Жил храбрый воин по имени Гуннар из Бараньего фьорда.

Он был влюблён в Хельгу, дочь Торкеля Мудрого, самую красивую девушку в округе. Гуннар побывал во многих походах и заслужил немалую славу.

— Пожалуй, король вендов Колбас Длиннопалый будет ещё долго вспоминать храброго Гуннара. Славно я прошёлся по его длинным пальцам, — рассказывал Гуннар, вернувшись из очередного похода.

Только Хельга его совсем не слушала, ведь надо было накормить голодных снегирей.

Весной Гуннар побывал далеко на севере в Лапландии.

— Пожалуй, лопари будут ещё долго вспоминать храброго Гуннара, — хвастался он. — Трёх ужасных троллей связал я хвостами в один узел.

— Ой, смотри, — закричала Хельга, — журавли летят!

Гуннар отправился на юг, посмотрел на слонов и заработал большую шишку в Стране Франков, но всё это совсем не интересовало красавицу Хельгу.

Однажды во время похода Гуннар остановился полюбоваться на прекрасный рунический камень.

— Что там написано? — поинтересовался он: во времена викингов лишь немногие умели читать.

— Все великие воины устанавливают рунические камни, которые рассказывают о тех подвигах, что они совершили, — сказал Откель Мухобой. — Говорят, будто эти камни обладают магической силой.

— Я тоже хочу такой камень, — загорелся Гуннар. — А вдруг это поможет мне завоевать сердце Хельги, ведь она умеет читать.

Вернувшись домой, Гуннар сразу же отправился к Руне Рунописцу.

— Напиши о Колбасе и о троллях и о всех моих подвигах, — попросил Гуннар. — И ещё, если можно, парочку магических заклинаний, чтобы Хельга наконец-то обратила на меня внимание…

— Как скажешь, — улыбнулся Руне. Он хорошо знал дочь Торкеля Мудрого.

Так на берегу моря появился большой рунический камень.

«Камень этот воздвиг Гуннар из Бараньего фьорда, — стала читать Хельга, — победитель северных троллей и южных драконов. Колбас Длиннопалый до сих пор дрожит при упоминании имени Гуннара.

В будущем великий воин Гуннар намерен построить шестьсот скворечников для бездомных птиц».

— Так и написано? — удивился Гуннар. — Надо же, а я и не знал.

— Гуннар, ты такой милый, — прощебетала счастливая Хельга.

Хорошее заклинание придумал Руне Рунописец.

подшучивал Сигвальд Голосистый.

Был викинг по имени Эйрик.

Жил он на берегу Поросячьего залива вместе со своей старой матерью. Все звали Эйрика берсерком. Так обычно называли викингов, которые, рассердившись, становились сильными, как медведь. Если берсерк выходил из себя, то лучше было держаться от него в стороне. Эйрик немало буйствовал во время военных походов, но теперь он был спокойным и добрым малым и начинал сердиться, только если кто-то называл его «маменькиным сынком». И когда это происходило, то несдобровать было тому, кто попадался ему под руку.

Дым валил из ушей Эйрика, пламя вырывалось изо рта. Глаза становились круглыми и блестящими. В этот момент Эйрик был готов съесть даже свой собственный щит.

Олав Хитроумный был наслышан об Эйрике. Однажды корабль Олава пристал к берегу Поросячьего залива.

— Эйрик, нам нужна твоя помощь, — сказал Олав печальным голосом. — Мою сестру похитили злые венды и держат её под стражей. Если ты отправишься спасать её вместе со мной, то я щедро награжу тебя, хоть я и не богат.

Эйрик всегда был готов помочь хорошим людям.

Воины Олава удивились: зачем он пригласил страшного берсерка в свою команду? Ещё больше все удивились, когда Олав приказал остальным воинам остаться на берегу.

Попутный ветер помог за две недели добраться до нужного острова.

И вот перед ними уже высились бревенчатые стены охраняемой крепости. Только принадлежала эта крепость не злым вендам, а обыкновенным пиратам, которые грабили все проходящие мимо корабли. Олав обманул Эйрика.

— И это всё войско, которое ты собираешься выставить против меня? — засмеялся главный пират.

В это время Лейв Пролаза, один из воинов Олава, переплыл на остров и, спрятавшись у крепостной стены, закричал оттуда:

— Эйрик — маменькин сынок!

Большего не потребовалось. Через несколько минут от неприступной крепости пиратов остались одни развалины. Только тогда ярость Эйрика утихла.

— Олав, а где же твоя сестра? — удивился он.

— Какая сестра? — переспросил Олав. — Что-то я не припомню никакой сестры.

Он тихо засмеялся и стал складывать богатства пиратов на свой корабль.

Добычи оказалось очень много. Только теперь все поняли, для чего Олав взял с собой Эйрика. Берсерк занимал на корабле всего одно место, а дрался за десятерых. И богатств они смогли увезти гораздо больше. Не зря Олава назвали хитроумным.

На обратном пути пришлось сидеть не шелохнувшись, чтобы переполненный корабль не перевернулся.

Наконец, вдали показался Поросячий залив.

— Держи, сынок, — сказал Олав и протянул Эйрику сундук с золотом, — то-то мамочка твоя будет рада! Не надо было так говорить. Олав тут же опомнился.

— Я не это хотел сказать, не маменькин сынок! Нет, нет!

Но было уже поздно. Эйрик разгромил весь корабль, и все сокровища ушли на дно. Благо что берег был недалеко.

С тех пор Олава Хитроумного стали называть Олавом Пустословом.