Мы помолчали. Затем я не смог удержаться и сказал Рультабию, что я обижен на него за недостаток доверия ко мне. Я не мог простить ему то, что он держал меня, как и всех, в заблуждении относительно старого Боба.

Он улыбнулся.

– Вот уж кто мало меня занимал!.. Я знал, что не он был в мешке… В ночь перед тем, как вы подобрали его в гроте Ромео и Джульетты, я, оставив Дарзака под охраной Бернье в Новом замке и пробравшись через колодец к морю, где я приготовил для своих планов на следующий день лодку, купленную мною у рыбака Паоло, приятеля Туллио, добрался до берега вплавь. Одежду я привязал над головой. На берегу я столкнулся с Паоло: последний занимался ловлей осьминогов, и я присоединился к нему, так как это давало мне возможность находиться вблизи от форта Геркулес и наблюдать за ним. От Паоло я узнал, что Туллио вдруг разбогател, что и было причиной его возвращения на родину. По его словам, он очень дорого продал старому ученому несколько раковин, и действительно, последнее время его часто видели в обществе старого Боба. Паоло было известно, что Туллио собирался заехать в Сан-Ремо. Похождения старого Боба становились мне понятны: чтобы покинуть форт, ему нужна была лодка, которую он и нанял у Морского Палача; я узнал адрес Туллио в Сан-Ремо и отправил туда с помощью анонимного письма Артура Ранса, уверенный, что Туллио может кое-что рассказать нам о старом Бобе. И действительно, старый Боб заплатил Туллио за то, чтобы он доставил его к гроту и затем скрылся. Из сожаления к старому профессору я решился предупредить таким образом Артура Ранса; с ним, правда, могло случиться какое-нибудь несчастье. Что касается меня, то мне хотелось лишь обратного, хотелось, чтобы этот достойный ученый не вернулся, пока я не покончу с Ларсаном, иначе мне было бы трудно убедить лже-Дарзака, что меня по-прежнему больше всего занимает старый Боб. Таким образом, возвращение старика не особенно-то меня обрадовало, и я должен признаться, что полученное им ранение груди, так «удачно» совпавшее с раной человека в мешке, доставило мне большое удовольствие. Благодаря этому я мог надеяться продолжать свою игру еще несколько часов.

– Почему же вы не хотели сразу прекратить ее?

– Разве вы не понимаете, что я не мог убрать лишний труп Ларсана среди бела дня! Мне нужен был целый день, чтобы подготовить его исчезновение ночью! Но что это был за день из-за смерти Бернье! Прибытие жандармов усложняло дело. Я ждал, пока они уйдут, чтобы начать действовать. Первый ружейный выстрел, услышанный вами, когда мы сидели в Квадратной башне, предупреждал меня о том, что последний из жандармов вышел из таверны Альбо на мысе Гарибальди; второй — что пограничники вошли в свои казармы и ужинают и что море свободно!

– Скажите, Рультабий, — спросил я, пристально глядя в его светлые глаза, — когда вы для своих планов оставляли лодку Туллио у выхода из колодца в море, вы знали уже, какой груз она повезет на следующий день?

Рультабий опустил голову.

– Нет… — глухо произнес он. — Нет, не думайте так, Сенклер… Я не предполагал, что она повезет труп… как никак, ведь он мой отец!.. Я думал, что повезу в ней человека в сумасшедший дом!.. Видите ли, Сенклер, я обрек его лишь на тюрьму… вечную тюрьму… Но он покончил с собой… Такова воля Бога!.. Да простит ему Бог!..

Мы больше не сказали ни слова за всю ночь. В Лароше я хотел заставить его съесть что-нибудь горячее, но он решительно отказался от завтрака. Накупив утренних газет, он погрузился с головой в дневные происшествия. Газеты были полны новостей из России. В Петербурге был только что раскрыт заговор против высших властей. Сообщаемые факты были столь поразительны, что им с трудом можно было поверить.

Развернув «Эпок», я на первой же странице прочел надпись громадными буквами:

и сверху:

Далее следовало изложение в высшей степени сбивчивых и невероятных фактов, перед которыми растерявшиеся полицейские власти совершенно становились в тупик, не в силах найти путеводную нить, которая дала бы им возможность распутать таинственный клубок.

– Ну что же, вы едете? — спросил я Рультабия.

Но, увидев его загоревшиеся глаза, я понял, что мой вопрос излишен. Передо мной был все тот же Рультабий, готовый бороться с таинственными силами, против которых природа вооружила его необыкновенным гением логического рассуждения и математического расчета.

По прибытии в Париж он прямо с вокзала поехал за инструкциями в редакцию газеты. Через два часа скорый поезд уже увозил моего друга в столицу снежных равнин.

Проводив его, я решил зайти в суд, где у меня были кое-какие дела. Первыми, кого я встретил, оказались Анри-Робер и Андре Гесс.

– Как ты отдохнул? — спросили они.

– О! Превосходно! — ответил я, но при этом состроил такую гримасу, что они тут же потащили меня в кафе.