«Не вы Меня избрали, а Я вас избрал», — сказал Иисус ученикам (Ин 15:16). Быть может, эти слова обращены не только к апостолам, но и ко мне, и даже ко всем людям, с которыми свела меня жизнь: к жене, коллегам, соседям, случайным знакомым? О таких вещах сложно говорить с уверенностью, тут нужна духовная чуткость. Но, возможно, в каждом контакте с людьми мы призваны видеть потенциальное откровение Иисуса Христа.

Одна книжка о браке советует не ждать от брака удовлетворения наших романтических и эгоистических потребностей, а отнестись к нему как к божественному средству воспитания характера. Всякий раз, когда я вспоминаю об этом принципе (то есть примерно в пяти случаях из ста), моя точка зрения радикально меняется. Проигрыш в споре — возможность научиться смирению, а вынужденное воздержание от интимной близости — возможность научиться терпению и надежде. Однажды меня посетила мысль, что характер можно воспитывать через общение с любым человеком, даже с грубым чиновником, эгоистичным соседом и настырным родственником. Так вот ценности иного мира и входят в наш мир. Возможно, апостол Павел, когда писал «Мы никого не знаем по плоти» (2 Кор 5:16), думал как раз об этом…

Когда я в молодости работал журналистом в журнале «Жизнь кампуса», моя помощница держала на столе табличку со словами:

И всякий раз эти слова заставляли меня задуматься: пусть так, но как это осуществить? Вот я, скажем, меняю масло в машине, или смотрю по телевизору футбол, или рассказываю анекдоты, или планирую отдых на Мичиганском озере, или вношу правку в рукопись — что из этого сделано мною ради Христа? Как моя вера в невидимый мир должна повлиять на повседневную жизнь в мире видимом?

Иисус учит, что не надо строить свою жизнь так, чтобы угождать людям. Важна только Божья воля. Даже и молиться заповедано не в публичном месте, а в уединении: Бог везде увидит человека и вознаградит его (Мф 6:6). Иными словами, жить надо не для людей, а для Бога. Я же все время оглядываюсь на мирской успех. Но такая конкурентная гонка не соответствует духу Евангелия: мне необходимо постоянно помнить, что в конечном итоге значение имеет лишь то, что думает обо мне Бог.

По словам французского философа мадам Гюйон, «в мироздании есть только два принципа нравственной жизни: один ставит в центр себя или ограниченное частное благо; другой ставит в центр Бога, всеобщее благо». Стало быть, начало духовной жизни представляет собой переориентацию с первого центра на второй.

Я все думаю: сколь сильно изменилась бы моя жизнь, если бы я подлинно предстоял перед Единым и постоянно спрашивал не «чего я хочу?» и не «как получить одобрение других людей?», а «чего желает от меня Бог?». Без сомнения, мое эго и моя конкурентная жилка оказались бы не у дел: ведь больше не пришлось бы никому ничего доказывать. Я угождал бы только Богу, а своей жизнью привлекал остальных к христианскому образу жизни.

У меня изменились бы и сами критерии успеха. В нашей культуре они разработаны до мелочей: какие сборы принес последний фильм, в скольких миллионах исчисляется сумма контракта спортивной звезды, насколько резко происходит подъем рынков. Христос же учит, что важнее всего любить Бога и ближнего. Он говорит, что мы служим Ему, когда даем воду жаждущим, заботимся о больных и навещаем заключенных. О таком «успехе» в СМИ, как правило, не пишут. И это понятно: в Царстве Небесном награды иные. Необходима вера, чтобы, живя в нашей одержимой успехом культуре, понять: вечное Божье воздаяние намного важнее сиюминутной славы.

«Угождая не человекам, но Богу», — говорит апостол Павел о своем служении, по ходу которого ему часто приходилось сталкиваться с противодействием (1 Фес 2:4). «Ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а живем ли — для Господа живем; умираем ли — для Господа умираем: и потому живем ли или умираем, — всегда Господни» (Рим 14:7–8).

Кардинал Ханс Урс фон Бальтазар пишет, что мы должны думать о себе как об участниках «теодрамы».

Мы не режиссеры пьесы, а всего лишь актеры, и должны тщательно прислушиваться к указаниям режиссера. В хорошей пьесе неотъемлемыми участниками сюжета являются даже вроде бы второстепенные персонажи. В драме, разворачивающейся на нашей планете, моя собственная неповторимая роль проясняется лишь по ходу действия (жизни). Однако спектакль состоится, и у нас все получится, если мы будем слушаться Режиссера, Который один знает, как сочетаются в единое органичное целое все части.

Сегодня утром, зная, что у меня впереди тяжелый рабочий день, я отправился в местное кафе: решил вместо обычных хлопьев съесть яичницу с беконом, жареную картошку и оладьи. Я надеялся, что, если поем поплотнее, у меня прояснится голова и сил для размышлений о духовных вопросах прибавится, как прибавилось бы их у спортсмена перед длительной тренировкой.

Ходя по комнате, я молился о знакомой женщине, которую как раз сегодня должны оперировать по поводу рака молочной железы. В воскресенье я пойду в церковь. Если там не произойдет ничего особенного, то я во время богослужения буду многократно отвлекаться, блуждать мыслью, а потом возвращаться обратно. Возможно, какой–то гимн или проповедь вызовет у меня раздражение. Потом я пройду вперед между рядами, чтобы причаститься…

Мое тело участвует во всех этих духовных актах. Оно взаимодействует с природным миром. Но то же самое можно сказать и о служении бедным, о строительстве домов для бездомных, о защите веры, о любви к семье и ближним, о прогулке по соседним холмам, во время которой я исполняюсь духом благодарности и хвалы. Эти обычные действия, подпитываемые верой, уводят меня от фиксации на самом себе, и жизнь становится ближе к Богу.

Известная ирландская поэтесса Евангелина Патерсон говорит о своей жизни: «Меня воспитывали в христианской среде, где считалось, что важнее всего Бог, а все остальное неважно. С тех пор я осознала: все остальное тоже имеет значение — именно потому, что существует Бог».

Мой знакомый врач провел два месяца в западноафриканской республике Бенин. В самолете на обратном пути показывали фильмы, большей частью о сексе. Такое интенсивное погружение в сферу интимных отношений показалось Дэвиду очень необычным: последнее время он жил в обществе, где люди больше думали о болезнях, нищете, голоде, религии и смерти. Самолет сел в Брюсселе для дозаправки. Дэвид вышел поразмяться. В киосках были разложены журналы с нагими девицами – груди выставлены на всеобщее обозрение. Дэвид подумал, что грудь часто обнажали и негритянки, но не для того, чтобы стать сексуально привлекательнее, а для того, чтобы накормить младенца. Добро пожаловать обратно в западную цивилизацию…