Чуть в стороне от кодлы сидел худощавый, жилистый паренек, с ним была молоденькая девчушка лет семнадцати. Она испуганно косилась на рэкетеров. Парень говорил ей что-то; перегнувшись через столик, успокаивал, старался улыбаться. Дикий сидел за два стола от пьяной компании. Ему уже принесли заказанный антрекот, но он решил пока не начинать трапезу. Ему даже хотелось, Дикий поймал себя на такой мысли, хотелось, чтобы что-то произошло — был бы повод вмешаться и наказать ублюдков. Руки непроизвольно сжимались в кулаки.

Наконец, парень не выдержал, обернулся и бросил в пьяный угол:

— Слушайте, может потише, а?! И хватит материться!

Рэкетиры тут же замолчали, обрадованно уставились на того, кто посмел им приказывать.

— Шо, сука! Ты шо вякнул, вафельник?!

Двое «качков» поднялись из угла и направились к столику, за которым сидели парень и девушка. Остальные, ухмыляясь, приготовились насладиться зрелищем. Жилистый паренек поднялся, увлекая из-за стола девушку и подталкивая ее к выходу. Роста он оказался незначительного — такому, казалось, оставалось только взять ноги в руки и бежать прочь. Но жилистый не убежал, а дождавшись, когда девушка выскочила на улицу, шагнул навстречу качкам. Сделав быстрый, почти балетный поворот на одной ноге, он вонзил пятку другой ноги точно в челюсть рэкетира.

Тут-то, как говорится, и началось…

Дикому нравились такие моменты, моменты истины, когда секунды и мгновения стоят часто больше, чем целые этапы ровной и скучной жизни. Иногда человек после боя, если он, конечно, остался жив, говорит, вспоминает так: «Это случилось за мгновение до второго выстрела» или — «подумал за секунду до очереди слева»…

Стали падать стулья и переворачиваться столы. Пьяные «быки» бросилось на парня, мешая друг другу. Дикий не поднимался покуда и не спешил на выручку симпатичному, но незнакомому человеку. Он просто прицельно и резко запустил в сторону нападавших тяжелую пепельницу, оказавшуюся под рукой. За пепельницей последовала и тарелка с антрекотом. Брошенные предметы нанесли какой-то ущерб пьяным и настроения им не улучшили. Посчитав, что официально предупредил толпу, Дикий не стал терять времени, выпрыгнул из-за столика, врезался в кодлу. Несколькими короткими ударами он прошелся по кадыкам и коленным чашечкам, расчистив поле боя. Парень тоже оказался не промах — четыре тела лежали на полу я не шевелились. Троих успел положить Дикий. Остальные, роняя стулья и посетителей кафе, побежали к выходу.

Ущерб пункту общественного питания был нанесен значительный и, посчитав, видимо, что для благодарностей еще найдется время, жилистый бросил Дикому:

— Сейчас менты припрутся. А у меня судимость. Нужно отваливать, — и побежал к дверям, не оглядываясь.

— И у меня — тоже! — Дикий бросил на стойку бара комок долларов и выскочил на улицу следом за жилистым.

Пробежав трусцой несколько кварталов, они забежали в сквер, плюхнулись на скамейку, посмотрели друг на друга.

— Гена, — протянул руку парень.

Так состоялось знакомство. Дикий узнал, что Геннадий недавно освободился, оттрубив на зоне «пятерку» по гоп-стопу. Пять лет назад Геннадий с приятелем организовали налет на инкассатора, не продумав все, как следует, и провалили дело. Они просто вырвали сумку, но их поймали. Не помогли занятия легкой атлетикой, дружка Геннадия застрелили при задержании, а его самого ранили в ногу — ранение оказалось легким. Дикий только головой покачал — ментам пофигу, они и малолетку безоружного готовы подстрелить.

После пяти лет отсидки Геннадий вышел на свободу со стойкой ненавистью к ментам и вообще ко всяким официальным властям. Так кует государство кадры для криминального мира. Риск Геннадий уважал, а после зоны ничего уже не боялся. Предложение Дикого влиться в «команду» он принял без колебания…

К небольшому, затерянному в лесном массиве военному городку группа Дикого вышла уже в наступающих сумерках. Казалось, весна устала, не набрала еще силы, и нагретый за день воздух быстро остыл, а от земли потянуло холодной сыростью.

Вертолетное поле было обнесено колючей проволокой, неровно висящей на полусгнивших деревянных столбах. Так и все государство — содержание еще значительно, представляет ценность, но формы — никакой… Колючая проволока не являлась серьезным препятствием, скорее, она охраняла поле от дикого зверья.

Дикий достал компактный мощный бинокль и стал осматривать территорию аэродрома — группа затаилась в кустарнике в двадцати метрах от ограждения.

Вот место заправки. А где часовые? Где вообще какие-либо посты? Никого не видно, что и неудивительно для военных городков, расположенных в глухих местах… Дикий посмотрел на часы — через пятнадцать минут должен прибыть нужный им «борт».

Дикий махнул рукой, и группа стала осторожно просачиваться на территорию аэродрома. Короткими перебежками преодолели открытое пространство, залегли чуть в стороне от заправочной станции. Возле нее спиной к Дикому возились несколько техников, ожидая вертолет. Дикий кивнул парням, и все поднялись так, чтобы их заметили. Их заметили, но никак не среагировали — мало ли теперь шляется незнакомых военных на объекте. Смутные времена! Да и форма ВДВ… На то они и десантники, чтобы появляться где попало, что-то сопровождать, охранять, стоят себе в сторонке и мирно ждут, значит знают, что им надо… На такую приблизительно реакцию Дикий и рассчитывал.

Сперва раздался специфический стрекот, после из-за кромки леса показалась плохо покрашенная «стрекоза». Когда вертолет стал спускаться, Дикий разглядел номер «борта» — все правильно, именно его они и ждут. Наконец, вертолет сел и заглушил двигатель. Улегся ветер от винтов, стало тихо. Из МИ-6 выпрыгнули трое мужчин в штатском. Со стороны казалось, что они просто разминают члены, затекшие от сидения во время полета, но Дикий заметил, как они грамотно встали треугольником — профессионалы! Появился и четвертый. Он что-то сказал техникам, сделал несколько шагов в сторону, закурил. Явно старший в этой кодле, Дикий направился к нему. Если штатская троица была одета просто, в джинсы и куртки, то старший был облачен в хорошее драповое пальто, из-под которого виднелся серебристого цвета костюм и белая рубашка с галстуком.

Дикий подошел к нему уверенным шагом, небрежно козырнул, представился по форме, повторил вслух номер «борта», сообщил «драповому» откуда они вылетели и куда в итоге должны попасть. «Драповый» слушал настороженно, но согласно кивал.

— Моя группа поступает в ваше полное распоряжение, — закончил Дикий, — для усиления охраны груза и сопровождения его к месту выгрузки.

Каждым движением, каждой интонацией голоса Дикий как бы хотел сказать: без этого идиотского приказа охранять вас, дельцов новых, сидел бы, мол, с женой дома, пил чай с баранками…

Трое штатских возле вертолета стояли собранно и в носу не ковыряли — Дикий старался не выпускать их из поля зрения. «ВДВэшники» мирно беседуют в сторонке и не глядят на вертолет.

— Кто отдал приказ? — быстро спросил «драповый».

— Полковник Арцибашев, — четко произнес Дикий первую пришедшую на ум фамилию.

Это все равно ничего не значило. Хозяева «драпового» могли попросить своего генерала, а тот просто мог отдать приказ командиру десантного полка выделить несколько надежных людей для сопровождения.

— Да, да, — согласился «драповый», хотя и видно было, что он такой фамилии раньше не слышал. Огонек напряжения в глазах «драпового» потух.

— Загружайтесь, майор, — распорядился он. — Вам помогут устроиться.

Дикий обернулся к своим парням и небрежно махнул рукой в сторону вертолета — садитесь, мол. Парни также лениво побрели к вертолету. «Драповый» и «майор» стояли и курили молча. Всеми своими движениями, мимикой Дикий как бы давал понять — он принимает старшинство «драпового». Но это вынужденно — на данный момент. Себе и своим парням «майор» цену знает, а зная ее можно подчиниться и штатскому, поскольку того требуют сложившиеся обстоятельства.