Потом турбину затаскивали в здание станции. Здание выросло быстро-быстро: недели три назад в речку забили четыре длиннющие сваи, а на них, сверху, собрали ту будку, что была построена в гимнастическом зале. Снизу между сваями набили толстые доски, получился такой ящик для воды, «турбинная камера» называется. Эта камера совсем внизу, и турбину туда запихнуть удалось легко.
А вот с генератором пришлось покряхтеть, пока его подняли в будку, хоть и через блок поднимали. Генератор — машина, которая дает ток, если турбина ее крутит. Он приехал на том совхозном грузовике, который турбину привез. Еще в кузове были ящики с разными проводами, изоляторами и всякими другими штуками. Но генератор был главнее всех этих изоляторов и очень красивый.
«Какой он лакированный! — сказала Юта. Совсем как электромотор».
«Так и должно быть, — сказал Юри Куузик. — Разница небольшая».
«Он и сам небольшой», — заметила Юта.
«Ну, все-таки всю нашу деревню можно осветить и еще останется. Пять киловатт — это не шутка, ясно?» — защитил машину Юри.
Сам Волли уже на другой день, когда генератор везли в здание станции, сказал, что сбоку генератор похож на плотицу или карася. Но с ним никто не согласился.
Ну и пусть не соглашаются. Все-таки генератор на рыбу похож! Уж Волли знает!..
Совсем мало времени остается для рыбной ловли. За всю зиму Волли только три разочка сбегал на озеро, подергал окуней из проруби! А на Новый год отец подарил Волли настоящий спиннинг! Вот можно будет щук наловить!..
Только Волли теперь думает стать не рыбаком, а электромонтером. Всякие генераторы будет собирать, приборы…
Да, вот была потеха, когда генератор везли! Уже спустили его на санках с берега, подъехали к зданию станции, и вдруг лед ка-ак треснет! Словно из пушки бахнуло! Прямо под санями раскрылись трещины, на лед вода выбежала, все девчонки испугались! Правда, больше ничего интересного не случилось, никто не провалился, только ноги промочили…
Теперь на станции орудуют бригады Андреса и Юри Куузика, собирают все эти машины. Это называется «монтаж оборудования». И тракторист дядя Аугуст тоже все вечера там проводит. Помогает.
А бригаде Волли никто не помогает, он сам командует. Правда, он еще не совсем бригадир, для этого сначала нужно стать отличником. Но все-таки у него свое звено. Правой рукой у него стал Харри Роосте, бывший утопленник. А остальных Волли набрал из малышей. Ничего, кое-что кумекают. Сейчас Волли с ребятами подводит к турбинной камере лоток для воды, чтобы она крутила турбину. Сам директор сказал, что лоток — дело не шуточное. А потом этот лоток еще и смолить придется!
И сестренка Мари тоже у Волли в бригаде. Пришлось взять — пускай набирается ума-разума у старшего брата…
Странно: зима тянулась долго-долго, а когда прошла — сразу кажется коротенькой.
Что-то еще нужно было сделать и с этой зимой и с этой сестрой… Что? Ах да! Нужно проверить сочинение у Мари!
— Готово у тебя?
Мари кивнула головой и подала брату черновик. Там прибавились две строчки:
Зима была очень-очень длинная. Потом снег начал таять.
Зима кончилась.
— Только и всего? — удивился Волли. — Полдня просидела, а дописала три слова!
— Одиннадцать, а не три, — сосчитала Мари, — А что же еще писать?
— Ладно, — решил Волли, — Сойдет.
Глава двадцать четвертая об одном хорошем дне, которым плохо кончился
Как чудесно начался этот вечер!
Вместе с Айме и Раулем Андрес подгонял подшипник турбины и очень этим гордился. Правда, и сейчас у тисков стоял дядя Аугуст: как-то так получалось, что самую точную работу делал тракторист, а пионеры только помогали ему. Но сегодня Андреса это не огорчало: почему-то ему было трудно сосредоточиться.
Он выглянул за дверь. Там, у лотка, орудовал Волли со своей командой. Одни малыши забивали паклю в щели между досками лотка, другие трамбовали глину за стенками, а Волли сидел неподалеку и покрикивал:
— Харри! Проверь-ка там слева, хорошо ли законопачено! Мари! Беги за паклей!
Теперь уже скоро лоток будет готов. Потом вода по нему пойдет к турбине, турбина начнет вращаться, закружит генератор… Уже пришлось задуматься, как передать движение от турбины к генератору. Даже построили модель этой передачи — вон, укреплена возле окошка: два деревянных колеса, а на них туго натянута веревка; у одного колеса ось торчит стоймя, как у турбины, а у второго ось горизонтальная просто в стену забит гвоздь. И все-таки движение отлично передается: если покрутить одно колесо, второе тоже начинает вращаться.
А у другой стенки стоит щит управления. На нем разместятся приборы, предохранители, рубильники… Пока ничего этого еще нет, но здесь работают монтеры-восьмиклассники, и у них тоже неплохо идет работа. Заодно идет и зубрежка: это Юри Куузик придумал, их бригадир. Выпускные экзамены дело серьезное. Вот монтеры и ходят на стройку с учебниками: один вслух читает, а остальные работают.
Калью Таммепыльда тоже перевели к Юри в бригаду, потому что Калью нахватал двоек. Так что теперь Калью не плотник, а монтер, Юри натаскивает его по математике и ругает: «Горе ты мое!»
Вот и сейчас они заспорили.
— Мы же это недавно проходили! — возмутился Юри. — Неужели ты ничего не помнишь?
— Не проходил я этого, — угрюмо отозвался Калью.
— Ну да, — рассердился Юри, — мы все проходили, а ты только прополз, да и то мимо! Бери книжку, читай! Ясно?
И Калью со вздохом взялся за книжку.
В открытую дверь здания станции заглядывало солнце. Во всем чувствовалась близость весны. Деревья уже украсились готовыми лопнуть почками, и каждая веточка словно разбухла, стала более четко вырисовываться на фоне неба. Пели птицы. И хотя Андресу было не до стихов, но в голову влезла рифма: «сна — весна». Чтобы не забыть ее, Андрес твердил про себя:
Неважно, получатся из этого стихи или нет. Просто слово «весна» пелось где-то в самом Андресе. Ему стало так весело, что он…
Нет, все равно он не стал бы заниматься всякими глупостями. Но он заметил, что Калью уселся рядом с моделью передачи. Силач уткнулся в учебник и застыл в своей любимой позе, склонив голову чуть ли не к коленям. Как тут было удержаться!..
Председатель совета строительства пошарил по карманам: человек он был хозяйственный, и у него всегда водились разные полезные вещи. Вот и сейчас, кроме гайки, гвоздя, катушки и многого другого, в кармане нашлось отличное гусиное перо. Андрес быстро привязал его к веревке и начал осторожно крутить колесо модели.
Веревка побежала вперед и потянула за собой перо. Пробегая мимо Калью, перо скользнуло у богатыря за ухом. Бывший знатный плотник мотнул головой и звонко шлепнул могучей ладонью по собственной шее.
Механизм работал отлично. Андрес невозмутимо крутил колесо влево и вправо, и, когда перо залезало Калью за шиворот, силач воевал с воображаемой мухой взмахивал руками, хлопал себя по загривку…
Айме, стоявшая возле верстака, давилась от смеха, зажимая рот обеими руками. В дверях застыли Волли и Харри, забежавшие сюда просто так, посмотреть. Около щита управления бросили отвертки бригадир Юри Куузик и его помощники. Даже Аугуст Мёльдер оторвался от работы и, оставив подшипники в тисках, уселся на верстак, чтобы набить трубку да посмеяться над Калью.
Экий чудак! Неужели он так и не догадается? Ведь еще и мух-то нет!
Но тут силач запрокинул голову, обвел потолок таким удивленным взглядом, что Айме не выдержала и громко фыркнула. Заподозрив неладное, Калью начал оглядываться. Если бы хоть кто-нибудь стоял рядом, Калью понял бы, в чем дело: знает он эти соломинки! Но механизированным способом его еще никогда не щекотали, а перышко настолько невинно покачивалось на веревке, что на него Калью и внимания не обратил. Бросив книжку, богатырь двумя руками сокрушенно поскреб в затылке.