Договор был скреплен только рукопожатием, но сотрудничество обещало быть взаимовыгодным. Олигарху, начавшему свой бизнес в начале 90-х годов, не надо было объяснять, как выстраивать отношения с бандитами. По стандартной формуле: не проси слишком много, чтобы не задолжать, никогда не бойся, когда тебя пытаются прижать к стенке, и не верь ни одному обещанию, которое для них пустой звук. Только тогда можно стать почти равноправными партнерами. Но все равно надо помнить, что это не у вас есть «крыша», а у нее есть вы — дойная корова, защищать которую с риском для жизни и свободы никто не будет. Ну кто рискует из-за одной головы крупного рогатого скота?

Поэтому, стоило делегации уйти, как Мазаев тут же загрузил на полную катушку свой мозг. Для этого он закрылся в своем кабинете вместе с бутылкой коньячковского и хорошей закуской, размышляя, куда же перенаправить эту силу с пользой для себя.

Если они будут просто стоять без дела и жрать за его счет, у них в голове скоро зашевелятся нехорошие мысли: они могут захотеть получить все и сразу. Отвлек его от этих размышлений явившийся по пустяковому вопросу главный агроном, который тут же пожалел о своем визите.

Глава 3. Прорыв

Утренние сборы заняли немного времени. Распорядок дня был простым. Сначала умыться из бака ледяной водой, пахнущей ржавчиной, и не обращать внимания на плавающих в ней насекомых. Если те шевелят лапками, а вода цветет, это хороший знак. Значит, вода не очень радиоактивная.

Потом, если есть время, делать упражнения. В этот раз он отжимался и подтягивался на перекладине, которую заметил во дворе пожарной части. Александр находился в неплохой форме, но фигура его так и изменилась. Сначала соседи посмеивались, но потом привыкли.

Трудно изображать из себя двужильного, когда единственное, о чем мечтаешь — это еще пара часов сна. Но за неполный год скитаний у него выработалась абсолютная беспощадность к себе, и теперь это здорово помогало. Устал — молчи. Больно — терпи. Боишься — не подавай виду. Стисни зубы и иди дальше.

Данилов как раз подтягивается на одной руке, когда к нему подошел Петрович. Голова бывшего работника системы ВПК сверкала как бильярдный шар.

— Ну ты и крут, Санек, — произнес он скептически. — Только что это дает? Бокс вон полезнее. А от этого польза разве что при занятии арместлиногом и рукоблудии.

Александр насупился. Ответить остроумно не хватало воображения, а огрызнуться в ответ было все равно, что тявкнуть по-щенячьи.

— У кого что болит… — парировал он. — Лично я смогу держать в одной пулемет, вися над пропастью.

— Ха-ха. Ну, молоток. Тренируйся дальше. Лишь бы кости и сухожилия выдержали. Понятно, почему ты кушаешь так мало. Костям белок без надобности, им только кальций нужен, ха.

И пошел грызть свой сухпай, оставив Сашу в покое.

Закончив упражнения, Данилов достал было планшет, чтобы заняться путевыми заметками, но выжать из себя хоть что-то, кроме пары предложений он не смог. Все равно пока не случилось ничего достойного упоминания.

Деревни и села, обозначенные уходящими в туман нитками разбитого асфальта, одна за одной оставались позади. За окошком тянулась трасса Новосибирск-Челябинск. Дремотно и монотонно плыла гладкая как стол равнина, колыхались под ветром сухие мертвые травы.

Несколько раз ударял ливень, и Данилов слышал, как стучат по железной крыше крупные капли. После прошлого такого дождя они проверили машину дозиметром и охнули. Пришлось искать чистый водоем с проточной водой, и там из шланга смывать с машины радиоактивную грязь точно так же, как они сделали после проезда через областную столицу. Пару раз и ему поручили заняться дезактивацией, и, пожалуй, никто не подошел бы к этой процедуре более ответственно.

Осень уже вступила в свои права, и погода могла вогнать в депрессию любого, кто не прошел ядерную зиму. Ветер носил по серому небу рваные облака. Клонились к земле деревья, с которых ветер срывал последние скукожившиеся листья, похожие на корчащихся в огне человечков. Бывшие посадки вдоль трассы не обладали устойчивостью природного леса, поэтому меньше трети этих деревьев до сих пор были живы. По ночам температура уже опускалась ниже нуля, и почву покрывал иней. Однажды выпал серебристый снег, и почти сутки земля была покрыта белым покрывалом, как чисто убранная постель. Оживляли пейзаж только пятна зеленой травы, которая еще держалась несмотря ни на что.

Данилов чувствовал, что вынужденное безделье утомило этих людей, привыкших к сильным нагрузкам и меняющейся обстановке. Монотонный день разнообразили только редкие остановки и приемы пищи. В остальное время свободные от вахты вели вялые беседы и резались в подкидного дурака. Саша сначала проигрывал, но потом набил руку, и стал играть вровень со всеми.

По самой трассе они двигались от силы шестьдесят процентов от времени, проведенного в пути. Часто сворачивали — Данилов замечал это по усиливавшейся тряске, когда асфальт, пусть и в колдобинах, сменялся бездорожьем. Но их машины грязи не боялись, поэтому трасса была скорее ориентиром. Один раз, видимо, когда объехать преграду было проблематично, они принялись за расчистку дороги, сталкивая с нее железные гробы, пустые и нет.

И всего один раз расчистка сменилась зачисткой.

Они как раз проезжали участок дороги, с одной стороны которого был довольно крутой склон, когда Данилов услышал, как разворачивается на крыше машины турель. Затем еще до того, как он успел осмыслить резко прозвучавшую в кунге команду Дэна, его оглушил стальной грохот. Он заметил, как в зарослях на холме в сотне метров от дороги образовалась неровная просека, над которой в воздухе кружились сорванные листья.

Дальнейшего Александр уже не видел, потому захлопнул бронированную створку за пару секунд до того, как по ней цвиркнула пуля.

Он ожидал, когда на их машину придет приказ выгрузиться с оружием и занять круговую оборону, но вместо этого «капут» начал набирать скорость. Где-то под полом натужно заревел мотор, и Данилов свалился бы с лавки, если бы не взялся с поручень, которые были приварены не просто так. Машина в этот момент разгонялась, делая сто тридцать, а может и сто сорок километров в час, чего Саша от этого бронированного монстра не ждал.

Пулемет калибра 12.7 мм дал еще пару длинных очередей, как и его меньший собрат с идущего следом за ними джипа.

— Молокососы, — проговорил Дэн, делая знак остальным не подниматься во весь рост, — Строчат на предельной дальности. Ближе подойти, видать, коленки дрожат.

В этот момент, то ли в подтверждение, то ли в опровержение его слов, вдалеке прозвучало еще несколько очередей, и пули дробно застучали по броне. Машину тряхнуло, и Данилов предположил, что было пробито колесо. Но если легковушка закрутилась бы на дороге, то многоколесный «Урал» только потерял в скорости и управляемости.

В ответ огонь с автомобилей колонны стал еще интенсивнее, и больше на той стороне стрелять не осмеливались.

Не прекращая стрелять, «капут» проехал еще полкилометра. И здесь, наконец, они спешились.

Крепко сжимая приклад «весла», Данилов заметил, что холм теперь прикрывает их от того места, где сидели атакующие. С других сторон было чистое поле. Остальных машин колонны видно не было — только джип и два бензовоза. Но, как понял Александр, это означало только то, что они разделились, и задача их «капута» была в том, чтобы прикрыть и вывести в безопасное место наливники. Хорошо еще, что по тем не попали.

Где-то позади на шоссе раздавались редкие выстрелы — одиночные хлопки и перестук очередей. Пулеметы больше не подключались, а через десять минут стрельба стихла.

Судя по тому, что держащий рацию командир отделения был спокоен, Данилов догадался, что там управились с врагами без них и на сегодня их коллективу не достанется отрезанных ушей на память.

А через десять минут показались и свои. С машин махали руками и довольно ухмылялись бойцы, отпуская ехидные шутки про отсидевшихся в тылу камрадов.