Накануне я переночевал в келье новгородского Кремля, после того, как проплыл по Волхову, лёжа в лодке. В старину, говорят, это проделывал Садко. А в 66-м, после посещения одноименного ресторана, я: тоже певец и гость, только небогатый. Вступив с ними обоими в тесный контакт, я уложил это событие в нечётную строфу, вместившуюся между «татары» и «китайцы». Через 33 года вместимость строфы расширилась до «земли», и она стала чётной.
Всего лишь? Ну да, только и это дело не такое простое, каким кажется. Подобно числу 33, оно лишь притворяется простым, пользуясь тем, что и впрямь состоит из простых, а одно из них просто-таки совершенно в простоте своей... Кроме того, чем богаты – тому и рады.
Жаль, не все разделяют это мнение. Вот, к примеру, новгородская земля богата костьми. Среди них особо ценные, кости бедного рыцаря-меченосца Хлебникова. Но рада ли этому земля? Нет. Она буйно радуется другим певцам: Садко, Александру Невскому и даже, что совсем уж странно, Ивану Грозному. А ведь кости Хлебникова куда, казалось бы, звучнее прочих. Тогда, в 66-м, я впервые осознанно прогремел его костями как своими собственными. И сегодня снова делаю то же. Пусть никого не обманывает иное звучание вновь прокатившегося того же грома, искажённое обличье повернувшихся к самим себе песен. Перевернувшихся? И это пусть... Сами собой выпавшие пары чисел «66 – 99» вполне оправдывают такой перевёртыш.
Разве нет? Вон, 33 года наземной работы исказили мне лицо до неузнаваемости, а всё-таки оно – то же.
Опасные тождества
Я всматриваюсь в вас, о числа,
и вы мне кажетесь одетыми в звери.
Как только Лис начинает нарушать спокойствие Леса, пытаясь выяснить основания родства между собой и им;
Как только Лень начинает затуманивать глаз Лани, поставляя её ножу охотника;
Как только похотливое Море начинает ощупывать ягодицами волн происхождение Мора;
Я надеваю леперьину и прохожу перед ними, вкладывая в движения крыльев суровое одобрение.
И грядет бесшумно зверь
парой нежных белых чисел.
Делаю я это сразу же по возвращению из Аида, регулярно, каждый раз через 24(х) года после схождения туда. Все они день один.
Это сутки Орфея, полный круг его вращения вокруг себя: возвращение к себе. Суточному числу подчинены и 24 песни этого цикла.
Между схождением в Аид Пушкина и возвращением на землю Хлебникова 24(2) года. Между схождением Хлебникова и моим возвращением 24.
Те же числа, те же пары, столь же полный чёт.
Не исключено, конечно, что однажды выпадет нечет и Орфей не возвратится.
Ветер бросает нечет и чёт,
тихо стоят невода.
По меньшей мере, не оглянется. Кого выведет он тогда из подземелий, что за песни – можно только догадываться.
Известно только, что все они далеки от совершенства, даже самые совершенные из них.
И, следовательно, не следует предпочитать одну – другой.
Как знать, что в очередной раз вынесет на поверхность земли он, ровно дующий из Аида ветер.
------------------------------------------------------------------------------
«Так же можно изучать трещины и сдвиги во времени».
Велимир Хлебников «Промеры судьбы»
Артем Савельев
* * *
Я не боюсь
клонировать и скрещивать.
Посмотрите, трещина любит трещину.
Трещины треснуты,
запланированно трещинки выйдут из больших и растянутых трещин
навстречу запрограммированному в каждой трещинке
страху
перед ещё не ясным, не треснутым.
Трепещут трещинки,
постепенно превращаясь в трещины,
которые вовремя протрещат
и натрескают новых трещат.
Рисунок Кристины Зейтунян-Белоус
------------------------------------------------------------------------
Александр Добровольский
Смоленск
У города в сердце
город проталкивается
как плод по матке
город возрождается
теряя свои границы
как внутри так вовне
город уже не в петле
город теряет
свое один-очество
ибо уже не отечество
и не страна:
город
есть
глубина
столкнувшихся чтобы войти
тебя и меня:
ведь больше чем чело-век
я и ты
как город – больше себя:
прощай, цивилизация
Глобализация
мой дух распадется
тем воронкой охватит всю Землю
обновлением глобальным
охватит глобальную Землю
ибо время – приспело
нет времени
---------------------------------------------------------------
Наталья Бельченко
Киев, Украина
Фляжка
для рук и губ
для губ и рук –
проникнуть вглубь
средь прочих штук
один предмет –
сместить рубеж
меж «да» и «нет»
«потом»/«допрежь»
вместить глоток
реки иной
приблизить срок напиться мной
хотя бы флягою я дам
соединиться нашим ртам
* * *
В воробьином дворе воробьиною ночью,
Принимая всем телом небесную почту,
Переписываясь от руки с бытием, –
В самый раз раствориться совсем.
Гамаку нипочем гравитации сила,
Если в нем неопознанным чешуекрылым
Пролетаешь над Ялтой сквозь опытный сон,
Словно был ты волшбой принесен
Победить свой предел в геральдической схватке,
Не играть наконец-то с природою в прятки,
Быть сродни беззаботной цикаде в лесу
Меж Ливадией и Учан-Су.
--------------------------------------------------------------
Евгений Чупров
Азов
Утрое добро…
Утрое добро стихотворяне –
Мудрые правнуки Велимира!
Утрое добро
Российского Слова – словяне –
Ювелиры баяно языческой лиры.
Утрое добро силы утроит.
Слово в устах свой почувствует вес.
И стихсквОрец
заливистым свистом устроит
Разоблачение тучных небес.
Утрое добро стихотворяне!
Утрое добро,
стихотворяне!
1999 г.
------------------------------------------------------------------
Татьяна Зоммер
Му-му – собака Хлебникова
на санскрите Му
означает
освобождение кармы
от зла
последовательное
избавление
от искушений
реальной жизни
лишает человека
самой жизни
какой философский смысл
скрытый подтекст
обнаруживается
в дворовой собачке Муму
отдать ее простому Гераси-му
после этого смешно и грешно
теперь уж одно из двух –
признать Герасима Великим Немым
внутренним взором
заснявшим кино
о снятии русской кармы