— К сожалению, у нас сегодня очень много работы, — ухмыляясь, выручил меня напарник.
— Очень жаль! — с несчастным видом вздохнул Уилл. — Возможно, в другой раз?
— Возможно, — осторожно протянула я, накладывая в тарелку салат и думая про себя, что это «возможно» не наступит никогда.
— А вы, Гэри, разрешите узнать, сегодня вечером свободны? — спохватилась до этого молчавшая Элизабет.
Гэри едва не подавился куском мяса и поспешил заверить:
— Элизабет, к сожалению, я не смогу. И на ужин нас не ждите. И завтра у нас весь день занят. Очень важные дела, знаете ли.
Элизабет заметно расстроилась. Да, дорогая, похоже, не удастся выйти замуж в ближайшее время.
— А что, какие-то проблемы? — это уже Уилл решил поучаствовать в разговоре.
— Да, — невежливо отрезал Гэри. Тузик предупреждающе зарычал под столом, и Гэри поспешил исправиться:
— Знаете, надо наладить систему и все такое…
— А-а-а-а… — задумчиво протянул Уилл.
Вы когда-нибудь замечали, что джентльмены иногда жутко надоедают? Хотя многим это нравится. Мне сперва тоже понравилось, вот только, как теперь отвязаться кто-нибудь знает?!
— Что ж, нам пора! — с деланным сожалением доложил Гэри, вставая из-за стола. Я поспешила последовать его примеру. Тузик выпрыгнул из-под стола и первым бросился к двери. За ним поплелись и мы.
— Так, ну теперь вампиров искать!
— Где?! Гэри, где?! Надо было вчера у того вампирчика адресок спросить!
— Так-с… Коллеги, помолчите!
— Не возникай, Тузик!
Тузик обиделся.
Мы шли по лесу к часовне. Где еще обитать вампирам, как не в освященном месте?! Во всяком случае, порядочным вампирам? Можно, конечно, на помойках поискать, в унитазе, еще где-нибудь… Есть ли смысл? Хотя насчет унитаза… Однажды нам попалось дело о «бешеных унитазах». Только человек садился с благородным порывом и блаженной улыбочкой, чтобы сделать свое дельце, как такое начиналось! Не буду пересказывать, а то, глядишь, от моего рассказа туалеты будут обходить за километры… Ну, а оказалось, что там поселились некие «унитазные» барабашки. Не знаю уж, что там с ними сделали, я отказалась лезть в канализации категорически.
— Да, Софья, — Гэри смущенно почесал затылок, — сделай одолжение…
Он достал из кармана кулон и протянул мне.
— Прости, Гэри, что я…
— Сам хорош! Проехали…
Тузик гордо задрал голову и высокомерно заявил:
— Амурчики в строю крутить запрещено!
Гэри что-то невнятно пробормотал, но очень было похоже на «Засунь свои запреты Пэку в одно место!»
— Они до добра не доведут! — продолжал разглагольствовать доберман, прыгая с кочки на кочку. — Вот, например, вчера…
— Да, Софья вчера отличилась! — поддержал Тузика Гэри.
«Какой же этот Уилл все-таки милый!» — мстительно подумала я. Лицо у напарника стало постным и несчастным, и я поспешила добавить: «Шутка!».
— Шуточки у тебя! — тоном школьного учителя постановил Гэри, отмахиваясь от острой ветки. Но зато просиял, только нимба и не хватает, а так — просто ангел!
— Какие есть! — жизнерадостно объявила я.
— О чем вы тут перешептываетесь? — укоризненно ввернул свою лепту Тузик. — Я говорю о правилах, а они…
— Да пошли эти правила в баню, хрен бы их побрал! — не выдержал напарник.
— Фу, как непочтительно! — моментально отозвался доберман.
— Тузик! — строго оборвал Гэри. — Заткнись, а!!!
Так вот! Я внутренне отплясала «Танец маленьких утят». Теперь Тузика будут звать Тузиком! И никаких тебе «мистеров Джоннисов»!!!
— Коллега! — поспешил возмутиться доберман. — С твоей стороны это удар ниже пояса!
— А у тебя есть пояс?! — безмерно удивился Гэри. — Лучше бы палочку принес, а то пользы от тебя, как от дырявого таза, зависшего на дереве в темную, безлунную ночь!
Я присвистнула. Ничего себе!
— Достал! — шепотом пояснил напарник. — Хуже редьки пареной!
Тузик обиделся и, демонстративно встав на две задние лапы в джинсах, зашагал быстрее.
— Я уж думал, этот пес из меня всю кровушку выпьет! — вздохнул с облегчением Гэри.
— Я-то думала, ты в нем души не чаешь!
— Боже, упаси! — чуть дрогнувшим голосом возразил Гэри, заметно бледнея. — Я бы его задушил!
— Так в чем проблема? — меланхолично отозвалась я. — Если что, я тебе алиби обеспечу, не волнуйся!
Напарник лишь усмехнулся.
Часовня стояла, тихая и безмятежная, аж до скуки смертельной, и даже не подозревала о страстях, творившихся вокруг нее. Вообще-то, я даже не думала, что в природе еще сохранились подобные антикварные здания. Сероватые стены, увитые дохлым плющом и покрытые частично темным мхом, старый, покосившийся крестик, скорее напоминающий о кощунстве, нежели о праведности… По всей видимости, часовня раньше принадлежала частному лицу и прилагалась к фамильному кладбищу. Но сегодня кладбища уже, как такового, не наблюдалось. Только одинокий склеп с оскаленной волчьей мордой, высеченной над входом, напоминал о былом благоустройстве обители мертвых, а все остальное, мягко говоря, пребывало в запустении.
Тузик дошел до часовни первым, и снес дверь привычным ударом левой лапы. Долго он потом ругался. И где только таких слов понахватал?!
— Зараза, блин! Дрянь! З…!..!..! — истошно орал он, распугивая птичек с деревьев. Печатными были только восклицательные знаки.
— Что? Что?! Что случилось?!! — вылетел на крики тощий монах, заспанный и вертящий в руках очки. А я-то думала, он должен был читать молитвы уже часа три, как минимум. Хотя удивительно уже то, что тут вообще кто-то живой есть. А впрочем, кто его знает? У меня промелькнула кощунственная мысль, что монашек уже давненько почивал в гробу (уж больно хлипкий и бледный), а заставили его оттуда вылезти истошные вопли Тузика. Еще бы — какая экзотика! Говорящий пес в джинсах и кожаной куртке пинает ногами дверь и ругается последними словами. Да еще и по-русски! Да, такое раз в тысячелетие бывает!
— Что? Что? — испуганно лепетал пресловутый монашек, пытаясь надеть очки. Когда ему это удалось…
— О, БОЖЕ!!! ЗА ЧТО?! ОПЯТЬ ДВЕРЬ?!! Убейте меня! Кто-нибудь! Проклятье!!! — не уступая Тузику в исполнении, запричитал он, хватаясь за лысую голову и прыгая на месте. Птички заинтересованно уставились на него. Очевидно, не часто можно увидеть служителя Господа, отчаянно ругающегося и выплясывающего чечетку.
— ДВЕРЬ!!! — страдальчески протянул монах, падая на колени и возводя руки к небесам. — ДВЕРЬ!!! Моя дверь! Двести лет стояла! Двести лет!!! Двести, понимаешь ты?!
Он ошалело затряс обалдевшего Тузика, ничуть не удивляясь факту собачьей говорливости. Впрочем, похоже, он просто проигнорировал ругательства мистера Джонниса.
— Простите! Я н-не х-х-хотел! — заикаясь, поведал Тузик.
— МОЯ ДВЕРЬ!!! — взревел монах и упал в обморок.
Лежал он недолго. Гэри сбегал за водой и безжалостно вылил целое ведро на монаха.
Монах сел и похлопал ресницами.
— Вы кто?
— А ты? — в тон ему поинтересовалась я.
— Том, — последовал задумчивый ответ. — А вы?
— А мы русские, — коварно улыбнулся Гэри.
Том нервно захихикал:
— Русские… Хе-хе… Русские…
— Очень русские, — гордо добавил Тузик, оскалив зубки.
— О, Господи! — перекрестился монашек.
— Ладно, — деловито отрезал Гэри, хлопая себя по коленям и поднимаясь с корточек. — Поговорить надо.
— О… О… о… ч-чем? — начал нервно заикаться Том.
Гэри состроил страшное лицо:
— О вампирах!!! Бу!
Монах суеверно отшатнулся:
— Фу ты! Сгинь, нечистая!!!
Ну, вот! Сразу нечистая!!! Как они там часами на коленях сидят, молятся, так это ничего — служение Господу Богу нашему, доброе дело! А как мы, мокрые, голодные, злые, да по всем этим болотам и лесам, да за оборотнями и вампирами — так это «сгинь, нечистая!»! Хоть бы «спасибо» сказали! Хоть бы слово благодарности! Так нет же! В средние века вообще жарили, гурманы проклятые!
— Т-так о-о ч-чем? — невежливо перебил мои размышления Том.