И все-таки не удержусь от злословия: намедни мне звонил один мой старый знакомый из новосибирского Академгородка. Как водится, потрындели о том о сем. Спросила его, куда он деньги девает после того, как выделили Академии наук какое-то невозможное финансирование. Андрюха Табарев (кстати, везет мне на Андреев по жизни, куда ни сунься, везде какой-нибудь Андрей попадется) похихикал: народ ожидал прибавки к зарплате в районе 8 штук, что, согласитесь, не очень много, но и не мало. А на практике получил… от силы полторашку. Потому что им там перестали платить северные, академические какие-то, еще что-то… Так накрутилось вычетов, что добавка к жалованью в очередной раз вызвала у осчастливленных нервный смех.

Впрочем, научным работникам повезло больше, чем пенсионерам, которым пару лет назад от щедрот своих непомерных государство подкинуло по тридцатке к пенсии. Правда, они тогда не растерялись, отослали эти денежки обратно: пусть, мол, их использует по назначению тот, кто знает, по какому назначению они могут быть использованы.

Но, впрочем, не о том сейчас речь. Обидно просто за державу до чертиков. Обидно, что вечно наши русские левши придумывают сумасшедшие комбинации не только для того, чтобы выжить, но даже и для того, чтобы хорошо и оперативно делать то дело, которому они служат. Ведь заниматься сбором научных данных — обязанность ученого. А как ему с нею справляться, если объективно нет никаких условий для этого?

Однако продолжаем раскладывать наш околотунгусский пасьянс. Что мы имеем?

Попробую немного прокомментировать ситуацию со звуковыми волнами. Если вы стоите в полдень у Эрмитажа, то можете увидеть, как на бастионе Петропавловской крепости стреляет пушка. Именно видеть, потому что сначала вы увидите вспышку, а звук дойдет до вас чуть позже. Однако если полдень застанет вас на Невском, то звука вы можете и вовсе не услышать. Все объясняется элементарно: звуковая волна затухает по мере удаления от источника. Впрочем, крайне редко, но все-таки случаются взрывы, которые рождают практически незатухающие волны. И таким волнам удается обойти весь земной шар! Видимо, в случае с Тунгусским метеоритом имела место как раз данная парадигма.

Я скопировала этот Володин пассаж себе в документы и задумалась о том, насколько он прав.

В это время попугай на моем плече закопошился и начал что-то занудно скрипеть на своем попугаичьем наречии.

Я не поняла его вопроса и не слышала ответ.

Итак, взрыв Тунгусского метеорита родил волну, которая обошла земной шар. Это, конечно, не значит, что звук взрыва Тунгусского метеорита услышали в Англии. Человеческое ухо не способно на такие подвиги. Только самописцы отметили колебания давления воздуха.

Первая зарегистрированная самописцами незатухающая волна будоражила земную атмосферу после чудовищного взрыва вулкана Кракатау. Тогда в океане стало на один остров меньше, а эти странные незатухающие волны несколько раз обогнули планету. (Я второй раз уже свожу вместе Тунгус и Кракатау. И это неспроста. Между этими взрывами много общего.)

Англия всплыла у меня неспроста, именно там зарегистрировали приход взрывной волны Тунгусского взрыва. То есть, сначала зарегистрировали волну, пришедшую откуда-то из России, а уж потом стали мучительно соображать, чья же это волна. И соображали долго, пока через два десятилетия не вычислили ее источник. Именно тогда было высказано предположение, что звуковая волна отражает два явления: первая часть колебаний порождена прохождением метеорита через атмосферу, а вторая — его столкновением с поверхностью Земли. Именно так! Ведь в течение многих лет весь ученый мир был уверен, что метеорит упал в сибирской тайге. Рассуждали об этом примерно следующим образом:

Струею огненной из раскаленных газов и холодных тел метеорит ударил в котловину с ее холмами, тундрой и болотом, и как струя воды, ударившись о плоскую поверхность, рассеивает брызги на все четыре стороны, так точно и струя из раскаленных газов с роем тел вонзилась в землю и непосредственным воздействием, а также и взрывной отдачей, произвела всю эту мощную картину разрушения.

Пришедший же к выводу о том, что во время Тунгусской катастрофы столкновения метеорита с землей не произошло, В. Скреба сделал очередное крамольное заключение (четвертое по счету):

Будем считать, что взрывы вызвали начальную стадию колебаний. А разряд породил последующие сильные и быстрые осцилляции[7].

Что нам дает этот вывод? Оттолкнувшись от него, мы опять-таки можем уточнить интервал между началом землетрясения и световой вспышкой. Длительность колебаний звуковой волны в Англии, на расстоянии 5740 км от эпицентра, составила 21 минуту. В Иркутске эти же колебания продолжались чуть менее 7 минут. Будем считать, что увеличение длительности колебаний линейно зависит от расстояния. И, зная длительность звуковой волны в двух точках, мы можем оценить начальную длительность звуковых колебаний в 4 минуты.

Разряд произошел на последней четверти колебаний. Следовательно, интервал между землетрясением и разрядом в этот раз составлял 3 минуты, что согласуется с рассказами очевидцев.

Вы спросите снова, что мне дадут эти выкладки? Я все время пытаюсь составить непротиворечивую картину явления. Ведь именно такой — стройной и закономерной, она получилась у Володи Скребы.

Мне довольно трудно реконструировать ход его рассуждений. Но я решаю эту задачу, и, похоже, небезуспешно (мне кажется, все выстраивается в довольно логичную, разумную и закономерную цепочку). Имея отдельные его выводы, я их так и сяк перетасовываю, ищу им аргументацию, проверяю, как они могут (могли) работать на практике.

В настоящий момент, например, моя цель — показать, что и сейсмические волны, и звуковые волны, и даже изменения геомагнитного поля хорошо укладываются в рамки, возможно, изначально показавшихся вам абсурдными предположений.

Мы уже раньше касались вскользь специфики ядерных взрывов: они оказывали мгновенный эффект на геомагнитное поле. А вот после взрыва Тунгусского метеорита геомагнитный эффект явно запаздывал. В. Скреба указал интервал отставания в 1,5–3,5 минуты.