Вир поморщился. Капризы младшей, считающей на полном серьезе, что весь мир должен вращаться вокруг нее, его в последнее время невыразимо раздражали. И снова идти у нее на поводу. Но время уходило, и лучше было.

Губы вывели сами по себе:

— Нет. Она пришла, но извиниться даже не подумала.

— Летти, как это понимать? Мы же с тобой договорились, что ты придешь и извинишься.

— Мамочка, — круто повернувшись, девочка спрятала заплаканное лицо в переднике платья матери. — Мне, правда, так жаль! Так жаль!

— Летти. — Голос старшей Астис звучал недовольно. — Ты должна была извиниться перед братом, а не передо мной. Только если он тебя простит, твоя поездка состоится. Ты пока — не извинилась.

— Ненавижу тебя! — прорыдала девочка, выскакивая за дверь кабинета.

Вир развел руками.

— Может быть… — начал он осторожно.

— Нет, — эльфийка прищурилась, потом улыбнулась. — Нет, мой милый. Она виновата. И она должна извиниться. Кстати говоря, — повернувшись на месте и выйдя из кабинета, прикрыв за собой дверь, мама Вира закричала. — Сэм. Локки. Вам двоим тоже придется извиниться перед Виром. И будет лучше, если вы это сделаете до сегодняшнего ужина.

— Мама!

— Мы то почему?!

— Мало того, что ваша сестра не умеет себя вести, так вы ее еще в этом и поддерживаете. Я не посмотрю, что вы уже «взрослые» и «умные». Ведете вы себя хуже неразумных детей.

— Мама!

— Без мама. До вечера — извинитесь. Оба.

Вир только головой покачал, снова возвращаясь к историческим хроникам. У него почему-то сложилось нехорошее подозрение, что члены его семейки извиниться и не подумают. Конечно, кто будет извиняться перед «монстром».

То, что Вир был прав, он убедился на ужине, когда за одним столом собралась вся семья. Обычно Вир старался поужинать в своем кабинете раньше всех или намерено задержаться, когда все уйдут из столовой.

Видеть, как его тарелка стоит одна на другом конце длинного стола, когда все остальные сидят на другом конце — было выше его сил. Самым обидным было то, что братья успели преподнести родителям это все так, словно такая перестановка была желанием Вира. Видите ли он загордился из-за того, что толком не получив образования он уже стал ассистентом судьи и начал зарабатывать деньги!

Насколько было известно Виру, его родители на это ничего не сказали.

Уже значительно позднее, когда леди Синтию на приеме спросили знакомые, кем из своих сыновей она больше гордится, она ответила, что младшим сыном.

Такой же ответ спустя пару дней дал и лорд Хейл. Только эта поддержка, практически незаметная, не давала Виру опустить руки.

Братья и сестра не знали, что свою первую зарплату, за исключением малой части, Вир принес домой, целиком. И на эти деньги наконец-то удалось отремонтировать крышу и немного просевший фасад в западной галерее.

Они рассуждали, на что можно было бы потратить такую сумму золотых, планировали, что купили бы они и злились на Вира. А он раз за разом приносил деньги домой.

Войдя в столовую, куда ему велено было спуститься, Вир ожидал в очередной раз увидеть свой прибор далеко от остальных, но в этот раз все тарелки стояли рядом.

— Ждем только тебя, — улыбнулась сыну леди Синтия. — Добрый вечер, дорогой мой.

— Добрый вечер, мама, папа, — Вир улыбнулся, усаживаясь за стол.

— Мы думали, ты будешь сердиться, что мы поставили твой прибор рядом с нами, — улыбнулся отец.

Вир покачал головой.

— Время от времени — неплохо поужинать вместе с семьей, — сообщил он.

Леди Синтия негромко засмеялась.

— Отличный ответ, — сообщила она, затем взглянула на стол. — Сегодня у нас жаркое из птицы, на гарнир домашняя лапша. В супнице суп-пюре с грибами. На десерт лимонный пирог.

Локки и Сэм переглянулись. На столе были блюда из перечня любимых Виром. Нет, он был на удивление всеядный, спокойно ел все, что готовила мать, но в этот раз… К чему бы это?

Пододвинув поближе к Виру мясо, пока Летти ковырялась вилочкой в салате, леди Синтия спросила, на детей практически не глядя:

— Итак, мои дорогие, вы извинились перед Виром?

Вир не донес вилку до рта.

Старшие переглянулись, Летти невинно улыбнулась маме:

— Конечно. Перед ужином зашли и извинились, — солгала она не моргнув глазом.

— Все вместе? — уточнил лорд Хейл, даже отложив газету, с которой до ужина не расставался.

— А что здесь такого? — удивился Локки. — Мы шли как раз на ужин, втроем. И втроем зашли и извинились.

— Хором, — усмехнулся лорд Хейл, вновь спрятавшись за газетой.

— Зачем хором? — возразил уже Сэм. — По одному.

— И Вир вас простил? — спросила леди Синтия.

Вир, потянувшись за еще кусочком аппетитного домашнего хлеба, даже не обратил внимания, как на него посмотрели остальные. Это уже был этап пройденный, знакомый. Сейчас кто-то из троицы скажет, что Вир, конечно же, их простил. И на этом все будет закончено.

Родителей Вир не винил. Поднять на ноги четверых детей было тяжело. Тем более что старшие ничего не делали, только учились на девятом курсе светлоэльфийской академии магии и военного искусства. Сам Вир ушел после четвертой, получив начальное магическое образование. Обучение там стоило дорого, а Сэм и Локки считали себя аристократами и ничего не делали для того, чтобы получать стипендию правящей фамилии.

Мама занималась домом, выращивала в теплице на продажу редкие травки. В соседней теплице выращивала овощи и фрукты для дома.

Отец работал.

И усмотреть за тремя оболтусами было невозможно. Себя в эту категорию Вир совершенно законно не причислял. Он повзрослел через пару месяцев после того, как в душе начало просыпаться проклятье их рода. Сила Палача.

Пока сила еще подчинялась ему не особо, приходила когда хотела, запускала в душу кривые когти, разрывая ее болью на части. Пока еще сила оставалась не слишком страшной, не очень жестокой. Просто соврать было в присутствии Палача невозможно. Именно этим и объяснялась карьера Вира.

Гораздо удобнее на суде знать, что соврать никому не удастся.

Винтарион так сильно ушел в свои мысли, что совсем не услышал, как леди Синтия спросила:

— А как вы в его кабинет попали, дети?

— Мам! — поморщился Локки. — Ты такие странные вопросы задаешь. Через дверь!

— Через какую? — спросила леди Синтия, и этим вопросом вернула Виру интерес к происходящему.

— В коридоре которая! Мам, что за странные вопросы? — возмутилась Летти. — Ты что, не выспалась?

— Не выспалась, — легко согласилась женщина. — Сегодня пришлось встать на рассвете, чтобы собрать коробочки первоцвета. Ты хоть и обещала помочь, даже не подумала встать, и вернулась после полуночи. Сильно после полуночи. И сама сказала не будить тебя. Так все-таки, дорогие мои, как вы попали в кабинет Вира, если дверь я заговорила?

— Заговорила? — Сэм нахмурился.

— Да, — кивнула леди Синтия. — Заговорила, чтобы узнать, придете вы извиняться или обманете нас с отцом. Снова.

Младшее поколение испуганно замерло.

Вир потянулся к лимонному пирогу, но рука повисла в воздухе, как только его мама предложила, не повышая голоса.

— Вы трое извиняетесь сейчас перед Виром. За свои слова. За свои поступки.

— А если не извинимся? — спросил Локки, совершенно не ощущая своей вины ни в чем.

— Значит, все ваши поездки будут отменены, — сказал лорд Хейл. — Вы все трое будете лишены всех поездок. Мы закроем поместье барьером, который не позволит вам ездить на гулянки, пьянки и на танцульки в соседние поместья. Будете помогать маме в теплице. Это тебя касается, Летти, в том числе. Вы же двое, — взглянул он на сыновей. — Будете помогать мне в лесу. На границах снова браконьеры появились.

— Да почему из-за какого-то… мальчишки мы должны лишиться своей поездки? — подскочил Сэм. — Мы на эту поездку…

— Не накопили ни единой серебрушки, — перебила леди Синтия. В спокойном и мягком голосе женщины прозвучали отзвуки грядущей бури. — Сядь.