Вдобавок, даже здесь, в Англии, где могли подать в суд, защищая права канадского лобстера, и где практически невозможно найти бродячих пса или кошку, пока царствовало поголовное лицемерие. Скажите, пожалуйста, с иронией думал про себя Учёный, какова принципиальная разница между «плохими» опытами над обезьянами и собаками и «хорошими» над крысами и мышами? Ведь любой беспристрастный человек должен был бы признать, что единственное, помимо размеров, отличие между кроликом и лабораторной крысой заключается в том, что у кролика хвост маленький и пушистый, а у крысы — длинный, голый и противный. И если дикие, «пещерные» грызуны действительно приносили вред, повреждая изоляцию кабелей, разнося болезни и портя продукты на складах, то их лабораторные сородичи были такими же добрыми, умными и доверчивыми, как и, скажем, собаки. Несмотря на то, что существовали целые огромные компании, выращивавшие миллионы крыс и мышей, которым было суждено погибать мученической смертью каждый год в бесчисленных лабораториях по всему миру, Учёный ещё ни разу не слышал ни одного голоса в их защиту. Не было их фотографий и на плакатах тех, кто собирал подписи на Оксфорд-стрит. Наверное, опять ехидно подумал генетик, потому что по этой самой «стрит» иногда пробегали дикие родственницы лабораторных мучениц, наводя ужас на прохожих и вызывая естественную ненависть у лавочников и продавцов.

В общем, повторимся: Учёный не был самым большим извергом и даже старался, по мере возможности, ограничивать количество используемых в опытах животных, а также облегчать или прекращать их мучения. Но не так давно его цивилизованное равнодушие было в значительной степени поколеблено. В один прекрасный день в сверкающей свежей краской и многомиллионным набором оборудования лаборатории Центра Исследований Будущего появилось не совсем обычное живое существо. Существо это было взрослой лабораторной крысой мужского пола чёрно-белого окраса. Крыс под присвоенным ему номером «666В» появился в пустовавшей до этого клетке неподалёку от огромной трубы вытяжного шкафа. Учёный, который всегда гордился своей памятью, организованностью и аккуратностью, так и не вспомнил ни того, как клетка вдруг стала обитаемой, ни того, для какого эксперимента использовался данный грызун. Вместе с тем не мог же пегий красавец забраться в эту клетку сам? Таким образом, оставалось либо пенять на начавшую подводить память, либо подозревать лаборанта-марихуанщика из зверинца Центра, где и содержался небольшой запас подопытных животных — от недорого стоивших мышей и кроликов до гораздо более ценных собак и шимпанзе.

По мнению Учёного, патлатый наркоман получил свою работу исключительно по знакомству. С его вечно недовольным видом, скошенными от постоянного курения неправильных сигарет глазами и почерневшими от грязи кроссовками ему следовало оказаться не в одном из самых современных, засекреченных и успешных исследовательских центров мира, а на посудомойке китайского ресторана. Вдобавок обкуренный недоумок считал, что обладает чувством юмора. Однажды ночью, в канун праздника Всех Святых, когда Учёный в счастливом холостом одиночестве исследователя, увлечённого подведением итогов важного эксперимента, находился в своём лишённом излишеств офисе, дверь медленно и со скрипом отворилась. Учёный с удивлением оторвался от компьютера и, обернувшись, увидел чудовище с собачьим телом, четырьмя косматыми лапами, обутыми в чёрные ботинки, и — самое страшное! — лицом английского премьера. В ответ на его истошный крик «чудовище» испуганно залаяло и оказалось псом неприятного лаборанта, которого тот в своё время решил не отдавать на опыты и заклание, а оставить в живых. На кудлатую голову дворняги, выловленной где-то в Восточной Европе, была надета каучуковая маска очень хорошего качества с тем выражением, которое упомянутый премьер обычно использовал, когда врал с трибуны парламента. Поскольку последнее случалось довольно часто, то это выражение хорошо знало практически всё население Объединённого Королевства. Эта популярность и привела к немедленной и неадекватной реакции генетика. Кстати, пёс, по мнению Учёного, был таким же нечёсаным, антигигиеничным и пакостным, как и его вечно обдолбанный хозяин. Жалоба на смотрителя зверинца и его собаку оказалась, к немалому возмущению жертвы ночной шутки, оставлена без какого бы то ни было разбирательства и справедливого наказания.

В другой раз, привычно протянув руку к компьютерной «мыши», Учёный опять издал истошный вопль, когда вместо куска пластика нащупал пушистое тело настоящего родента, пытавшегося — и небезуспешно — отгрызть ведущий к компьютеру шнур. В этот раз Учёный решил поговорить с лаборантом лично и по-мужски. Но разговор не состоялся, так как проклятый хиппи притворился дураком и на все обвинения лишь цинично таращил пожелтевшие от каннабиса глаза. Он бесстыдно отрицал всё — включая и то, что его мать — человеческое существо с нашей планеты, что у него есть душа и элементарная совесть. Учёный был абсолютно прав, предполагая, что у отброса общества в немытых кроссовках имелся покровитель. Но сильно удивился бы, узнав, что этим покровителем был не директор Центра и не начальник многочисленной охраны, а всё тот же пресловутый Институт — спецслужба нации избранных. Обдолбанный уроженец Ист-енда с удовольствием согласился стать их информатором в обмен на бесплатную подписку американского издания «Плэйбой», новые кроссовки и ежемесячную порцию генетически изменённой анаши, выращенной в домашней теплице одним из добровольных помощников вышеуказанной шпионской организации. Примечательно, что он отказался от денег и дома на Канарах.

Но вернёмся к неведомо откуда взявшемуся крысу под номером «666В». Помимо истории с загадочным появлением в тщательно запертой клетке, Учёного ещё при первой встрече с животным неприятно поразило выражение его глаз. И не потому, что глаза эти были прозрачно-розовыми, как, впрочем, и положено альбиносам. И не потому, что пегий обладатель голого хвоста, казалось, не испугался, а даже как будто ожидал человека в белом комбинезоне. Нет, неприятное чувство было связано с тем, как эти самые красные глазёнки обречённого на опыты грызуна смотрели на генетика. Если бы Учёный был более впечатлительным или курил те же сигареты, что и смотритель зверинца, он мог бы поклясться, что чёртов зверёк смотрел на него с иронией хорошо знающего жизнь человека. В этих розовых крысиных глазах светилась мудрость того, кто знал всё не только о расписании кормёжки в Центре, но и о появлении звёзд, возникновении человеческой расы, египетских пирамидах, иудейских скрижалях и, наконец, о прошлом самого Учёного. Кто ведал и о ранимом эго несчастного маленького вундеркинда, и о его зависти к гораздо менее умным, но значительно более удачливым товарищам. Кто слышал о не удавшихся отношениях с женщинами, никак не желавшими увидеть будущего благодетеля человечества в невзрачном и чудовищно самолюбивом подростке со впалой грудью. В общем, чёртов крыс смотрел на него так, как будто вкусил от плодов Древа Познания и побывал там, где не доводилось бывать смертным. Учёный пока не знал, что феноменальная интуиция не подвела его и в этот раз и что обитатель клетки у вытяжного шкафа действительно был в состоянии рассказать на прекрасном английском (а также на пяти дюжинах других языков, включая арамейский, русский и санскрит) о прекрасном мире, озарённом зелёным светом Альфы Центавра, и о мраморных подземельях под ним, лишённых огрызков, окурков и, что самое интересное, крыс. Последнее, во всяком случае, было верно до сравнительно недавнего появления в Эдеме самого пегого обладателя умных глаз и его симпатичной супруги по имени Сюзанна.

Глава 5

Сравнительно недалеко от Лондона имеется примечательное и всемирно известное место, которое называют Стоунхендж. С виду это не совсем ровный круг из нескольких каменных перекладин. Многотонные камни, взгроможденные друг на друга неведомой силой многие тысячи лет назад — возможно, во время ледникового периода или даже раньше, — всегда вызывали естественное любопытство как у местных жителей, так и у многочисленных приезжих. До сих пор никто не знает точно, каким образом и зачем древние кельты применили свои несомненные инженерные способности таким экстравагантным образом. Являлся ли Стоунхендж храмом и местом человеческих жертвоприношений? Или он был задуман как астрономическая обсерватория? Или, как считают любители совсем уж невероятных теорий, этот загадочный объект на самом деле является порталом для сообщения между различными мирами и измерениями?