– Ариетта… Ариетта!!!

Его ладони были в поту, словно крали влагу у пересохшего горла. Продолжая озираться, он потряс девочку за плечо. Волков по-прежнему видно не было. Но они, похоже, его заметили; в воздухе разлилось напряжение.

Жизнь в конюшне заставила Клауса осознать, нравилось ему это или нет, что волки – существа особенные. Их золотые глаза были единственным, что светилось во мраке ночи. Их шаги было слышно, но их самих не видно, пока ни о чем не подозревающая добыча не окажется у них в пасти.

Ариетта наконец проснулась, но, похоже, не до конца; она выглядела так беспомощно, что Клаусу захотелось ее поддразнить. Может, лучше было бы ее не будить; может, тогда волки не обратили бы на нее внимания. Притянув клюку к себе, мальчик склонился к земле и прислушался.

Сперва он не верил, что волки часто нападают на людей; но после трех случаев, когда они пробегали мимо него с курами в зубах, он начал подозревать, что только благодаря этим курам он и остался в живых.

Топот не прекращался. Или это ему лишь казалось? Но звуки становились громче. Должно быть, волки сейчас окружают их и точат клыки, подумал он.

– Что нам делать? – спросил он самого себя, размышляя, возможно ли вообще бегство. Стоит им двинуться с места, как на них нападут. Что же им делать? Ариетта смотрела на него удивленно; теперь она проснулась окончательно. Вдруг Клаус застыл, словно его внезапно окатили ледяной водой из ведра… он едва не укусил себя за палец.

– Что случилось? – спросила Ариетта, садясь; и в это самое мгновение до них донесся неописуемо прекрасный вой.

– Э? Что?

Она озадаченно заозиралась. Клаус, сдерживая слезы и бурлящий в животе страх, вскочил на ноги и наконец увидел: на залитом лунным светом склоне холма в едином целом сливались чернота, тени и вой. На мгновение мальчику показалось, что его взгляд встретился со взглядом золотых глаз.

– Быстрей, быстрей… собирайся…

Дрожащими руками он подобрал свою суму, закинул за спину и ухватил Ариетту за руку. Девочка по-прежнему озадаченно оглядывалась, пытаясь понять, что происходит. Клаус просто не мог этого вынести. Уже не скрываемый топот волчьих лап ударил по ушам, точно шум ветра в лесу.

Клаус был так напуган, что у него зуб на зуб не попадал. И все же он нашел в себе силы поднять клюку. Он пихнул Ариетту себе за спину и, хотя от страха едва не бухнулся на колени, сумел расставить ноги и занять позу, как будто держал в руках копье.

Волки нырнули в озерцо тьмы между холмами – лишь для того, чтобы вновь вырваться под лунный свет уже совсем рядом. Взгляды золотых глаз, казалось, пронзали Клауса насквозь, и мальчик внезапно обнаружил, что ухмыляется странной, почти волчьей ухмылкой – его зубы оскалились от страха. Но волки, глазом не моргнувши, ринулись на них и…

– Э?!

Вожак стаи, приземлившись, вдруг прыгнул в сторону – так быстро, что Клаусу показалось, будто волка подстрелил охотник. Остальные волки, приземлившись после прыжков, разом оглянулись назад. Они были так близко, что Клаус мог разглядеть каждый волосок, каждую шерстинку на их телах. Они уже не пожирали глазами свою добычу. Они смотрели на что-то вдалеке, припав к земле и обнажив клыки; крепко стоя лапами на земле, они негромко выли.

Все выглядело так, словно они готовы были в любой момент прыгнуть. Но сейчас их поза была уже не позой охотника перед добычей – скорее, они готовились встретить врага. Уж конечно, это не его храбрость их остановила? Пока Клаус думал, волки стояли и смотрели куда-то; а потом они побежали прочь.

Мальчик не сразу сообразил, что они бегут – еще быстрее и внезапнее, чем появились. Угроза исчезла так буднично, что Клаус даже засомневался, а была ли она. Он тупо смотрел на исчезающую стаю, не в силах думать о чем бы то ни было. В конце концов он повернулся к Ариетте – но лишь после того, как девочка сильно стукнула его по спине.

– Ч-ч-что это было?

Ее всю трясло.

– В-волки… нам так повезло…

Ему совершенно не хотелось смеяться над ее дрожью; он изо всех сил вцепился в свою клюку, чтобы девочка не заметила, что его тоже трясет. Ариетта сконфуженно склонила голову вбок.

– В-волки?

И затем она очаровательно чихнула. Похоже, о волках она ничего не знала, а дрожала всего лишь от холода. Клаус уставился на свое якобы копье и поджал губы. Разочарованно выпустил клюку из рук, и та упала на землю.

– Волки. Ты видела, как они хотели на нас напасть, да? Это дикие звери, и у них большие зубы. Они нападают на людей и других зверей.

– Хмм… значит, это были… мужчины?

Он почти решил, что она над ним подшучивает. Но затем он вспомнил слова главного конюха, который ему в отцы годился, и повторил их:

– Да. Мужчины – это волки.

Лишь теперь на ее лице отразился ужас. Глаза распахнулись и забегали.

– Все хорошо, они уже –

Но закончить фразу Клаус не смог, потому что его лицо вновь оказалось вжато в эти ее мягкие части. Он дышать едва мог.

– …Ммф!..

– Мы спасены… мы спасены! Господь всегда с нами… волноваться не о чем…

Она вся дрожала; Клауса она прижала к себе еще сильнее. Ну вот, теперь она боится. Интересно, что с ней будет, если он расскажет ей всю правду о мужчинах? Даже Клаус чувствовал, что лгать неправильно, но, отвернув голову, чтобы сделать вдох, он вновь ощутил сладкий запах Ариетты. Этого было достаточно, чтобы растворить его страхи. Все обойдется, непременно.

– Но чего они так испугались?

Действительно, волков словно внезапно напугало что-то. Но что? Клаус почти ничего не видел в том направлении, куда они тогда смотрели, – лишь кусочек луговины да озеро черноты. И он совершенно не чувствовал, что поблизости демоны.

Разумеется, в объятиях Ариетты найти ответов он не мог, но зато они уносили прочь его тревогу. Из-за схлынувшего уже напряжения и тепла Ариетты на Клауса напала сонливость, и он зевнул. Почувствовав это, девочка чуть ослабила объятия, и Клаус отодвинулся, хоть ему и не хотелось.

– Думаю, теперь все хорошо. Давай спать. До рассвета еще далеко.

Девочка кивнула; от прежнего страха на лице не осталось и следа.

Следующее утро, как обычно, началось с того, что его разбудила Ариетта. При мысли об опасностях прошлой ночи мальчика передернуло, но волков словно бы и не было. Однако отпечатки их лап на земле явственно доказывали, что они ему не приснились.

Этот день, да и следующий тоже, будет таким же, как все минувшие. Разница лишь в том, что теперь у них меньше еды, им грозит реальная опасность остаться без воды, и еще одно: лицо Ариетты стало бледнее, и она жаловалась, что ее ноги устали.

Возможно, с ней было бы все в порядке, если бы только они чаще отдыхали; но Клаус слышал как-то от человека, зашедшего в поместье, что без воды человек умирает через три дня, хотя без пищи может продержаться целую неделю.

– Ты, думаю, не знаешь, есть ли здесь поблизости какая-нибудь река?

Как он и ожидал, Ариетта не знала. Все, что открывалось их взорам, – простирающиеся до горизонта луга да длинная узкая дорога, по которой они шагали. Всякий раз, когда они поднимались на холм повыше, они всматривались в горизонт в надежде увидеть море или город.

Шел пятый день, как они оставили поместье; несомненно, они проделали уже большой путь. Клаус слышал, что если все время идти, через два месяца можно добраться до края света. В глубине души он считал Ариетту дурочкой за то, что она всю жизнь провела взаперти; но он и сам не подозревал, что мир настолько огромен.

Почему-то это его рассердило, и он ускорил шаг. Обед, потом вечер – и наконец после многих остановок и вспышек гнева Клауса на слишком медленный ход девочки они добрались до двенадцатого холма; больше они за один день не проходили еще ни разу. И все равно перед ними были лишь луга, холмы да рощи.

Мальчик оглянулся на Ариетту. Она потеряла всякий интерес к насекомым и цветам и лишь старалась удержаться за Клаусом. Сейчас она стояла у подножия холма, не выказывая желания на него взобраться.