесилась и свободно раскачивалась. Она подняла голову вверх. Между ними проскочил электрический разряд. Она сжала ладонь. Его рука сжала ее кулачок и задержалась так. Она затаила дыхание. Его голова медленно приблизилась к ней, внезапно в ней все вскипело, и они поцеловались. Медленно растаяло всякое воспоминание о том, кто они, его язык проник в ее рот, а руки заскользили по платью. Все это было неправильно, казалось, кричал какой-то голос у нее внутри, но она уже не могла остановиться. Он притянул ее к себе ближе, одна рука начала нащупывать себе путь под ее платьем к тоненьким трусикам-стрингам. Она попыталась отодвинуться…

— Эй, Киеран! — раздался голос Диггера, который бежал по коридору к ним. Они отшатнулись друг от друга, Киеран выругался про себя. Паола быстро соскочила с края стола и пошла, вся дрожа, в сторону дверей.

— Паола, — тихонько окликнул ее Киеран, когда она открывала дверь. Она ничего не ответила.

71

Макс швырнул ручку на стол, он был расстроен. Он не понимал, что было не так в его странной семье, которая лишала его покоя, выбивала из колеи своими выходками. На следующий день после открытия клуба Паола поразила всех заявлением, что немедленно уезжает обратно в Рим и не уверена, что вернется. Киеран в тот день не возвращался домой, и никто не знал, где он. Амбер вела себя очень странно и не собиралась приезжать на Менорку на день рождения отца в следующем месяце. У нее были какие-то свои планы. Франческа не разговаривала с ним с тех пор, как они с Анджелой столкнулись в дверях «Парадайза», а Анджела, похоже, вообразила, что их спонтанный секс в тот вечер означал улучшение холодных и нетерпимых отношений. Что, к черту, происходит?