Пастернак.Что вы все на могилу да на могилу. Пойдемте лучше к Оленьке Ивинской.

Я.Оленька уже умерла.

Пастернак.Давно?

Я.В начале перестройки, когда ваш нейгаузовский рояль из окна вашей дачи выбрасывали, разламывая на части.

Фет.

Рояль был весь раскрыт,

и струны в нем дрожали...

Пастернак.Рояль Нейгауза на части?!

Я. Да вы не волнуйтесь. Теперь его собрали, и каждый год в дни вашего рождения и вашей смерти на нем играют приезжие музыканты.

Пастернак.Я клавишей стаю кормил с руки...

Собака Асмус-2.Мыслю, следовательно, не мыслю.

Пастернак.Умираю, следовательно, не умираю.

Собака Асмус-1.Диалектика!

Пастернак.Опять завели свою мутату. Я ведь так и сказал Троцкому: "Материализм устарел. Прав оказался Кант".

Троцкий.Возможно, что в конечном итоге идеалисты окажутся правы. Но сегодня победившему пролетариату нужен материализм и марксизм.

Академик Опарин.Таким образом, мы вплотную подступили к тайне возникновения жизни. Сотни миллионов лет в океане варился мировой бульон, пока под воздействием ударов молний или извержений вулканов в ней не образовались коацерватные капли.

Лена Кацюба.Сами вы коацерватная капля!

Ольга Сергеевна.Как гениально у Пастернака:

В тот день всю тебя, от гребенок до ног,

Как трагик в провинции драму Шекспирову,

Носил я с собою и знал назубок,

Шатался по городу и репетировал.

Герой-любовник, пьяница Филиппов.Пастернак никому не известен, а, стало быть, его поэзия не нужна народу. Кому нужны эти выкрутасы — "сыр — это труп молока"?

Александр Лазаревич.А неплохо сказано — "сыр — это труп молока". Мне это как-то в голову не приходило. Хм! Получается, что молоко — это воскресший сыр.

Я.Только через тридцать лет я узнал, что "сыр — это труп молока" — строчка расстрелянного поэта Нарбута, которого Катаев в книге "Алмазный мой венец" вывел под кличкой Колченогий.

Ольга Сергеевна.Ура! А в "Правде" стихотворение Пастернака.

Александр Лазаревич.Не может быть! Неужели? Да!!! Пастернак.

Везде, повсюду, в Брянске, в Канске,

В степях, в копях, в домах, в умах,—

Какой во всем простор гигантский!

Какая ширь! Какой размах!

Ольга Сергеевна.Это не Пастернак!

Александр Лазаревич.К сожалению, это он. Вернее, не совсем он. И все же важен сам факт публикации. Тридцать лет ни одного стихотворения.

Мария Федоровна.Смотри, в "Известиях" стихи Игоря Северянина. "Стихи о родине".

Тебя, как прежде, ущипну я,

К твоим коленям припаду,

Как землю русскую целуя...

Какая пошлость. На старости лет — "ущипну", "землю русскую целуя". Я думала, он поумнел с годами, а он как был, так и остался позером. А как у него замечательно было: "Мороженое из сирени", "Ананасы в шампанском".

Я.В вы когда-нибудь пробовали ананасы?

Мария Федоровна.Не помню. Кажется, нет. Это такие фрукты вроде арбузов, только поменьше.

Я.А мороженое из сирени?

Мария Федоровна.Ну, это он придумал. Такого не бывает и быть не может.

Боря Бахтин.Когда я впервые приехал в Казань из деревни поступать в университет, то первым делом попробовал мороженое. Я чуть не умер от счастья. Как люди могли придумать такую вкусную пищу? И почему все они не пляшут и не поют от радости, что могут есть мороженое? Я съел десять порций и, конечно же, простудился. А сейчас вот иду мимо киоска — и ничего.

Я.А вы видели ананас?

Боря.Ананас? Нет, не видел и, видимо, никогда не увижу. А вы видели?

Я.Меня мучает мысль, что Боря, скорее всего, погиб в Свердловске, в психушке в начале 80-х, так и не узнав, как выглядят ананасы. Словно если бы узнал, что-то принципиально изменилось бы.

Маяковский.

Ешь ананасы, рябчиков жуй,

День твой последний приходит, буржуй!

Я.Это вы про Северянина написали?

Маяковский.А как вы догадались?

Я.Только сейчас понял, на 61-ом году жизни.

Северянин.

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

Я.Боже мой! Да ведь это пророчество — на Марс действительно прилетели американцы. У нас и у европейцев не получилось, а у американцев все вышло. Прямая трансляция. Правда, там оранжевая пустыня без малейших признаков жизни.

Песня.

Обещают космонавты и мечтатели,

Что на Марсе будут яблони цвести.

Я.Мечтатели чего только не обещают. В школе всё бухтели про Мичурина. Про яблоко величиной с дыню. Украсим родину садами! Где они, эти яблоки и сады?

Маяковский.

Через четыре года

Здесь будет город-сад!

Света Беккер.Город — ад! В Кемерово все желтое и пахнет серой. Окна приходится мыть даже зимой каждую неделю.

Учитель.Если каждый из вас посадит по деревцу, земля покроется садами.

Я.А до нас никто эти деревца не сажал?

Учитель.Сажали. Да только не деревца, а людей. Впрочем, особо не старайтесь. Эти деревца все равно погибнут.

Я.Алексей Васильевич Гордин был честным учителем истории и честным директором школы. Когда начался карибский кризис и американские ядерные лодки шли наперерез нашим линкорам, плывущим к США, он сказал...

Алексей Васильевич.Планета вот-вот взорвется, а этот ходит в шляпе и о мире языком блямкает.

Я.Странно, что ему все это сошло с рук. Видимо, даже КГБ было в шоке в эти дни, когда все вздрагивали от обычной искры дуги троллейбуса, думая, что атомная война уже началась.

Военрук.Заслышав звук сирены, пугаться не надо. Надо лечь лицом вниз, ногами к подоконнику и закрыть лицо, вернее, затылок двумя ладонями. Хорошо накрыться белой простыней. Она отражает радиацию.