В передней мы снова встретились.

– Мои галоши! – сказала брюнетка, протягивая швейцару ногу. Потеряла равновесие, замахала руками и чуть не упала – я вовремя поддержал ее.

– Вы еще чего тут?! – сердито проворчала она. – Прямо-таки нельзя никуда показаться. Хватаются…

В углу стоял аппарат для взвешивания. Внизу маленькая площадка, вверху циферблат с цифрами и отверстие: «Прошу опустить пять копеек».

Аппарат приковал внимание блондинки.

– Ах, смотрите… Весы! Я хочу вешаться.

– И я. Что нужно сделать?

– Стать на площадку и опустить пятачок, – сказал швейцар.

– Так просто? Танечка, давайте вместе свесимся. Это интересно.

– Почему же вместе? Можно отдельно, – нерешительно сказала блондинка.

– Ах, но вдвоем дешевле… То гривенник, а то пятачок!

Подруги встали на площадку, дружески обнялись для большей устойчивости и опустили в отверстие пятак. Стрелка заколебалась и остановилась на:

– 9 пудов 20 фунтов.

– Ой! Смотри-ка… Наверное, оно испортилось.

– Весы правильны, – опять ввязался я. – Но они показали ваш общий вес.

Брюнетка призадумалась и спросила:

– А как же мы теперь разделимся?

– Да ничего, – успокоила ее блондинка (она была немного выше ростом и гораздо полнее брюнетки). – Будем знать, что в нас двух 9 пудов 20 фунтов. И больше ничего не надо.

– Да зачем нам это?

– Ну, разделим пополам. Сколько будет 9 пудов 20 фунтов на два? – обратилась она ко мне как к специалисту, уже зарекомендовавшему себя в математике.

– Нет, зачем же пополам?! – перебила брюнетка. – Ведь во мне меньший вес. Вы гораздо полнее и солиднее. Будем считать приблизительно так: во мне четыре пуда, а в вас остальное.

Блондинка погрузилась в расчеты.

– Сколько? – спросила она меня.

– Вам остается 5 пудов 20 фунтов.

– Вот новости!! С какой стати? Вы бы еще на меня все 9 пудов навалили.

Я сказал:

– Вам не нужно было экономить пятачок… Вам нужно было взвешиваться отдельно.

– Ну, взвесимся отдельно.

– Вам двум теперь не нужно. Пусть взвесится одна. То, что получится, вычтем из общего веса – и остаток придется на долю другой.

– Опять он разговаривает!! Ну, хорошо…

Брюнетка со вздохом вынула еще пятачок и встала на площадку.

– 4 пуда 15 фунтов! – воскликнул я, взглянув на циферблат.

– Ага! – сказала блондинка торжествующе. – Значит, у меня 4 пуда 5 фунтов.

– Не четыре-пять, а пять и пять, – поправил я.

– А-а-а? Вы с ума сошли. Никогда у меня такого веса не было!! Откуда вы его взяли?

– Очень просто. Обе вы весите 9 пудов 20. Ваша подруга 4—15. Значит, на вас приходится остаток 5 пудов 5 фунтов.

– Этого не может быть! Я сама свесюсь.

– Вот видите, – с упреком возразил я. – Раньше вы обе хотели обойтись одним пятачком, а теперь это будет стоить пятнадцать копеек.

– Все равно! Вот еще! С какой стати – пять пудов?

Она вынула пятак и робко вступила на площадку.

– Одной ногой нельзя, – предупредил я. – Нужно совсем стать.

– Отстаньте.

Пятак провалился, стрелка заколебалась и показала:

– 5 пудов и 5 фунтов.

Блондинка сердито соскочила с площадки и крикнула:

– На мне тяжелое платье!! И потом – после сытного обеда!!!

Она была такая жалкая, что я решил помочь ей.

– Давайте, сударыня, вычтем это лишнее. Ну, сколько весит платье, корсет, ботинки?

– Сколько?.. Фунтов… пятнадцать.

– Мало! Кладите двадцать. Обед – десять фунтов… Довольно? Ликер – ну, этого пустяки: три фунта. Выходит? Тридцать восемь фунтов. Вычтем. Получается всего нетто: три пуда сорок восемь фунтов!

– Ага! – торжествующе сказала блондинка. – Я говорила!!

Она подхватила под руку взволнованную, сбитую с толку брюнетку и поспешно вышла, бросив на меня ласковый, полный теплоты и симпатии взгляд…

Медицина

За утренним чаем Ната Корзухина посмотрела внимательно и беспокойно на мужа, провела рукой по его голове и спросила:

– Почему ты такой желтый?

Корзухин удивился.

– Желтый? Почему бы мне быть желтым?

– Я не знаю. Только очень желтый. Мне не нравится твой цвет.

– Хорошо, – пообещал Корзухин. – Постараюсь, чтобы этого больше не было!

Корзухин поднялся и ушел на службу.

Через два дня утром жена опять сказала с беспокойством:

– Знаешь – ты опять желтый… Даже какой-то синеватый. А виски коричневые.

Корзухин испугался:

– Что ты говоришь?! О, черт возьми… Вот история…

– Тебе, вероятно, нельзя пить. Обратись к доктору.

– Все доктора мошенники.

– Уж и все! Иногда попадаются и не мошенники. Хочешь, я приглашу своего доктора, у которого я зимой лечилась? Очень хороший. Я напишу ему записку, и он сегодня после обеда заедет.

– Неужели я такой… желтый и синий?

– Ужас! Ужас! Прямо какой-то зеленый.

– Я смотрел нынче в зеркало. Как будто ничего.

– Так… – печально сказала жена. – Значит, жена врет, а зеркало не врет? Зеркало, значит, лучше? Почему же ты в таком случае не устроишься так, чтобы оно варило тебе по утрам кофе, заказывало обед, целовало тебя и ездило с тобой в театры…

– Зови доктора!!

После обеда приехал доктор.

– Здравствуйте, Наталья Павловна. Я получил вашу записку и сейчас осмотрю вашего мужа.

Осмотр продолжался недолго. Доктор выстукал Корзухина, осмотрел его язык и убежденно сказал:

– Вам нельзя пить! Это для вас смерть.

– Что вы говорите! – побледнел мнительный Корзухин. – Что же я тогда буду делать?

– Что вы обыкновенно пьете?

– Немного водки, шампанское, ликеры…

– Вот водки вам и нельзя. И шампанского вам нельзя и ликеров.

– Стоит ли жить после этого?

– Стоит. Нужно только заниматься больше духовными запросами.

– Займусь, – с искаженным страхом лицом пообещал Корзухин.

– Ты кашлял во сне. Знаешь ли ты это?

– Нет, я спал.

– Ты кашлял. Я тебя уверяю – ты кашлял, а не спал.

– Почему же я сам этого не заметил?

– Очень просто: потому что ты спал. Тебе, вероятно, вредно куренье… Я уже давно косо посматривала на твои ужасные сигары. Сегодня позовем моего доктора – пусть он осмотрит тебя.

– Странно… Вчера только в департаменте мне говорили: как вы поздоровели!

– Да? Так если тебе говорят в департаменте такие приятные вещи – ты взял бы и поселился там вместо того, чтобы приходить сюда. Конечно, человек ищет где глубже, а рыба… тоже ищет этого самого… как это говорится: как рыба об лед. Я бьюсь как рыба об лед, измучилась, беспокоясь о тебе…

– Зови доктора. Зови доктора!

Приехал доктор и опять осмотрел Корзухина… Ната оказалась права. Доктор, даже не досмотрев голого Корзухина, всплеснул руками и сказал:

– Ой-ой! Вам нужно бросить курить… А то выйдет очень неприятная штука.

– Что же вы называете неприятной штукой?

Доктор поднял палец вверх.

– Туда пойдете.

– Вы, вероятно, хотите сказать, – со слабой надеждой в голосе прошептал Корзухин, – что куренье сигар расшатает мой бюджет и мне придется перебраться этажом выше?

– Я говорю о смерти, – веско сказал доктор.

Корзухин сжал губы в мучительную гримасу, подошел к столу, схватил ящик с сигарами и решительно бросил его в огонь камина.

– Молодцом! – сказал доктор. – Зуб нужно вырывать сразу.

– И зуб? – пролепетал Корзухин. – И зуб… нужно?

– Нет, зуб пока не нужно. Это я так.

Через неделю доктор опять был у Корзухиных.

– Наталья Павловна телефонировала мне, что вы ночью бредили…

– Ей-богу, не бредил. Чего мне бредить?

– А вот мы посмотрим. Разденьтесь… Те-те-те… Батенька! Да у вас скверная вещь: я бы за ваши нервы ни копейки не дал.

Корзухин и не думал вступать с доктором в какую-нибудь коммерческую сделку, но все же встревожился.

– Что же мне делать? Ради бога…