— Но деньги, которые он взял за это? Три тысячи рублей….

— Какие деньги? — смерив меня с ног до головы презрительным взглядом, процедила Лера. — Верно ,я и в самом деле был жалок. Взъерошенный, растрепанный, бледный. — Ты мне больше остался должен. Но так и быть, я прощаю тебе этот долг. Посмотри на себя. Какой ты старый, вредный, скупой. Разве можно любить такого?

Я поражался — какое у нее было жестокое лицо, как хищно оскалены зубы, какой испепеляющей ненавистью горят глаза. А ведь еще вчера она говорила, что любит. Какая метаморфоза.

Вот и все. Светлого праздника не получилось. Когда наступает прозрение, там, где вчера сверкала, переливаясь всеми немыслимыми цветами, яркая радуга, сегодня видишь лишь грязные пятна.