— Нас Акбар ждет, — я нехотя отстранилась от Макса, — пойдем.

К дверям дома мы шли, держась за руки. Сидящий на крыльце дог проявлял стоическое терпение и не возмущался. Странно, я ни разу не слышала, чтобы он лаял. Может, он вообще не умеет?

Додумать сии философские мысли мне не дали, дверь распахнулась, и на крыльцо выскочил невысокий кругленький мужчина лет пятидесяти, в оранжевой рубашке и черных брюках.

— Опоздавшим штраф! — радостно завопил он куда-то в недра дома. Присел на корточки рядом с Акбаром и, хитро прищурившись, поинтересовался:

— Ну, Ангар, и кого ты к нам привел?

— Дядь Саш, не Ангар, а Акбар, — Максим с деланным укором покачал головой и уже мне добавил. — Лера, познакомься, это мой дядя, Александр Федорович.

— Здравствуйте, Александр Федорович, — я улыбнулась.

— Дядя Саша, просто дядя Саша! Здравствуй, Лерочка! Очень рад с тобой познакомится! — «продажный» писатель на пару секунд сгреб меня в дружеские объятия, даже оторвав от земли. — А что это за охламон рядом с тобой?

— Племянник я твой, Максимом звать, — усмехнулся Макс. — Уже забыл, как я выгляжу?

— Так немудрено! Бываешь раз в сто лет! — громогласно возмущался дядя Саша, хотя в глазах плясали смешинки. — Совсем стариков забыл! Нет у тебя ни сердца, ни совести!

Я не удержалась и активно закивала в солидарности с последней фразой.

— Я в курсе, — Максим засмеялся. — В дом-то нас запустишь или так на пороге и будем стоять?

— Сначала штраф! — с радостной улыбкой заявил юбиляр. — О, Маша, наконец-то!

На крыльцо вышла довольно привлекательная женщина примерно одного с ним возраста в золотисто-бежевом брючном костюме. Ее короткие светлые волосы были аккуратно уложены и карие глаза смотрели вполне доброжелательно, хоть и оценивающе. В руках она держала маленький серебряный поднос с бутылкой коньяка и двумя пузатыми бокалами.

— Здравствуйте, — под ее пристальным взглядом мне мгновенно стало неловко. Только теперь поняла всю справедливость утверждения Максима о соответствующей одежде. В своей старой фейсконтроль его тети я бы точно не прошла.

Держащий меня за руку Максим ободряюще и легонько сжал мне ладонь пальцами и с улыбкой произнес:

— Теть Маш, это моя Лера. Лера, познакомься, Мария Александровна.

— Пойдемте за стол, все уже ждут, — Мария Александровна передала поднос мужу и скрылась в доме.

Александр Федорович быстро разлил коньяк по бокалам. Один вручил Максиму, второй протянул мне.

— Дядя Саша, — нехорошим голосом протянул Макс, нахмурившись.

— Да разве я ж кого заставляю? — тот в притворном ужасе схватился за сердце. — Лерочка, милая, пить вовсе необязательно. — И тут же с трагизмом добавил: — Если ты, конечно, хочешь расстроить старого больного человека.

Опасаясь, что Максим вступит с ним в праведный спор, я одним махом осушила свой бокал. В первое мгновение мне показалось, что вот и смерть моя пришла. Все внутри обожгло как раскаленной лавой, я чуть не задохнулась.

— Вот это по-нашему! — одобрил дядя Саша. — И нечего так на меня смотреть, Максим! Ну, пойдемте уже за стол, там и закусим.

Мы вошли в просторную прихожую. Разувшись и сняв пальто, я бросила обеспокоенный взгляд на зеркало в тяжелой раме. Хотя собственное отражение меня и не порадовало, но и не огорчило. Простое черное платье длиной до колен изящно облегало фигуру. Темно-бирюзовый пояс и точно такие же туфли на высоком каблуке, в которые переобулась из сапог, сводили на нет мрачность черного. В итоге смотрелось строго и гармонично. Только перепуганное лицо в этот образ не вписывалось. Быстро собрала волосы в аккуратный пучок и вяло улыбнулась наблюдающему за мной Максиму.

— Я очень не понравилась твоей тете, — прошептала я, пока мы шли за Александром Федоровичем по коридору. Выпитый на пустой желудок коньяк уже давал о себе знать легким туманом в голове. Да и непривычно высокие каблуки не способствовали идеальной координации движений. Я с ужасом подумала, какой будет позор, если я грохнусь на глазах у родни Максима.

— Надо было тебе кого-нибудь другого с собой брать, — пошатываясь, убито добавила я.

— Моя тетушка так холодно отреагировала просто потому, что наверняка они с Ленкой заготовили для меня на сегодня очередную даму сердца, — держащий меня за руку Максим поморщился. — Не обращай внимания, Лер. Попыхтят и успокоятся.

Видимо, в доме была очень хорошая звукоизоляция, потому что на подходах к залу ничего слышно не было. Хотя, судя по количеству машин возле дома, народу присутствовало достаточно. На деле оказалось около шестидесяти человек. Причем Макс сказал, что это еще узкий семейный круг. Банкетный зал, иначе назвать я не могла, по размерам немногим уступал среднего размера спортзалу. За расставленными буквой «П» столами сидели гости. Мужчины в строгих костюмах, дамы в коктейльных платьях. На наше появление никто особого внимания не обратил, только две девушки, сидящие прямо напротив входа, глянули на меня так, что их взгляда только мертвый бы не почувствовал. Одна из них — ярко накрашенная блондинка, — скорее всего, была дочерью юбиляров. По крайней мере уж очень она была похожа на Марию Александровну. Вторая же — эффектная брюнетка — меня разглядывала недолго, почти сразу переключившись на Макса. Тот, естественно, такое внимание заметил.

— О, а вон и Ленка с очередной подружкой для меня, — хмыкнул он, когда мы сели на свободные места за столом.

— Подружка-то красивая, — мое настроение катилось вниз быстрее, чем гоночный болид с ледяной горы. — Не жалеешь, что меня притащил?

— Да она с тобой и рядом не валялась, — не согласился Максим. — Я всегда выбираю самое лучшее.

— Это сейчас типа комплимент был? — мрачно поинтересовалась я.

— Это сейчас была констатация факта, — он невозмутимо улыбнулся.

— Минуточку внимания! — забряцал вилкой о бокал Александр Федорович. — Сегодня у нас с моей любимой Машенькой праздник! Ровно тридцать лет назад мы стали мужем и женой! Тридцать лет! Кажется, такой большой срок! Но пролетели они как один!.. — он осекся и демонстративно нахмурился. — Так, Артем, это ты сейчас сказал «В компании с толстяком время летит незаметно»? — он погрозил вилкой симпатичному блондину справа от себя и, как ни в чем не бывало, продолжил: — Так вот, дорогая моя Машенька! — подал руку сидящей рядом жене, Мария Александровна счастливо улыбаясь, встала. — Столько всего было за эти годы! И плохого, и хорошего, но поверь мне, я ни разу не пожалел, что связал свою жизнь с тобой! И в этот памятный день позволь преподнести тебе подарок, — он передал ей плоскую бархатную коробочку, которую до этого держал за спиной.

Его супруга открыла и ахнула. У меня было такое впечатление, что ей очень хочется с визгом повиснуть у мужа на шее, но вроде как амплуа великосветской дамы не позволяет.

— В этом ожерелье ровно тридцать жемчужин! — продолжал Александр Федорович. — Как знак того, что все прожитые в браке годы прекрасны и дороги мне, как эти жемчужины!

Мария Александровна начала растроганную ответную речь, но я уже не слушала.

— И вот после этого неужели ты будешь утверждать, что любви не существует? — шепотом поинтересовалась я у Макса. — Невооруженным взглядом же видно, что они до сих пор любят друг друга.

— Глупости, — парировал он. — Они просто очень хорошо друг другу подходят.

Прозвучало еще несколько поздравительных речей. Если честно, одинаково скучных. Отличился только сын юбиляров — Артем. В полушутливой форме он поздравлял родителей с наличием у них себя и всячески восхвалял этот факт. Видимо, кроме красоты матери ему еще досталось и добродушие отца, потому что, в отличие от сестры, мне он понравился. Каждый раз, когда мы с ним встречались глазами, он хитро мне подмигивал.

Наконец было дано официальное разрешение приступить к трапезе. Перед этим, правда, был тост «За молодых!». Причем Александр Федорович в своей громогласной манере заявил, что тот, кто не выпьет, нанесет ему смертельное оскорбление. Чувствуя на себе несколько внимательных взглядов, я скрепя сердце попросила Максима налить мне коньяку. Тот, если и удивился, то виду все равно не подал. Градус спиртного, насколько я помнила простые студенческие заповеди, понижать было нельзя, вот и оставалось только травиться коньяком. Вторая рюмка, правда, далась легче, чем первая. Легкий туман в голове сменился удивительной ясностью и невесть откуда взявшейся смелостью. Мне тут же захотелось высказать Максу все, что я о нем думаю. Едва сдержалась.