В течение 1624–1628 годов среди союзников Франции, впрочем, весьма ненадежных, числились Нидерланды (как государство все еще не признанные Испанией), Англия и герцогство Савойское.
Ришелье надеется привлечь Англию на свою сторону после заключения брака между Генриеттой Марией, сестрой короля, и наследником английской короны принцем Карлом, которому, между прочим, было недавно отказано, когда он просил руки сестры испанского короля. Этот отказ кардинал всячески подчеркивает, чтобы обострить отношения между Англией и Испанией.
Что касается Нидерландов, то с его приходом к власти они получают заем в полтора миллиона ливров. Когда же правительство Нидерландов наняло армию для помощи Мансфельде, Ришелье не согласился удовлетворить просьбу правительства Нидерландов высадиться в каком-нибудь французском порту, поблизости от границы с Нидерландами. Он не мог этого сделать, так как тогда бы у Испании был повод обвинить его во враждебных действиях. Отказывая голландцам, он ссылается на то, что испанский и французский короли породнились между собой благодаря бракам: король Испании женат на сестре Людовика XIII Елизавете, а король Франции женат на сестре Филиппа IV Анне Австрийской.
Между тем политика поддержки протестантских государств, проводимая Ришелье, вызывает негодование со стороны большинства церковников и, конечно, той влиятельной группы, которую возглавляет Мария Медичи, за эти полтора года совершенно разочаровавшаяся в кардинале.
Воспользовавшись тем, что французские войска находились в Италии, Субиз, брат Анри де Роана — его мятеж три года назад был подавлен, и он вынужден был бежать в Англию, — набрал наемников, нанял английские корабли и появился у Ла-Рошели. К счастью, он был разбит и снова бежал в Англию. Но что гораздо важнее — Субиз не получил поддержки других гугенотских вождей. Так, например, Ледигьер, губернатор провинции Дофине, где гугеноты составляли большинство и где у губернатора под рукой была армия, которую он, правда, использовал для защиты альпийских проходов, отказался поддержать Субиза.
Но для кардинала эта вылазка была чревата тяжелыми последствиями. Ревностные католики, принадлежавшие к высшей знати и ненавидевшие его — среди них принц Конде, — потребовали полного искоренения еретиков, что никак не согласовалось с провозглашенной Ришелье политикой веротерпимости и разработанными им планами внешней политики. Преследование протестантов могло вызвать недовольство в Вестминстере и Гааге, с согласия которых Ришелье нанял корабли для перевозки войск. Экипажи кораблей, узнав о притеснениях своих братьев по вере, могли поднять мятеж, и военные операции против гугенотов были бы сорваны.
В этой сложной, запутанной обстановке Ришелье действовал как самый искусный жонглер. Он добился нейтралитета Англии, всячески ублажая тщеславие Бекингема, пытаясь сыграть на заключении брака между Карлом и Генриеттой Марией. Поддерживая Нидерланды, он сдерживал испанцев. Став более уступчивым по отношению к ним, он добился заключения выгодного для Франции соглашения с Нидерландами. Он обещал швейцарцам, герцогу Савойскому, венецианским дожам щедрую награду за их поддержку во время захвата Вальтелины, но ограничился тем, что обещал им защиту в случае испанской агрессии с территории герцогства Миланского. Как любому жонглеру, ему приходилось все время следить за каждым объектом, которым он манипулировал. Непременным условием заключения английского брака, по его мнению, было прекращение преследований католиков в Англии. Это поднимало его престиж в глазах католиков-соотечественников, но вызывало возмущение среди англичан. Он старался, где мог, ставить палки в колеса испанцам, но и здесь надо было соблюдать меру и не доводить дело до разрыва отношений. Давая обещания герцогу Савойскому и венецианским дожам, он должен был сдержать их в конце концов. И всюду, где возникали спорные вопросы, он старался сохранить равновесие сил.
Равновесие сил в отношениях с Англией было нарушено летом 1627 года, — у берегов Франции появился английский флот. Монзонский договор с Испанией был нарушен Ришелье спустя всего три года после его подписания, когда французская армия вновь вступила в альпийскую Италию и захватила крепость Казаль.
У историков сложилось мнение, будто политика, проводимая Ришелье в 1625–1626 годах, потерпела поражение. Оно, очевидно, связано с тем, что успехи дипломатии Ришелье кажутся эфемерными. Это мнение ошибочно хотя бы потому, что Ришелье добился успеха в разрешении спора из-за Вальтелины. Но главным было то, что в эти годы он получил тот опыт, с помощью которого стали возможны успехи его политики в 1626–1630 годах: полное прекращение гугенотских мятежей внутри страны; прекращение всяких попыток вторжения как со стороны Англии, так и со стороны Испании; наконец, благодаря его хитроумной дипломатии Австрия лишилась всех достигнутых ею успехов. Интересно, что еще в 1620 году Ришелье сказал в одном частном разговоре: «Надо сделать так, чтобы Испания боялась протестантов и чтобы протестанты боялись Испании. Благодаря этому и те и другие будут вести себя гораздо скромнее».
Теперь это называется «двойной игрой», «умением маневрировать», «обойти противника с фланга», «созданием мобильного резерва» и т. д. Примером такой политики был английский брак, который был заключен при прямом содействии Ришелье.
В 1623 году принц Карл, наследник английской короны, направляясь в Мадрид, проехал инкогнито через Францию. В поездке его сопровождал фаворит отца герцог Бекингем. Принц Карл был представлен принцессе Генриетте Марии, хрупкой, изящной, очень живой девочке — ей шел четырнадцатый год — с черными глазами и волосами. Девочка очень понравилась принцу Карлу, и он выразил сожаление, что она еще не выбрала истинную веру. Он не уточнил, какую именно веру он считает истинной — кальвинистскую или лютеранскую?
Король Иаков I послал сына Карла и Бекингема в Мадрид затем, чтобы заключить брак между его сыном и испанской принцессой. Такой брак делал Англии честь — не будем забывать, что Англия еще не была великой державой, — при этом Иаков I преследовал еще одну цель. Дело в том, что зять короля, Фридрих V Пфальцский, женатый на его дочери Елизавете, кальвинист, которому покровительствовал герцог де Буйон, был лишен — как потерпевший поражение мятежник — императором Фердинандом титула и владений. Если бы удалось заключить испанский брак, считал король Иаков I, король Испании Филипп IV мог бы воздействовать на императора, и его зятю были бы возвращены владения и титул.
Принц Карл, которому шел двадцать третий год, также хотел этого брака. Разница в религиях, которые исповедовали жених и предполагаемая невеста, не представлялась непреодолимым препятствием. Наоборот, это давало английской короне то преимущество, что она могла получать информацию из того и другого лагеря.
Принц Карл был очень холодно принят при дворе Филиппа IV, так что англичанам пришлось уехать из Мадрида ни с чем, хотя они намекнули испанцам — это была идея Бекингема, — что возможно обращение жениха в католичество, и обещали прекращение преследований католиков в Англии. Герцог Бекингем, человек очень вспыльчивый и резкий, был взбешен, принц Карл был также очень рассержен. Король Иаков I решил, что в данных обстоятельствах самое лучшее заменить испанский брак французским.
В начале 1624 года, то есть еще до прихода Ришелье к власти, английский посланник при дворе Людовика XIII просил от лица английского короля руки Генриетты Марии. Переговоры о заключении брака сильно затянулись, и лишь Ришелье помог сдвинуть дело с мертвой точки.
Он понимал, что брак католички с протестантом не вызовет во Франции восторга, и потому потребовал, чтобы король Иаков I и принц Карл дали письменное обещание, заверенное подписью государственного секретаря, что не только будут прекращены преследования католиков — такое обещание было дано испанцам, — но чтобы были освобождены из тюрем все узники веры, чтобы им были возмещены все убытки и чтобы не чинилось никаких препятствий для отправления католического культа.