37. и поставили над головою Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский.

(Мк. 15:26; Лк. 23:38, Ин. 19:19). У всех евангелистов содержание надписи разное. Буквально: Мф. — "сей есть Иисус, Царь Иудейский;" Мк. — "Царь Иудейский;" Лука — "Царь иудейский сей;" Иоанн — "Иисус Назарянин, Царь иудейский". Очевидно, все евангелисты воспроизводили эту надпись по памяти, переводя ее на греческий с еврейского и латинского; но содержание ее сходно у всех них по существу. При такой разнице трудно, конечно, решить вопрос, какова была подлинная надпись. Думают, что у Матфея ούτος εστίν Ιησούς ό βασιλεύς των Ιουδαίων — точное воспроизведение латинской надписи (Hic est lesus Rex Judaeorum). Долго ли висела эта надпись после снятия с креста тела Спасителя и долго ли стоял на Голгофе самый крест, ничего неизвестно. Точно так же неизвестно, прикрепили ли эту надпись над головой Иисуса Христа сами воины; но, вероятно, они. Это могло быть сделано воинами уже после распятия Иисуса Христа.

38. Тогда распяты с Ним два разбойника: один по правую сторону, а другой по левую.

(Мк. 15:27; Лк. 23:33; Ин. 19:18). Совершенно неизвестные люди, вероятно, пойманные и уличенные в важных уголовных преступлениях, грабежах, разбоях, убийствах, возмущениях и проч. В предании нераскаявшийся разбойник называется Гестас, а покаявшийся — Дисмас.

39. Злословия и насмешки

39. Проходящие же злословили Его, кивая головами своими 40. и говоря: Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста.

(Мк. 15:29, 30). Adversariorum scommata possunt numerari septem (насмешек врагов можно насчитать семь — Бенгель). Как и всегда бывает, на публичную казнь собралось смотреть множество народа, который проходил толпою близко (παραπορευόμενοι) от креста. Проходившие порицали Христа, бранили Его, выражая свое злорадство киванием или покачиванием головы (ср. Иов. 16:4; Пс. 21:8; 108:25; Ис. 37:22; Иер. 8:16; Плач. 2: 15). Не все, конечно, припоминали слова Христа о разрушении храма и восстановлении его в три дня. Но видно, что слова эти когда-то поразили народный слух, были воспроизведены на суде у Каиафы и, по всей вероятности, передавались из уст в уста. Наличная действительность была совершенно противоположна такому утверждению Христа. Тут все говорило только о крайнем страдании и уничижении. Красивые кресты с изображениями Спасителя существуют только в воображении художников. В действительности же не было ничего подобного. Мы не должны ничего здесь воображать, кроме самого крайнего ужаса и самой крайней человеческой бедности и страдания. И этот ужас, эти страдания вызывали не сожаление, а насмешки!

41. Подобно и первосвященники с книжниками и старейшинами и фарисеями, насмехаясь, говорили: 42. других спасал, а Себя Самого не может спасти; если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него;

(Мк. 15:31; Лк. 23:35). У всех синоптиков разные выражения; но дело передается ими, по сущности, одинаково. Слово "фарисеи" встречается у Матфея лишь в ряде кодексов и некоторыми исследователями не считается достаточно достоверным. Вообще же, в тексте, здесь, сильное колебание: "подобно", "подобно и;" "подобно же и;" с "книжниками и старейшинами;" с "старейшинами и книжниками;" с "книжниками и старейшинами и фарисеями", с "книжниками и фарисеями". Эти люди обращались, вероятно, с насмешками и к Самому Христу, и к народу, указывая при этом на Него, произнося богохульства, припоминая Его исцеления и речи о Себе, как Спасителе. Во всех этих насмешках указывается на действительные факты из Его жизни, совершенно непонятые или извращенные насмехавшимися над Ним людьми. Но если бы Он теперь сошел с креста и таким образом спас Себя Самого, то это было бы чудом меньшим сравнительно с Его воскресением. Resurretit, et non credidistis. Ergo si etiam de cruce descenderet, similiter non crederitis (воскрес, и вы не поверили. Если бы, следовательно, и сошел с креста, то все равно не уверовали бы. — Иероним). Насмешки отличались вообще тупостью и близорукостью. Окружавшие Христа люди не могли и не хотели понять, что для избавления других от опасности люди часто должны были жертвовать и жертвуют своею собственною жизнью.

43. уповал на Бога; пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему. Ибо Он сказал: Я Божий Сын.

Этих слов не встречается у других евангелистов. Неизвестно, доходили ли все эти оскорбления до слуха Спасителя. По всей вероятности, доходили. Произносившие насмешки говорили здесь отчасти ветхозаветными текстами (ст. 43; ср. Пс. 21:9; Прем. 2:13-18). "Если он угоден Ему", букв. "если желает, хочет Его" (εί θέλει αυτόν), т.е. если он нравится, угоден Ему. Это — гебраизм (евр. гапец бо).

44. Также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его.

(Мк. 15:32). Показания Матфея и Марка здесь сходны: Христа поносили оба разбойника. Но у Луки (23:39 сл.) говорится только об одном разбойнике, который поносил, а другой унимал его. Эта разница обращала на себя внимание издавна. Ориген, Златоуст, Феофилакт, Евфимий Зигабен и другие полагали, что вначале хулили Христа оба разбойника, потом один из них, видя долготерпение Христа, раскаялся, начал унимать другого, и наконец, произнес свои слова (Лк. 23:42). Но Иероним говорит, что здесь оборот речи, называемый по-гречески σύλληψις — слово, которое значит "схватывание", здесь же можно его перевести сокращение, соединение — pro uno latrone uterque inducitur blaspemasse (вместо одного разбойника евангелист заставляет обоих злословить). Августин говорит, что Матфей здесь, рассказывая кратко, поставил множественное число вместо единственного. Мейер называет это множественным "родовым", которое имеет необходимое отношение к ст. 38. С этими толкованиями можно согласиться и допустить, что Матфей и Марк, которые не говорят о раскаявшемся разбойнике, хотели вообще показать, что ругательства слышались вначале не только из среды народа (не всего), первосвященников, старейшин и книжников, но и со стороны разбойников. Лука замечает еще, что они слышались и со стороны воинов (23:36, 37), чего нет у Матфея и Марка. Тут была масса поношений и богохульства, и, собственно, трудно было даже и разобрать, откуда они слышались. Если Лука выделяет из этой массы хулителей одного разбойника, то этим, конечно, нисколько не противоречит ни Матфею, ни Марку. То αυτό не значит, "таким же образом", но "то же самое", т.е. насмешки и хулы, согласно конструкции όνειδίζειν τινά τι — порицать кого за что. У Иоанна здесь введен рассказ о женщинах, стоявших при кресте, и поручении Богоматери Иоанну.

45. От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого;

(Мк. 15:33; Лк. 23:44). Синоптики здесь сходно определяют время появления тьмы. Раньше точное указание времени встречается у Иоанна, который считает по римскому (и малоазиатскому) времени (19:14 — следует читать "пятница Пасхи", или пасхальная пятница παρασκευή του πάσχα, а не пред Пасхой, как в русском переводе; см. у Тишендорфа), и говорит, что Христос был на суде у Пилата в шестом часу утра — по нашему счету времени. Затем Марк, по еврейскому счету, замечает, что распятие совершилось в третий час дня, т.е. по-нашему в девятый. Теперь все синоптики единогласно утверждают, что тьма распространилась от шестого до девятого часа, т.е. через три часа после распятия, по нашему счету (прибавляя шесть) от двенадцати до трех часов дня. Происхождение этой тьмы, которая распространилась по всей земле (Мф. Έπι πάσαν την γην; Мк. и Лука εφ όλην την γην) до настоящего времени не объяснено, и нельзя надеяться, что будет объяснено. Можно лишь находить здесь исполнение древнего пророчества Ам. 8:9, 10.