— Наверное, потому, что до сих пор ты встречался только с детьми да стариками, — насмешливо возразил Синфиотли.
При этих словах вспыльчивый и горячий Роар не мог далее сдерживаться и, выхватив меч, бросился на Синфиотли. Тот отскочил в сторону и в свою очередь выхватил меч. Датчанин был ловок и силен, он прекрасно владел оружием, но его соперника обучал военному искусству сам Сигмунд. Некоторое время Синфиотли только защищался, а потом неожиданным ударом ошеломил противника и, прежде чем тот успел опомниться, пронзил его мечом. Обливаясь кровью, Роар упал на землю и тут же умер.
Синфиотли не радовался своей победе. Он знал, что Боргхильд возненавидит его за смерть брата, хотя тот и вызвал его первый. Он позвал слуг, приказал им, чтобы Роара похоронили с честью, как королевского сына, а потом пошел к Свинте.
— Мы только что дрались из-за тебя с Роаром, — сказал Синфиотли, — и теперь он лежит мертвый. Завтра я поеду к отцу и скажу, что хочу на тебе жениться.
Молодая королева опустила голову.
— Хорошо, — отвечала она тихо, — поезжай, я буду тебя ждать.
Синфиотли от радости забыл и о смерти Роара и о том, что тот был братом его мачехи. Он тут же собрал свою дружину и, попрощавшись с невестой, уже на заре следующего дня отправился в дорогу.
На пути в страну франков его корабли встретились с кораблями датских викингов. От них он узнал, что Сигмунд и Боргхильд недавно прибыли в Данию, и приказал своим гребцам плыть туда же.
Долго и горячо обнимались Сигмунд и его названый сын после стольких лет разлуки. Боргхильд тоже ласково встретила своего пасынка, но, едва она услышала откровенный рассказ Синфиотли о его поединке с Роаром, как ее радушие сменилось гневом.
— И ты посмел после этого явиться в наш дом! — вскричала она, сверкая глазами. — Ты убийца моего брата! Уходи прочь, или я убью тебя собственными руками!
— Твой брат пал в честном бою, Боргхильд, — возразил Сигмунд. — Он сам вызвал Синфиотли, и тот не мог отказаться. Останься, сын мой. Я так хочу.
— Ты хозяин в доме, и я покоряюсь твоей воле, — отвечала Боргхильд, едва сдерживая злобу.
Она встала со своего места и хотела выйти, но Сигмунд остановил ее.
— Постой, Боргхильд, — сказал он. — По нашему обычаю, за убийство полагается платить выкуп. Вместо этого мы устроим по Роару богатые поминки, и твоя честь нисколько не пострадает.
Боргхильд сделала вид, что вполне согласна с мужем, и уже спокойно выслушала дальнейшие рассказы Синфиотли о его странствиях и о сватовстве к прекрасной королеве варнов.
Через несколько дней Сигмунд действительно устроил большой пир в честь Роара, на который созвал многочисленных гостей. На пиру был и Синфиотли, и при виде его гнев Боргхильд вспыхнул с новой силой. В самый разгар пиршества она потихоньку вышла, наполнила большой рог медом и, положив в него яд, снова вернулась в зал.
— Выпей за благополучие нашей семьи, Синфиотли! — ласково улыбаясь, сказала она, подавая ему рог.
Сердце Синфиотли почуяло недоброе.
— Этот мед нехорош, — сказал он.
— Давай его сюда, сын мой, — воскликнул Сигмунд, поняв, в чем дело.
Он взял рог и осушил его одним духом.
Боргхильд со страхом посмотрела на мужа, но на Сигмунда не действовал ни один яд, и он продолжал как ни в чем не бывало шутить и разговаривать с гостями.
Неудача не заставила королеву отказаться от своего злого умысла. Она вышла и принесла новый рог с медом, в который снова подмешала яд.
— Нехорошо заставлять других пить вместо себя, Синфиотли, — сказала она. — Этот рог ты должен выпить сам.
— Я бы выпил, да к меду что-то добавлено, — отвечал Синфиотли.
Услышав это, Сигмунд усмехнулся и, взяв из рук жены рог, осушил его так же, как и первый.
Разгневанная Боргхильд до боли стиснула свои пальцы.
— Ну погоди, — прошептала она, — рано или поздно ты выпьешь то, что я тебе приготовлю!
Она подождала немного, а потом принесла Синфиотли третий рог.
— Ты не Вольсунг, иначе ты не был бы таким трусом, — насмешливо сказала она. — Почему ты не пьешь?
— Потому что мед отравлен, — громко ответил Синфиотли, смотря на Сигмунда.
Но тот уже настолько охмелел, что только улыбнулся и сказал заплетающимся языком:
— Все хорошо, пей спокойно, сын мой!
Синфиотли выпил и в тот же миг бездыханным упал на пол.
Шум в зале смолк, гости поднялись со своих мест, но их опередил Сигмунд. Весь его хмель разом прошел. Он осторожно поднял Синфиотли и приложил ухо к его груди. Сердце его приемного сына не билось. Король франков медленно поднял голову и, будто не замечая ни гостей, ни побледневшую как смерть королеву, вышел из замка.
Потеряв голову от горя, Сигмунд нес на руках Синфиотли в поисках места, где бы он мог похоронить своего любимца. Он шел, не разбирая дороги, все вперед и вперед, пока не очутился на берегу длинного и узкого морского залива. Была ночь, но светила полная луна, и при ее свете Сигмунд увидел небольшую лодку, тихо скользившую по волнам.
— Эй, лодочник! — позвал он. — Перевези меня на другой берег, и ты получишь щедрую награду!
Лодка приблизилась. В ней сидел старик в старой широкополой шляпе и синем плаще. Сигмунд сразу же узнал в незнакомце того, кто когда-то принес ему чудесный меч.
— Клади труп в лодку, — сказал ему старик, — и жди меня здесь — лодка слишком мала, чтобы взять сразу двоих.
Сигмунд послушался и положил тело Синфиотли в лодку у которая сейчас же отчалила. Однако, вместо того чтобы плыть к противоположному берегу, старик направил ее прямо в открытое море.
— Стой, стой! — крикнул Сигмунд. — Ты не туда едешь!
Старик, не отвечая, продолжал молча работать веслами, уплывая все дальше и дальше.
— Это Один, сам Один! — вдруг поняв все, воскликнул Сигмунд. — Он увозит Синфиотли в Валгаллу!
В этот миг неизвестно откуда набежавшее облачко на один миг закрыло луну, а когда она снова вынырнула, ни старика, ни лодки уже не было видно. Они исчезли.
СМЕРТЬ СИГМУНДА
Сигмунд вернулся к себе в замок только на рассвете. Его гости уже разошлись, а Боргхильд ушла в свою спальню и не показывалась. Король франков позвал слугу и приказал ему передать королеве, что он желает ее видеть. Спустя некоторое время в пиршественную залу тихо вошла Боргхильд.
— Ты хотел со мной поговорить, супруг мой? — спросила она, нерешительно останавливаясь у порога.
Сигмунд окинул ее мрачным взглядом.
— Ты отравила моего названого сына, — сказал он. — Как же мне отплатить тебе за это?
— Синфиотли убил моего брата, — побледнев, возразила Боргхильд, — и я ему отомстила. Неужели ты не простишь меня? Или сын твоей сестры для тебя дороже жены?
Лицо Сигмунда побагровело от гнева.
— Ты не жена мне больше! — прогремел он. — Твое счастье, что я не убиваю женщин. Ступай прочь из моего дома, и горе тебе, если ты еще раз попадешься мне на глаза.
Королева хотела что-то сказать, но, взглянув в глаза мужа, молча опустила голову и вышла. Больше Сигмунд ее не видел, а несколько месяцев спустя, когда он уже вернулся к себе на родину, до него дошла весть, что Боргхильд не вынесла позора и вскоре после своего изгнания умерла.
Король франков вновь остался один. Шли годы. Его волосы постепенно белели, он чувствовал, что начинает стареть, и, как его дед Рерир, боялся умереть, не оставив по себе наследника. Многие советовали ему еще раз жениться, но он все колебался, не зная, на ком остановить свой выбор.
Но вот как-то раз Сигмунд посетил своего соседа, старого короля Гилими, у которого была взрослая дочь, по имени Гьердис. Умная и красивая, она отличалась спокойным и кротким нравом и с первого же взгляда пленила сердце короля франков. С каждым днем Сигмунд все сильней и сильней влюблялся в девушку, хотя и боялся, что он уже слишком стар для того, чтобы стать ее мужем. Наконец он все же решил посвататься, но в это же время к Гьердис посватался и другой жених, не менее богатый и знатный. Это был король Линги из рода Гундингов. Старый Гилими долго не мог решить, что ему делать. Он боялся, что, выбрав одного из соперников, он обидит другого и тем самым наживет себе смертельного врага. Тогда, поразмыслив хорошенько, он пригласил к себе Сигмунда и Линги, приказал позвать Гьердис и сказал: