В голове у нее царил страшный хаос. Правда ли, что он хочет сказать ей, что она и есть та самая «особенная» женщина? Ну, а почему нет? Бывает же любовь с первого взгляда, так ведь? Пусть говорят, что это все романтические мечты и сказки, но так случается. Ведь с ней это случилось, почему же не может случиться с ним? Эти немыслимо ясные и блестящие серые глаза заслонили все, а разумные доводы поглотила потребность поверить ему.

Внезапно его голос стал низким и хриплым от желания.

— Ты очень красивая женщина, Катриона. Я никогда не видел губ, которые были бы такими искушающими и созданными для поцелуев, как твои. Они способны довести мужчину до безумия.

Он притягивал ее ближе к себе, пока она не прижалась к нему так тесно, что почувствовала сильное биение в его груди, потом ее собственное сердце замерло и снова бешено забилось — его губы медленно прижались к ее губам. От их теплого, нежного и требовательного прикосновения из головы улетучились последние мысли, и она отдалась во власть возбуждения, которое вызвал в ней его чувственный призыв. Тихий стон вырвался из ее горла, когда он провел языком по ее губам, поднимая к прежде неизвестным вершинам страсти.

Поцелуй ошеломил ее, она не могла дышать и положила голову на его плечо, чтобы опомниться. Продолжая держать ее в крепких объятьях, Райан прижался губами к ее уху.

Хриплым голосом он шептал ей:

— Я не был бы мужчиной, если бы не признался тебе, что ты свела меня с ума. Никогда прежде ни одна женщина не заставляла меня почувствовать это. Ты так красива, что я не могу устоять. Я хочу дать тебе все, что у меня есть, это будет прекрасно! Мы можем доставить друг другу удовольствие и радость. Я хочу обладать тобой и никогда, никогда не позволю тебе уйти.

Девушка крепко зажмурила глаза и прикусила свою уже распухшую губу. Разве она может противиться этой страстной мольбе, идущей из его сердца, или не заметить обещания, звучащего в его словах? Разве она может позволить своему старомодному сознанию встать на пути так честно высказанной любви?

Выбор был очень простым. Она могла со слезами отказаться, схватить пальто и убежать, как трусливый кролик. Или могла выбрать любовь и сделать то, чего требовал каждый дрожащий и ноющий нерв в ее теле.

Она почувствовала слабый рывок, это он расстегивал молнию на ее спине. Шелковое платье соскользнуло и с шорохом упало к ногам. Она подняла лицо, снова ища его губы, и была совершенно уверена, что все это было предсказано звездами.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мадж, появившись в магазине, увела Катриону на ленч, оставив работающую у них по совместительству женщину оборонять крепость в течение ближайших двух часов.

Еда в ресторане «Уитсхиф» была, как всегда, великолепной, но для Катрионы обед был отравлен разговором двух женщин за соседним столиком.

— …отослала ему эту дурацкую штуку назад, ми-илочка. Я хочу сказать… он знал, что я хотела, чтобы для разъездов у меня был джип. Сейчас все ездят на полноприводных машинах…

— …красивая фигура, я тебе точно говорю. Но кто она такая, черт побери? Я слышала, что у ее отца свиноферма в Эссексе!

— …лысый и в постели ничего не может, но у него потрясающая шикарная яхта на Средиземном море. Так что, естественно, я…

От этих слов Катриону передернуло. Если вы бываете в этой части Лондона, то сразу распознаете подобный тип женщин. Обычно им лет двадцать с небольшим, они ужасно манерны и претенциозны, их жизнь пуста, а мысли вращаются только вокруг положения в обществе, денег и секса — именно в таком порядке.

Когда они наконец ушли, Катриона посмотрела на сидевшую напротив нее Мадж и раздраженно спросила:

— Ты слышала? Какая демонстрация тщеславия, высокомерия и ничтожества…

— Да, дорогая, — спокойно сказала Мадж. — Я думаю, их слышали все, а теперь все слышат и тебя.

— Хм! Мне все равно. Станет лучше, если я выскажусь. — Цыпленок в имбирно-медовом соусе показался ей теперь более съедобным, и она посмаковала кусочек, а затем горько прокомментировала: — Ты не поверишь, Мадж, но я ведь старалась копировать поведение таких женщин, когда была с Райаном Хайндом. Я думала, что именно так можно привлечь внимание мужчины. Я старалась быть умной и загадочной.

— Ну, тебе ведь действительно удалось привлечь его внимание, разве нет? — Мадж кинула на Катриону жесткий, неодобрительный взгляд, но потом смягчилась. — Извини. Я сказала грубость. Но прошло больше месяца с тех пор, как ты узнала правду. Ты уже должна была успокоиться.

Катриона вздохнула и мрачно уставилась в свою тарелку.

— Я старалась все забыть… считать это приобретенным опытом, как ты посоветовала… но я не могу. Ночью, когда я… я лежу в постели, он появляется в темноте и нашептывает мне свои лживые слова. А когда я закрываю глаза, то вижу его лицо и предательскую улыбку. Если же мне удается заснуть, он все равно возникает в моих снах.

Мадж сухо посмотрела на нее.

— Мне кажется, что ты все еще влюблена в этого красавчика.

Катриона испуганно взмахнула ресницами:

— Влюблена в него! — надтреснутым голосом запротестовала она. — После того, как он со мной обошелся?!

— О, глупость некоторых женщин просто удивительна, — заявила Мадж, делая большой глоток водки с томатным соком. — Им просто нравится играть с огнем. Чем хуже репутация мужчины, тем сильнее его притягательность. Они тешат себя верой в то, что любовь по-настоящему хорошей женщины может заставить его изменить свой образ жизни.

Катриона опустила глаза и сердито воткнула вилку в кусочек курицы, желая, чтобы на его месте оказалось сердце Райана Хайнда. Все еще влюблена в него! Что за глупость!

— Послушай… — сказала она спустя минуту.

Я уверена, что ты пригласила меня сюда не только для того, чтобы сидеть и выслушивать мои жалобы.

— Ошибаешься, — с улыбкой возразила Мадж. — Именно за этим я тебя сюда и привела. Но прежде чем мы перейдем к… — Она порылась в своей сумке и положила на столик маленькую коробочку, завернутую в красивую бумагу. — Это тебе, дорогая. Маленький знак моей признательности. Сегодня утром я встречалась с моим бухгалтером, — продолжала Мадж. — Он подтвердил, что с тех пор, как ты стала у меня работать, выручка увеличилась на двадцать процентов.

— Неужели? Ну что же, это хорошая новость, но я уверена, что не могу приписать все заслуги одной себе, — скромно сказала Катриона. — Думаю, это благодаря новой коллекции итальянских костюмов. Они расходятся очень хорошо.

Мадж остановила ее возражения взмахом наманикюренных пальцев.

— Заслуги воздаются тому, кто их заслужил. Ты нравишься покупателям, моя дорогая. Я наблюдала, как ты работаешь. Ты не давишь на них и всегда вежлива. Но самое важное то, что у тебя от природы прекрасный вкус. Если покупатель выбирает вещь, которая ему не подходит, ты говоришь ему об этом прямо. — Она кашлянула. — Конечно, некоторые из них злятся и уходят — ты же понимаешь, что они не привыкли к такому, обычно продавщицы так себя не ведут. Но через несколько дней они возвращаются и рассказывают своим знакомым, что нашли наконец магазин, который ставит свою репутацию выше, чем количество проданных вещей.

— Ну, что же… если ты так считаешь, — довольно пробормотала Катриона. Она уже сняла обертку и открыла коробку. Ее глаза распахнулись, а сердце замерло: на обтянутом черным бархатом ложе лежал сверкающий золотой браслет. — Какой красивый! — Она смущенно посмотрела на Мадж. — Он, должно быть, ужасно дорогой. Нельзя делать такие подарки!

— Не учите меня, что мне делать, юная леди, — пожурила ее Мадж с доброй улыбкой. — Эта безделушка, надеюсь, тебя приободрит. Что-то в последнее время не видно обычного блеска в твоих глазах. И причина очевидна, не так ли? — Мадж помедлила, задумчиво посмотрела на нее, затем сухо заявила: — Должно быть, это действительно была запоминающаяся ночь, если спустя столько времени у тебя все тот же остекленевший взгляд. — Она наклонилась через столик и понизила голос. — Ну, скажи мне… как женщина женщине… все, что я о нем слышала, это правда?