Двадцать четвертого января в полдень была замечена по правому борту неизвестная земля, а к востоку от нее — другая земля, отделенная от первой глубоким проливом. Расстояние между ними не превышало восьми миль. Когда «Эндрахт» вошел в пролив, там оказалось такое множество китов, что приходилось все время лавировать, чтобы избежать столкновения. Восточная земля была названа голландцами, не подозревающими, что это небольшой остров, Землей Штатов[206] (отсюда испанское название острова — Эстадос), а западная земля (юго-восточная оконечность Огненной Земли) получила имя Морица Нассауского[207].
Когда «Эндрахт» спустя двадцать четыре часа выходил из пролива, названного проливом Ле-Мер, на горизонте открылась группа маленьких островов, известных теперь под названием острова Уолластон. Под 55°59' Ле-Мер обогнул землю, которая заканчивалась острым выступом и была названа в честь родного города мореплавателей мысом Горн. С тех пор так и называется мыс, образующий крайнюю южную оконечность Америки.
Затем Ле-Мер и Схоутен вступили в «Южное море», выполнив таким образом поставленную задачу.
(«Той ночью, — сказано в дневнике путешествия, — мы пошли на юг при сильной волне с юго-запада и очень синей воде; из этого мы с уверенностью сделали вывод, что находимся в Великом Южном море (Тихом океане), и очень этому обрадовались, так как мы открыли новый, до тех пор не известный путь, что в дальнейшем и подтвердилось».)*
От мыса Горн Ле-Мер и Схоутен поднялись к островам Хуан-Фернандес, где было решено сделать остановку, чтобы дать оправиться экипажу, больному цингой. Подобно Магеллану, мореплаватели миновали, не заметив, главные острова Полинезии и 10 апреля пристали к «Собачьему острову», где ничего не нашли, кроме небольшого ручейка пресной воды и скудной зелени. Ле-Мер и Схоутен надеялись достигнуть Соломоновых островов, но вместо этого поднялись на север к «Опасным островам» (скалистые островки в архипелаге Туамоту) и открыли остров Ватерланд (атолл Манихи), названный так потому, что на нем оказалось большое озеро; затем голландцы открыли «Остров мух», получивший свое наименование из-за невообразимого множества насекомых, отставших от корабля только через четыре дня, когда поднялся ветер. Далее Ле-Мер и Схоутен прошли мимо островов Тонга (Дружбы) и открыли несколько островов в архипелаге Мореплавателей, или Самоа; некоторые из них долгое время сохраняли за собой названия, присвоенные им голландскими путешественниками. Таковы острова: Кокосовый (Тафахи), Кеппель (Ниуатобутабу), Надежды (Ниуафу), мелкие островки Горн (Хорн) к северо-востоку от архипелага Фиджи и др.
Жители этих островов неуважительно относились к чужой собственности: они приближались на своих пирогах к самому кораблю, бесцеремонно пытаясь вырвать гвозди и сломать железные цепи.
Так как экипаж все еще страдал от цинги, то Ле-Мер и Схоутен были весьма обрадованы, получив в подарок от вождя одного из островов большого борова и много фруктов.
Этот вождь, по имени Дату, не замедлил приплыть на большой парусной пироге в сопровождении флотилии из двадцати пяти лодок. Однако он так и не решился взойти на корабль; зато сын его, оказавшийся более смелым, поднялся на борт и с большим интересом разглядывал все, что ему показывали.
На следующий день число пирог, сновавших возле «Эндрахта», угрожающе возросло. По недружелюбным жестам туземных воинов голландцы поняли, что на них готовится нападение. И действительно, вскоре на палубу посыпался град камней и лодки стали смыкаться вокруг корабля тесным кольцом. Чтобы отразить нападение, голландцы дали залп по пирогам, что повергло туземцев в ужас и заставило обратиться в бегство. Этому острову было присвоено название «Острова предателей».
Восемнадцатого мая Схоутен повернул к северу, где, по его расчетам, должны были находиться Молуккские острова. Он прошел, вероятно, мимо Соломоновых островов и островов Адмиралтейства, а затем направился вдоль северного берега Новой Гвинеи и под 143° достиг залива Гелвинк. Голландцы часто высаживались на берег и давали названия многим местам: Двадцать пять Островов (мелкие вулканические острова), Высокий угол, Высокая гора, Моа — острова, исследованные позднее Тасманом, острова Вулкан и Схоутена. Последний из названных островов ныне называется Мисол. Его не следует смешивать с группой островов Схоутен, лежащих у входа в залив Гелвинк.
Наконец голландцы достигли одного из Молуккских островов — Джайлоло, где с большой радостью встретили своих соотечественников.
Когда экипаж «Эндрахта» оправился от цинги и усталости, Ле-Мер и Схоутен направились к Батавии (Джакарте), куда прибыли 23 октября 1616 г., после шестнадцатимесячного плавания. В Батавии администрация Ост-Индской компании, не поверив, что Ле-Мер и Схоутен открыли новый путь в «Южное море», а следовательно, не нарушили запрета, распорядилась конфисковать «Эндрахт» и задержать офицеров и матросов, которые были отправлены потом под конвоем в Голландию, где должны были предстать перед судом. Несчастный Ле-Мер, ожидавший иной встречи и совсем другой награды за свои труды и открытия, не вынес этого неожиданного потрясения: он заболел и скончался в море, недалеко от Новой Гвинеи. Что касается Схоутена, то он вместе с экипажем «Эндрахта» благополучно вернулся на родину и вскоре был оправдан. Позже он совершил еще несколько путешествий в Индию и погиб в 1625 г., застигнутый бурей у восточного берега Мадагаскара.
Такова была эта замечательная экспедиция, открывшая пролив Ле-Мер и новый путь в Тихий океан, более короткий и менее опасный, чем через Магелланов пролив. Экспедиция была ознаменована также важными географическими открытиями в Океании. Кроме того, голландцы проверили и нанесли на карту много островов, частично открытых еще раньше испанскими и португальскими мореплавателями. Впрочем, относительно разных островов, земель и архипелагов, расположенных в этих водах, нельзя сказать с уверенностью, какому из народов принадлежит честь их первого открытия.
Продолжая повествование о голландских мореплавателях XVII в., мы должны немного отступить от хронологической последовательности открытий и рассказать об экспедициях Абеля Янсзона Тасмана, несмотря на то, что его плаваниям предшествовали походы Менданьи и Кироса.
Тасман — один из величайших мореплавателей XVII в. Но каковы были его дебюты, какие обстоятельства привели его к морской службе, каким образом приобрел он незаурядные познания и постиг навигационное искусство, благодаря которым сумел совершить крупнейшие географические открытия, — все это нам совершенно неизвестно. Биография Тасмана начинается для нас с его отплытия из Батавии 2 июня 1639 г. Пройдя Филиппинские острова, он вместе с капитаном Маттисом Квастом посетил по приказу губернатора Нидерландской Ост-Индии Ван-Димена острова Бонин, известные тогда под фантастическим названием Золотых и Серебряных островов. (После недолгой остановки в Японии, в бухте Иеддо (Токио), Тасман вернулся в Батавию.)*
Вскоре Ван-Димен поручил ему возглавить экспедицию, имевшую цель изучить Индийский океан за пределами обычных торговых путей и выяснить, является ли Новая Голландия (Австралия) частью «Южного материка» и соединяется ли с нею Новая Гвинея. Тасман отплыл из Батавии с двумя кораблями 14 августа 1642 г.; 5 сентября он достиг острова Маврикия (в группе Маскаренских островов) и затем направился на юго-восток для исследования «Южного материка», о котором ходило в то время множество разноречивых слухов.
Двадцать четвертого ноября Тасман открыл большой остров, который он назвал Вандименовой землей, в честь губернатора Нидерландской Ост-Индии (теперь этот остров называется Тасманией). Высадившись на восточном побережье, он узнал, что эта земля обитаема, хотя самому ему и не пришлось встретить ни одного туземца, так как матросы, вообразившие, что Вандименова земля населена гигантами, отказались сопровождать командира в глубь страны.