Присутствующим стало страшно.

Смирновский. Господи, да она помешалась!

И тут в Сидорине просыпается человеческое начало.

Сидорин (обнимает жену Гуськова). Разумная моя, кроме тебя одной… у меня никого нет. Не было и не будет. Я люблю только тебя, и, пожалуйста, успокойся (с душой). пожалуйста, не нервничай. Все будет хорошо. (Карпухину.) Толик! Садись учить географию!

Фетисов (многозначительно, Карпухину). Толик! Не огорчай маму…

Карпухин (растерянно). Да вы что, товарищи…

Фетисов. …А то врежем!

Карпухин (покорно). Ну хорошо, папы.

Сидорин (Малаевой). А ты, Люда, ну-ка ешь кашу!

Малаева (включается в эту печальную игру). Овсяная каша — моя любимая каша.

Жена Гуськова (Сидорину). Гуськов! У нашей Людочки пальто совсем износилось, а девочки теперь ходят такие модные… (Вздыхает.)

Сидорин гладит ее по голове.

(Вдруг будто очнувшись, вздрагивает.) Ой! Господи, что это со мной? Мне что-то холодно.

Жених быстро отдает свое пальто Сидорину. Сидорин укрывает им жену Гуськова.

Тромбонист (жене Гуськова). С тобой все в порядке… Тебя здесь никто в обиду не даст. Хочешь, я для тебя сейчас сыграю что-нибудь хорошее…

Жена Гуськова. Сыграй! (Всхлипывает.)

Тромбонист играет для жены Гуськова нежную, щемящую мелодию.

Вы простите меня. Простите меня, пожалуйста, товарищи!

Сидорин. Ничего.

Жена Гуськова. Товарищи, простите меня, ну, пожалуйста.

Сидорин. Ничего, ничего…

Хвостов прерывает Тромбониста.

Хвостов (хриплым голосом). Люди! Человеки! Одумайтесь! Вон утро уже! Так мы вообще тут с ума все посходим! (Сам изумляется тому, что с ним произошло.) Заговорил!..

Фетисов. Фантастика! Немой заговорил.

Хвостов. Это у меня от всего этого кошмара голос прорезался. Пайщики! Давайте голосовать сразу три пункта: первое — вышвырнем к чертовой бабушке блатных. Это раз.

Сын Милосердова (встает по стойке смирно). Чту память о моем гараже.

Хвостов. Второе — переизберем правление. Это два.

Сидорин. Так, кажется, нас свергают.

Секретарь. А меня за что? Я давно перешла на сторону народа!

Хвостов. И третье — давайте, кто из нас лишний, пусть все-таки решает жребий. Голосуем сразу три пункта. Кто «за», прошу поднять руки.

Сидорин с барской снисходительностью первым поднимает руку. Потом голосуют Малаева и секретарь. Смирновский. Марина, жена Гуськова. Один за другим голосуют пайщики.

Карпухин (поднимает руку). Ничего не поделаешь, я из большинства.

Хвостов. Понятно! Кто против?

Против голосует только Аникеева. Все смотрят на нее.

Сидорин (дает совет). Так, значит, нужно нарезать бумажки и две из них, несчастливые, пометить, ну, скажем, крестиком…

Xвостов (Сидорину). Мы это сделаем без вас, ладно, многоликий вы наш! Кто пожертвует для этого торжественного случая свою шапку?

Фетисов. У меня есть ушанка.

Хвостов. Спасибо!

И тут слышится отчаянный стук в дверь.

Муж Аникеевой (из-за двери). Случилось несчастье, откройте!

Аникеева (бежит к двери). О господи! Неужели что-нибудь с внуком?

Малаева. Сейчас… я сейчас. (Тоже бежит к двери.)

Муж Аникеевой. Откройте в конце концов!

Марина. Это опять муж Аникеевой.

Муж Аникеевой. Лидусик! Лидусик!

Аникеева. Что случилось?

Малаева наконец-то отпирает дверь. Входит муж Аникеевой.

Муж Аникеевой. Пока ты тут заседаешь, нашу машину угнали!

Аникеева (с облегчением). Боже мой! Я-то думала, что-нибудь с Сашенькой. Как я испугалась.

Муж Аникеевой. Машина стояла, как всегда, около третьего подъезда…

Аникеева. Ты… в ГАИ был?

Муж Аникеевой. Я позвонил, сообщил им номер нашей машины.

Аникеева. Позвонил! Бежать же надо! Дай пальто!

Муж Аникеевой. Давай одевайся! Где твое пальто? (Находит, подает.)

Сидорин (его осенила идея). Товарищи! Поскольку по закону человек, не имеющий машины, не может быть членом гаражного кооператива, товарищ Аникеева автоматически выбывает. И теперь помечать крестиком нужно только одну бумажку!..

Смех и неразборчивые голоса пайщиков.

Аникеева. Какая прелесть! Предаете, фальшивый мой?

Сидорин. Неподкупная моя, вовремя предать — это не предать, а предвидеть!

Сын Милосердова (весело). Повторите эту ценную мысль, я запишу!

Карпухин (встает на защиту Аникеевой). Товарищи! Не надо торопиться, машину могут найти.

Сидорин. Если машина найдется, мы тут же вставим товарища Аникееву в резерв.

Муж Аникеевой (Сидорину). Вы же у нас дома бываете!

Малаева (Сидорину). Как вас только животные терпят?

Сидорин. Животные меня любят! Им я ничего плохого не делаю.

Тромбонист. Как это все некрасиво!

Аникеева (Сидорину). Ничего, дорогой мой, мы с вами поговорим завтра в другом месте и на другом уровне.

Муж Аникеевой, Пойдем, Лидусик!

Аникеева. До свидания, товарищи!

Аникеевы уходят, им сейчас не до жребия.

Сидорин. Да что вы на меня накинулись, закон есть закон, не я его писал…

Хвостов. Товарищи! Вот у всех на глазах я помечаю одну бумажку крестом…

Жена Гуськова (обречено). Вы увидите, что эту единственную несчастливую бумажку вытащу именно я.

Хвостов (кладет бумажки в шапку-ушанку). Так, приступаем к жеребьевке. (Встряхивает.) Кто первый?

Жених…Товарищи, позвольте мне первым, у меня очень уважительная причина…

Фетисов. Не бойся, давай!

Хвостов. Смелее! Не дождется невеста.

Жених (тащит бумажку, рассматривает). Счаст-ли-и-ива-а-я! (Смеется.) Спасибо. До свидания. (Мчится к выходу и исчезает.)

Кушакова (ко всем). Вы еще горько пожалеете обо мне. Я добьюсь, что магистраль перенесут, и она пройдет по вашему участку. А частные гаражи мы снесем как уродующие лицо города.

Возмущенные неразборчивые голоса пайщиков.

И по этому месту будут мчаться автобусы и троллейбусы… (У входа оборачивается и плюет в сторону пайщиков.) Тьфу.

Карпухин (трет глаз, как бы вытирая плевок). Смотрите, ведь она так могла и в глаз попасть!

Секретарь. О господи!

Смирновский. Да, уникальный экземпляр.

Пайщики снова тащат жребий.

Секретарь (радостно разглядывая бумажку). Пусто, пусто.

Малаева (вытянула жребий). Чисто!

Тромбонист (нервно). Поздравляю.

Тащит Сидорин. Все затихли.

Фетисов (Сидорину). Чтоб вы крестик вытянули! (Смеется).

Сидорин вздрогнул и все-таки вытащил счастливый билет.

Сидорин (с облегчением). Я чист!..

Карпухин (расталкивая пайщиков). Позвольте…

Фетисов. Ну, сейчас вот этому достанется!

Малаева. Ну, Карпухин!

Карпухин колеблется.

Секретарь. Быстрее!

Карпухин медленно, как картежники, разворачивает бумажку.

Тромбонист. Как в очко играет.

Карпухин (наконец-то развернул — и у него чистая бумажка). Ну правильно, так и должно быть, потому что правда всегда на нашей стороне.

Нервно смеются те, кто еще не тащил. Тянет жребий жена Гуськова.