— Вы, правда, не хотите чаю, инспектор? Сейчас его подадут, — и она потянулась к звонку.

— Вы очень добры, леди Дина, но нет.

— Останьтесь на чай, инспектор, — в голосе Коби звучала ярость. — Сегодня у нас шоколадный торт, вы не пожалеете.

Впервые Уокер выглядел смущенным. Причем причиной его замешательства был не мистер Дилли, а его хорошенькая молодая жена. «Этот мошенник ее не заслуживает», — не в первый раз подумал инспектор.

Но впоследствии, вспоминая этот разговор, инспектор понял, что в поведении очаровательной и невинной леди Дины чувствовалась какая-то фальшь.

Мыслимо ли, возможно ли, что юная леди Дина — ровня своему мужу? Что скрывается за ее наивной внешностью? Является ли жена фокусника его ассистенткой, которая выходит на сцену, чтобы отвлечь внимание зрителей от действий мужа?

И знает ли об этом сам фокусник?

Восьмая глава

Фокусник не знал, но начал подозревать. В последние дни Дина пробуждала в нем все большее любопытство: теперь он убедился, что она еще более сложный человек, чем можно было предположить.

Коби даже пришел к выводу, что она сумеет понять и одобрить его тайную войну с сэром Рэтклиффом. Единственной причиной, не позволяющей ему признаться, был постоянный страх: сэр Рэтклифф мог догадаться, что она знает о его тайне, и избрать ее своей следующей жертвой. Коби боялся потерять женщину, которую искренне любил, хотя ни разу не говорил с ней о своих чувствах.

Без сомнения, повторный визит инспектора Уокера и его странное поведение означали, что, говоря на языке служанок, «что-то стряслось».

Но что в действительности происходит, Дина понять не могла. Зачем, к примеру, Коби понадобилось похищать бриллианты? И если не они были причиной появления в их доме инспектора Уокера, то что же? Что мог сделать Коби, чтобы привлечь внимание полиции? В романах, которые она читала, изощренными преступниками оказывались самые неожиданные персонажи. Может, и Коби такой же?

Если да, то стоит ли ему верить? А если нет, что будет с их браком, если она выскажет вслух столь невероятное предположение? Кроме того, она опасалась кое-чего другого, на этот раз касающегося лично ее. В обычных обстоятельствах она давно бы уже поделилась с Коби своей новостью, но если он ввязался в какую-то рискованную авантюру, лишние волнения только усилят опасность.

Как будто мало того, что он оказался главным свидетелем в этом проклятом судебном разбирательстве. Так Дина и заявила ему однажды вечером за игрой в криббидж.

— Я не успокоюсь, пока эта тяжба не закончится, — сказала она. — Она висит над нами, словно дамоклов меч. Виолетта стала еще раздражительнее, чем раньше, и не она одна.

Коби взглянул на жену и с необычной для него серьезностью ответил:

— Я не в восторге от навязанной мне роли главного свидетеля. Тем более что я американец, а значит — чужак. Как я понял, слушанье состоится в ближайшие дни… и тогда нам всем придется поволноваться. Кроме тебя, дорогая.

Дина окинула его самым, что ни на есть, простодушным взглядом.

— Я буду беспокоиться о тебе, Коби.

— А я запрещаю, — ответил он, подойдя к ней и поцеловав в губы. — Ты должна сидеть в зале суда с таким невинным видом, чтобы судьи решили, что муж эдакого херувимчика должен быть по меньшей мере архангелом.

— Разве у архангелов бывают жены? — усмехнулась Дина.

— Кокетка, — воскликнул Коби, — и за это я по-королевски отплачу тебе в постели.

Но Дина даже в постели не могла забыть о своих тревогах, и в ту ночь долго лежала без сна, размышляя об этом загадочном человеке, который никогда не говорил, что любит ее, и запрещал любить ей.

Но она влюбилась в него, и теперь ей придется продолжить начатую в Мурингсе борьбу за его ответную любовь.

Думая об этом, она наконец уснула… чтобы снова увидеть его во сне.

К всеобщему облегчению, дело сдвинулось с мертвой точки: дата судебного заседания была назначена на последнюю неделю ноября.

Сенсацией стало известие о том, что в качестве свидетеля в суд будет приглашен принц Уэльский. Из-за высокого положения участников процесса председателем был назначен главный судья лорд Кольридж.

Бьючамп и сэр Фрэнсис Ноллис, личный секретарь принца, сделали все, чтобы убедить сэра Рэтклиффа отступиться, но он продолжал стоять на своем. Слишком высоки были ставки. Более того, в случае победы компенсация, которую ему выплатят, может спасти его от разорения.

Коби побеседовал с защитником у себя дома. Адвокаты ответчиков: лордов Кенилворта, Дагенхэма, Рейнсборо и самого Коби встретились и решили нанять сэра Дарси Спенлоу. Его называли помесью льва и лисицы. С виду он производил впечатление маленького и безобидного человека, но, как вскоре обнаружил Коби, его вопросы били не в бровь, а в глаз.

— Прежде чем перейти к делу, мистер Грант, я должен сообщить, что сэр Рэтклифф обратился к услугам известнейшего адвоката. Это высший чиновник министерства юстиции сэр Альберт Паркер.

Коби понятия не имел, что сказать в ответ, и решил промолчать. Интересно, откуда у сэра Рэтклиффа взялись деньги?

Сэр Дарси продолжил:

— Я прочел заявление, сделанное вами и вашими сообвиняемыми, и у меня сложилось мнение, что именно ваше свидетельство было решающим. Я обратил внимание, что остальным ответчикам около сорока пяти — пятидесяти лет. Хотелось бы знать, как вы, достаточно молодой человек, оказались в этой компании.

Коби ответил, не задумываясь:

— Я еще в первую ночь заметил, что сэр Рэтклифф жульничает, но, будучи американцем, счел неразумным выдвигать какие-либо обвинения. Когда и остальные поняли, что происходит, я сообщил им о своих сомнениях. Более того, у меня очень хорошая память, и я могу точно вспомнить каждое его действие с картами и фишками.

— Не могли бы вы подробно описать свои наблюдения, мистер Грант?

Просто и понятно Коби рассказал сэру Дарси об игорных партиях, в которых принимал участие сэр Рэтклифф.

Сэр Дарси начал записывать. Пока все, что он здесь услышал, совпадало с показаниями остальных ответчиков.

— Если вашу память захотят проверить в суде, вы согласитесь подвергнуться испытанию?

— Конечно. Я не буду возражать.

Сэр Дарси, все еще продолжая записывать, продолжил:

— Я выяснил, что в ваших встречах принимал участие мистер Херви Бьючамп, но он не подписал заявление, составленное лордом Кенилвортом. Почему? У него возникли сомнения?

— Вовсе нет. Как приближенный принца, он решил избрать роль советчика, а не участника. Он стремился любой ценой уладить дело, чтобы не только избежать скандала, но и не нанести вред принцу Уэльскому.

Он помолчал.

— Именно по этой причине мы позволили сэру Рэтклиффу подписать документ, который хотя и связывал ему руки, но позволял избежать позорной огласки… при условии, что никто из нас не проговорится.

— При условии, что никто не проговорится, — согласился сэр Дарси. — Но кто-то проговорился. Сэр Рэтклифф утверждает, что это были вы. Это так, мистер Грант?

Коби покачал головой.

— Нет, это не я… что бы он ни думал.

— Вы знаете, кто проговорился, мистер Грант?

— Нет, могу лишь высказать предположение…

— Предположение, — повторил сэр Дарси. — Вы американский гражданин, мистер Грант. Единственное, что может сделать адвокат сэра Рэтклиффа против ответчиков, это обвинить их в недобросовестности. Если ему это не удастся, он попытается очернить их репутацию и доказать, что их словам нельзя верить. Есть ли что-то в вашем прошлом, что позволило бы сэру Рэтклиффу и его адвокату напасть на вас с этой стороны? Если да, лучше скажите сразу.

Теперь настала очередь лжи.

Не моргнув глазом, Коби ответил:

— Ничего, я уверяю вас, сэр Дарси. Я выходец из очень уважаемой семьи и коммерсант с деловыми связями на трех континентах. Я не скажу, что мое прошлое безупречно, но и не вижу причин, по которым адвокат сэра Рэтклиффа сможет подвергнуть сомнению мою честность или добросовестность.