Ему удалось привлечь на свою сторону 2-й Сибирский стрелковый полк, к нему примкнуло много офицеров, часть учащейся молодежи и все те, кто в глубине души ненавидел советскую власть. Казалось, все обещало ему удачу, он перебил почти всех видных деятелей советской власти, на его стороне было громадное преимущество в силах. Четыре дня на улицах города шел кровавый бой.

Но могучая воля рабочих и оставшегося верным советской власти гарнизона крепости вышла победительницей из этой жестокой и неравной борьбы. Банды восставших белогвардейцев были разбиты. Их ждала заслуженная жестокая кара. Большинство их было беспощадно уничтожено, только незначительной части удалось бежать в горы. Осипов скрылся из Ташкента с кучкой оставшихся ему верными приверженцев, которых он вскоре бросил и почти в одиночестве перебрался в Персию.

Авантюра Осипова была неожиданным изменнически-подлым ударом в спину советской власти. Тяжело и болезненно отозвался этот удар. Очень немногие из видных партийных работников, и то только случайно, остались в живых.

8. Победа

Восстание ликвидировано. Гнусный изменник трусливо бежал, но нанесенный им удар был настолько тяжел, что приходилось заново организовывать власть и восстанавливать положение. С большим трудом создали временный Военно-революционный совет, был созван чрезвычайный съезд, избравший Туркестанский ЦИК и Совет Народных Комиссаров. На этом же съезде был избран Военно-революционный совет Туркестанской республики и главнокомандующий войсками. Было заново организовано военное управление — создан главный штаб, руководивший всей работой по обороне Туркестана до приезда тов. Фрунзе.

После январских событий 1919 г. и организации РВС Туркестанской республики дело обороны ее было в твердых руках. Связь с центром была восстановлена! Центр пришел на помощь Туркестану, и с прибытием воинских частей из центра положение советской власти в Туркестане окончательно укрепилось.

Вспоминая через пять лет, как рабочие Туркестана боролись за советскую власть, я остановился только па самых значительных и тяжелых минутах борьбы. Я только хотел показать, как самоотверженно боролась в этом громадном крае небольшая кучка пролетариев, одушевленных горячим желанием дать свободу трудящимся, и как ни разу, ни при каких испытаниях она не сдала своих позиций.

В страшной, непрерывной борьбе, окруженные со всех сторон врагами, поражаемые гнусными, предательскими ударами в спину, создавались сильные полки Красной Армии в Туркестане.

Я. И. Алкснис

1897–1938

Нелегким был путь у литовского парня Якова Алксниса, прежде чем он стал начальником Военно-Воздушных Сил и заместителем наркома обороны СССР по авиации, командармом 2-го ранга.

В марте 1917 года его, двадцатилетнего батрака, мобилизовали в армию. По окончании Одесской военной школы в чине прапорщика направили на Западный фронт, и там его подхватила революционная волна, закружила в водовороте политической жизни. Честностью и неподкупностью, принципиальностью и трезвостью мышления он завоевал авторитет.

Алксниса назначили комиссаром Донской области, потом военным комиссаром Орловской губернии. Был комиссаром в 55-й стрелковой дивизии, которая участвовала в боях против деникинцев.

В 1924 году Алкснис окончил Военную академию РККА. В 1929 году без отрыва от исполнения обязанностей заместителя начальника управления ВВС РККА — Качинскую военную авиационную школу, овладел техникой пилотирования. Летом того же года он совершил рекордный беспосадочный перелет из Москвы в Севастополь. Получил звание военного летчика.

В 1931 году он стал начальником ВВС РККА и членом Военного совета НКО СССР. С именем Алксниса связано зарождение военно-воздушного флота, его развитие и совершенствование организационной структуры, оснащение ВВС новой боевой техникой и овладение ею в условиях, приближенных к боевым. Он принимал активное участие в организации полетов в Арктику, на Северный полюс, а также знаменитых трансокеанских перелетов военных летчиков Чкалова, Громова, Коккинаки и других.

Вот как писал о нем известный летчик, Герой Советского Союза, генерал-полковник авиации Михаил Михайлович Громов: «Алкснис всегда был в курсе всех более или менее значительных событий в авиации, глубоко вникал в вопросы подготовки кадров, в учения и маневры, в испытания самолетов… Стиль его работы можно определить так: целеустремленность, инициатива, глубина, страстность, творчество. Со всем пылом и настойчивостью он добивался, чтобы советские авиаторы летали выше, дальше и быстрее всех. А как ненавидел Алкснис подхалимство, бахвальство и верхоглядство. Яков Иванович был резок, требователен и чуток. Именно он направил Чкалова по правильному пути.

Валерий Чкалов обучался стрельбе и бомбометанию в группе, которой руководил я. Он был храбр и бесстрашен, в нем бурлила энергия, переливавшаяся порой через край. Заурядные полеты его не удовлетворяли, обычных заданий он не терпел. Отсюда и недисциплинированность… Однажды на аэродроме мы с Юмашевым подошли к Алкснису и высказали ему свои соображения: надо бы дать Чкалову серьезное и, главное, трудное дело, которое требует не только безудержной храбрости, но и серьезного, вдумчивого отношения, намекнув на работу испытателя. И Яков Иванович прислушался к нашему голосу, правильно оценил возможности Чкалова. Через несколько дней после этого разговора был издан соответствующий приказ, и… Чкалов стал Чкаловым…»

Перед тем, как Алксниса назначили членом Специального присутствия Верховного суда СССР, с ним долго говорили, убеждая, что судить придется агентов немецкой разведки, что у Сталина находятся полученные из-за границы подлинные документы, уличающие заговорщиков. И Алкснис поверил. Мог ли он высказать сомнение в достоверности слышанного, связанного с именем Сталина? На суде он проявил активность. Она зафиксирована в стенограмме протокола заседания. Обращаясь к Корку, Алкснис спросил:

— Вы сказали, что неоднократно встречались на дипломатических приемах с Кестрингом, причем сообщили ему ряд сведений. Вы тут говорите «мы». Кто это — «мы»?

Корк: «Мы — это Тухачевский, Якир, Эйдеман. Я тоже принимал участие в разговорах с немцами».

Алкснис: «Значит, вы, Корк, сообщили германскому военному атташе Кестрингу в устной форме о состоянии войск Московского военного округа?»

Корк: «Да. Но вместе с тем должен добавить, что я имел право давать сведения Кестрингу, которые было разрешено дать, с ведома Тухачевского».

Алкснис: «Нас сейчас не интересует, с ведома или без ведома Тухачевского вы передали сведения. Нас интересует — передали?»

Корк: «Да».

Алкснис: «Значит, вы лично участвовали в шпионаже?»

«На этот вопрос Корк ничего не ответил», — отметил в стенограмме секретарь суда.

Старание Алксниса на суде не спасло его от возмездия, как не спасла его заслуга в отборе лучших летчиков для посылки в Испанию. Некоторые из них там и погибли, другие же возвратились героями. Однако многих из них объявят «врагами народа», вспомнив, что они были связаны с Алкснисом.

Прежде чем арестовать Алксниса, Ежов доложил Сталину:

— Органами НКВД раскрыта еще одна тщательно законспирированная контрреволюционная организация «Русская фашистская партия». Она состоит из авиаспециалистов, во главе ее Алкснис, его заместитель — генерал-лейтенант авиации Агальцов, авиаконструктор Туполев.

Последнее имя вызвало у генсека настороженное сомнение. Заслуги Туполева были известны всему миру. На сконструированных им самолетах были осуществлены знаменитые перелеты, последний его бомбардировщик считался одним из лучших в мире. Однако страдающий болезненной подозрительностью, Сталин распорядился Туполева не судить, но отправить в тюрьму, чтобы он там продолжил свою работу. И его посадили. Авиаконструктор пробыл в заключении около четырех лет, точнее — 1367 дней.

А у Алксниса последним рабочим днем стало 23 ноября 1937 года. Вспоминая тот день, его жена Кристина Карловна писала: «Яков Иванович, как всегда, рано ушел на работу. Я проводила сына в школу и отправилась в институт. Был теплый зимний день. Когда я вернулась с работы, муж позвонил и сказал, что он задержится, и вечером ему нужно идти на прием в посольство. Он просил приготовить выходной костюм. Яков пришел домой около 10 часов вечера в хорошем настроении. Быстро переоделся, шутил, смеялся. Так как он спешил, а мы жили на восьмом этаже, я вызвала лифт. Яков вошел в лифт, улыбаясь, помахал мне рукой — и больше я его не видела…»