София легла на кровать и отвернулась к стенке. Вопреки советам врача, она все же не хотела никуда идти. Но в обед пришла медсестра и настоятельно порекомендовала ей пройти в столовую. Девушка ответила, что она не голодна. Тогда сестра пообещала, что сейчас ей придется позвать ее доктора, чтоб он еще раз ей объяснил, зачем человеку нужна еда. София вовсе не горела желанием, чтоб ее уговаривал весь персонал больницы. Поэтому она перестала сопротивляться и пошла обедать.

После обеда, который, кстати, был очень даже не плох, София решила выйти на улицу. Больничный парк окружала высокая стена, и здесь можно было не бояться, что кто-то нападет на нее.

Она шла по расчищенным дорожкам и думала о том, что все-таки зря она выползла на улицу, потому, что день был хоть и ясным и солнечным, но все же морозным. У нее очень быстро замерзли щеки и нос. И как только другие люди умеют получать удовольствие от такой погоды? Как люди вообще могут получать удовольствие от своей жизни?

Девушка вернулась в свою палату, записала в дневник то, о чем подумала на улице. Решила, что это глупо и до ужина провалялась в постели.

Глава 3

- Матвей Александрович вас Александр Николаевич просил к нему зайти.

- Спасибо, Оль, - сегодня дежурила вторая из двух работающих здесь медсестер, - сейчас зайду.

Матвей отправился в кабинет отца. Тот сидел за массивным столом и как всегда что-то писал от руки. В этом кабинете с течением времени ничего не менялось. Ни мебель, ни шторы. И вещи лежали на тех же самых местах, где Матвей видел их несколько лет назад. Отец его был очень постоянным человеком. И хоть в его кабинете все же появился компьютер, он до сих пор писал свои отчеты ручкой на бумаге. Он был постоянен в своих привычках и редко менял свое мнение.

- Привет, пап, - Матвей сел в кресло у его стола, - зачем звал?

- Хочу узнать как твои дела. Ты объяснился с родными Сергея?

- Да, конечно. Его лечение назначено….

- Нехорошо получилось.

- Я знаю, папа, но его шизофрения была похожа на другое заболевание.

- Постарайся впредь быть внимательнее, сынок.

- Конечно.

- Дальше. Как наша новенькая?

- Ну, там точно депрессия. Она постоянно чувствует себя подавленной, плохо ест, плохо спит. У нее навязчивые страхи….

- Какие?

- Боится людей. Физического насилия над собой, если конкретнее.

- Что еще?

- Она всегда чувствует себя усталой, видит свое будущее безрадостным, постоянно испытывает беспокойство. Самое неприятное, что она считает, что ее родителям и вообще всем было бы гораздо лучше, если бы она умерла.

- Это и правда тревожно. А физиологические проявления?

- Головные боли, тяжесть в груди.

- Ну, похоже, это, в самом деле, депрессия. Как собираешься ее лечить?

- Папа. А как мы всегда лечим депрессию: антидепрессанты и психотерапия, конечно.

- Ясно. Ты вроде вчера не хотел за нее браться.

- А ты оставил мне выбор? Теперь я просто не могу от нее отказаться, она мне поверила.

- Ладно, Матюш, иди домой. Танечка, наверное, заждалась. Ты много времени проводишь на работе.

- Не больше чем ты.

Матвей скривился при воспоминании о жене и вышел из кабинета отца. Перед уходом он заглянул в палату Софии, попрощался и пожелал спокойного сна.

Уйдя с работы, мужчина отправился вовсе не домой. Он позвонил одной своей старой знакомой, с которой иногда проводил время без претензий на отношения, и поехал к ней. Домой он добрался поздней ночью.

*

- Ну, и где ты был?

Матвей от неожиданности вздрогнул и чуть не порезался опасной бритвой, которой брился в тот момент, когда Татьяна вошла в ванную комнату.

- Я был на работе. В отличие от тебя, я работаю.

- Не ври, я звонила твоему отцу. Он сказал, ты ушел вовремя.

- Ну, тогда спроси у моего отца, где я был.

Татьяна вздохнула, закатила глаза и ответила:

- Мне вобщем-то наплевать. Я просто хотела сказать, что сегодня я уезжаю на юг отдыхать.

- Скатертью дорога.

- Мой папа оплачивает мой отдых. Если хочешь, можешь поехать со мной….

- У меня много работы, ты прекрасно это знаешь.

- Знаю. Когда ты с этой самой твоей работы вернешься, меня уже не будет. Так что две недели ты совершенно свободен.

- Как и ты.

- Как и я.

Таня вышла из ванной комнаты. Мужчина закончил свой утренний туалет. Ужасно болела голова. Он выпил таблетку, каких-то обезболивающих препаратов и вызвал такси, чтоб уехать на работу. Сесть за руль сегодня он был не в состоянии.

Приехав в клинику, он с горем пополам отвел ежедневную групповую терапию и отправился в палату Софии.

- Итак, София, изменения в твоем настроении и восприятии окружающего мира появились вскоре после разрыва с твоим парнем? – мужчина потер кончиками пальцев виски. Кажется, лекарства начинали действовать и боль потихоньку проходила.

- Вовсе нет. Разрыв просто был еще одной каплей. Не первой и не последней. Поверьте, доктор.

- А ты можешь вспомнить, с чего все началось.

- Конечно, я помню. Знаете, в школе я была счастливой и беззаботной девушкой. Я училась на четверки и учителя называли меня «одаренной, но ленивой» ученицей. И я не сомневалась в этом. В том, что я умная и все смогу. Я даже не готовилась к вступительным экзаменам в институт. А зачем, я же умная? Вы представляете, я рассчитывала поступить в ВУЗ на базе обычной средней школы! И это при том, что я и близко не стояла с медалистами. А все потому, что я умная. Мне внушали это с первого класса и до одиннадцатого.

На первом экзамене я получила два балла. Чтоб поступить, я должна была набрать двадцать баллов. Четыре экзамена. По пять баллов за каждый. А у меня за первый – два! Это при том, что нельзя было получить даже четыре. Вот такой я оказалась умной. Это меня реально подкосило. Я пришла домой и до вечера провалялась в шоке. Я не плакала и не жаловалась на несправедливость приемной комиссии и высших сил. Я просто лежала и смотрела в потолок. Наверное с того дня все и началось. Мой парень, Саша, поступил сам. Хотя в школе его не называли умным. Он был обычным школьником. Но он умудрился как-то пролезть на бюджетное отделение.

В институте я поняла, что вокруг много людей, которые гораздо умнее меня. Я сидела на последней парте и ничего не понимала. Я считала, что преподаватели нагружают нас совершенно ненужными знаниями. Что на экзаменах меня несправедливо «валят», занижают оценки. В итоге, промучившись три с половиной года, которые мои родители, кстати, оплатили недешево, меня отчислили.

С Сашей уже тогда были проблемы. Все-таки вокруг было много девчонок, которые делали за него контрольные и лабораторные работы, постоянно флиртовали с ним…. Которые были и посимпатичнее и поумнее меня. А после моего отчисления…. Я пыталась спасти отношения. Я предлагала ему жить вместе. Предлагала завести ребенка. Но он, наверное, все уже решил. Я себя чувствовала в подвешенном состоянии, вроде есть отношения, и в то же время их нет. Потому, что то, что между нами происходило, отношениями назвать было сложно. Я постоянно переживала по этому поводу. Много раз хотела сама все порвать. Но он меня опередил. И проблема даже не в том, что мы разошлись, мне стало даже легче. Дело в том, что после нашего разрыва он женился через полгода. Представляете, он насиловал мои мозги восемь лет! А на другой женился через полгода. И что я должна думать о себе после этого. Что я никчемная неудачница…. А потом все накладывалось одно на другое. Безработица. Я же не для того родилась, чтоб скажем работать в обувном магазине и мерить туфли на чужие ноги. И явно не для того, чтоб мыть где-то полы. Вобщем – амбиции. Только не понимаю, на каком основании я так думала. Чем я лучше всех? Ничем. Я гораздо-гораздо хуже. Тут еще родители начали меня во всем винить. И в отчислении и в том, что я не могу найти себе нормального мужчину, который бы терпел мою лень и мой скверный характер. Что все мои подруги уже мамы, а я видимо так и буду сидеть на их шее…. Вобщем так я и оказалась здесь.