Ко времени завершения вышеупомянутых событий в главном соборе Лондона Полковник уже закончил вечернее подведение итогов со своей холостяцкой командой и мирно спал в подвальной квартире. И снился ему сон. Сон этот был об одной из многочисленных засад, которую он устроил против караванов с оружием для афганских моджахедов. Причмокивая от удовольствия, он истреблял бородатых контрабандистов всеми доступными воображению способами. Те жалобно кричали: «Аллах Акбар!», но при этом почему-то истово крестились. Когда он отрезал голову последнему древним трофейным кинжалом с изумрудом в потёртой серебряной рукоятке, произошёл столь свойственный снам необъяснимый и парадоксальный поворот. Он вдруг оказался у барной стойки смутно знакомого ему питейного заведения. Там же, облокотившись на потёртый дубовый прилавок и склонившись друг к другу прелестными головками, сидели две умопомрачительно красивые молодые женщины. Перед одной из них, похожей на скандинавку, зачем-то лежала переносная циркулярная пила. Вторая — блондинка с длинными роскошными волосами цвета спелой пшеницы — явно имела славянские корни. Она что-то тихо и утешительно рассказывала своей опечаленной собеседнице.

Полковник неожиданно вспомнил, где и когда он мог слышать этот на удивление красивый голос. Именно он доносился когда-то из сотового телефона его подчинённого Аналитика в одной далёкой африканской стране. Но тут Полковник устал от этого ненужного сна, застонал и, успокоившись, стал грезить о более понятных вещах. Наутро он ничего не помнил.

Глава 5

Когда изображение Профессора, неосторожно открывшего лицо при виде своего двойника и запечатлённого камерой внутреннего наблюдения Магазина, проанализировали в Скотланд-Ярде, техники сдавленно ахнули. На них смотрел чисто выбритый и посвежевший мировой террорист номер один и враг всего прогрессивного человечества. Вдобавок на этом так хорошо знакомом лице было написано несказанное изумление. И честно говоря, англичане вполне разделяли его чувства. Они давно знали, что неуловимый воин истинной веры высадился на Британских островах: об этом свидетельствовало изображение камеры, зафиксировавшей его молившимся на обочине автотрассы. Несколько позже предупреждение о неких пакостях, готовящихся недобитым русскими моджахедом, было получено и от Давида — начальника военной разведки нации избранных. Но вот чего они не могли предположить, так это того, что Профессоров окажется двое! Никак не укладывалось в их головах и то, что эта странная пара вдруг решила выяснять свои совершенно очевидно непростые отношения с помощью экзотических видов оружия на глазах у огромной толпы в одном из самых людных и неподходящих мест Лондона. Дополнительный и скандальный аспект этому происшествию придавал найденный на полу роскошного туалета в Магазине труп его владельца, пользовавшегося неоднозначной репутацией.

Словом, у констебля антитеррористического подразделения Скотланд-Ярда, которому было поручено расследование дела, имелись все основания для беспокойства. Когда на следующий день после безобразной сцены у Магазина он был вызван на доклад к Премьеру и стал излагать все имевшиеся факты, ему были вполне понятны недоверчивые полуусмешки на лицах присутствовавших на совещании министров. У этих важных людей действительно могли появиться веские основания для скептицизма. В конце концов, Констебль, перечислявший ставшие известными подробности, иногда и сам с трудом верил в реальность излагаемых фактов. Во-первых, само первое и совершенно открытое появление Профессора в одежде нищего арабского иммигранта посреди одной из самых густонаселённых стран мира несомненно свидетельствовало о том, что он окончательно сошёл с ума. Похоже, террорист бросал последний открытый вызов всем спецслужбам мира и сознательно привлекал к себе внимание, готовясь к суицидальной миссии. Министр обороны прервал полицейского, язвительно заметив, что проблемы с головами, вполне вероятно, имелись у самих блюстителей порядка. Не исключено, ехидничал он, что полиция просто не в состоянии разгадать гениальный замысел негодяя, которого вот уже с десяток лет не могут поймать самые лучшие спецслужбы мира. Со всеми своими шпионами, информаторами, спутниками и огромными бюджетами. Констебль промолчал, мысленно отметив особое ударение, сделанное завистливым членом кабинета на последнем слове.

Он возобновил свой доклад, описав обстоятельства похищения и смерти Могула, начав с исчезновения в собственном лифте и заканчивая обнаружением его бездыханного тела с проломленной грудиной. Кстати, как показала проведённая экспертиза, указанное увечье нанесли уже после смерти. Какова была роль скандального миллионера в затеянной Профессором комбинации? Почему понадобилось его похищать и, судя по синяку в промежности, пытать? Кто и зачем проломил ему грудь уже после фатального сердечного приступа? Было ли это свидетельством окончательного помешательства его похитителей? Или последствием неудачной попытки вернуть его к жизни? Члены кабинета Её Величества, угрюмо внимавшие Констеблю, с тоской думали о том, какую истерику поднимут скандальные газетёнки по поводу гибели владельца Магазина, сочиняя теории правительственного заговора по его устранению. Но далее последовал рассказ о ещё более невероятных деталях вчерашнего происшествия. Так, для начала, Профессоров оказалось двое. Они что, были близнецами? Почему же тогда многочисленные члены богатого ближневосточного семейства, породившего гения зла, утверждали, что это невозможно? Кто из них был настоящим Профессором? Почему они так ненавидят друг друга? «Его что, клонировали?» — не удержавшись, снова ехидно спросил министр обороны. Констебль в очередной раз прервался, сглотнул слюну, секунду помолчал и продолжил доклад. Он рассказал, что один из Профессоров прибыл к Магазину на белоснежном верблюде, которого, оказывается, смогли вспомнить как минимум две сотни лондонских водителей. «Почему же его не видела полиция?» — грозно и вполне резонно спросил Премьер начальника этого учреждения. Тот только развёл руками, как будто говоря: «Ну, не увидели! Ну, хрена ль тут сделаешь, сэр?» За описанием прибытия всадника на белом верблюде последовал рассказ о его таком же успешном убытии с места преступления, которое не удалось предотвратить даже нескольким десяткам полицейских патрулей, появившихся там спустя каких-то пять минут после начала вооружённого противостояния. Тут Премьер картинно заиграл желваками на лживом лице актёра-любителя и промолчал только потому, что хотел поскорее услышать об обстоятельствах столкновения между Профессорами.

— Подручный Профессора № 1 открыл стрельбу из автомата «Аграм» югославского производства, — твёрдым голосом начал Констебль описание боестолкновения, — огонь вёлся разрывными боеприпасами, произведёнными в Израиле.

— Откуда вы знаете? — недоверчиво спросил его начальник MI6 (английской разведки) с неприятной усмешкой на холёном аристократическом лице.

«Оттуда же, откуда ты, индюк итонский, узнал об оружии массового поражения в Ираке!» — подумал про себя Констебль. Вслух же он вежливо ответил:

— Одна из пуль попала в плюшевого слона в руках маленькой девочки и там осталась. На ней имеются условные обозначения как на иврите, так и на английском, однозначно указывающие на производителя и страну происхождения.

Аристократ кивнул, и Констебль продолжал:

— Подручный израсходовал весь магазин, но каким-то чудом ни одна из пуль не попала ни в Профессора № 2, который стоял в трёх метрах перед ним, ни в толпу посетителей Магазина и прохожих. После чего указанный Профессор № 2 не установленным пока оружием отсёк джентльмену с «Аграмом» сначала руку, а потом и голову.

— И что это было за оружие? — в один голос спросили заинтригованные Премьер и начальник MI6. Первый при этом недовольно покосился на чересчур прыткого подчинённого.

— Судя по характеру ран, это мог быть чрезвычайно острый меч, предварительно подвергнутый интенсивной температурной обработке, — осторожно пояснил Констебль.