Ответ Христа в 23 стихе не имел, по-видимому, такого смысла: вы видите, кто опустил (сейчас или только что) вместе со Мною руку в блюдо; этот и предаст Меня. Вероятнее предположить, что в ответе заключался более общий смысл. Не указывая на личность Иуды, Спаситель дал утвердительный ответ на вопросы учеников, сказав, что предаст "один из двенадцати" (Мк. 14:20), затем пояснил ближе это выражение: именно тот, который находится теперь со Мною (и вами) и опускает вместе со Мною руку в блюдо. Это делали все ученики, и потому ответ казался неопределенным. Особенный смысл и значение его могли быть понятны только одному Иуде. Поэтому о έμβαπτόμενος (Марк) т.е. "обмакивающий" считают (о έσύίων μετ έμοΰ) тот, кто ест вместе со Мною на вечери. Матфей заменяет о έμβαπτόμενος (обмакивающий, Марк; настоящее время указывает на продолжительность и неоднократность действия) аористом — έμβάψας — обмакнувший, без точного обозначения времени; — выражение столь же неопределенное, как и о έμβαπτόμενος у Марка и Ин. 13:18. Что оно действительно неопределенно, видно из следующего стиха, где человек, который предаст Христа, называется не по имени, а άαύρωπος εκείνος — тот человек. Причины такой неопределенности понятны. Обличая Иуду и говоря то, что ему было вполне понятно, Христос не хотел обнаруживать его ясно пред учениками, потому что это было бы, вероятно, причиной их общего негодования и гнева против Иуды. Мнение, что Иуда, желая симулировать свою преданность ко Христу, старался как можно чаще опускать вместе с Ним руку в блюдо, ни на чем не основано. Под блюдом разумеется обыкновенное блюдо, или миска; τρυβλίον δε εστίν είδος πίνακος (Евф. Зиг.).
24. впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться.
(Мк. 14:21; Лк. 22:22). Вместо "как писано" лучше — "как написано" (καθώς γεγραπται); вместо "которым" буквально "через которого;" вместо "лучше было бы" — "лучше было" (καλόν ην). Весь стих у Матфея и Марка (греч.) буквально одинаков, за исключением у Марка начального ότι. У Луки — другие выражения. Смысл их у всех синоптиков тот, что если предательство и соединенные с ним страдания предатель (опять без указания на личность) хочет поставить в зависимость от себя, от своих собственных действий, переговоров и сделок с иудейскими начальниками, то на самом деле все это от него не зависит. Сын Человеческий предается потому, что об этом "написано" в священных книгах, а написанное служит выражением того, что предопределено в самом Совете Божием. На какое-либо отдельное место писания не указывается (ср. Лк. 24:26, 27).
На то, что Христу надлежало пострадать и умереть, и таким образом войти в славу Свою, указывали все священные книги, все священное писание Ветхого Завета. Это могло бы дать повод к мысли, что предатель был невиновен, являясь только невольным орудием вечного Совета Божия. Но это не так. Сын Человеческий предается, как о Нем написано; но (δε) горе тому человеку, который служит орудием (δι'ού — через которого) предательства. Отцы церкви и церковные учители в общем согласно истолковывали это выражение. Ориген: "не сказал: горе человеку тому, которым предается, но через которого предается, показывая, что предается другим, т.е. диаволом; сам же Иуда был исполнителем этого предательства". Златоуст: "но иной скажет: если написано, что Христос так пострадает, то за что же осуждается Иуда? Он исполнил то, что написано. Но он делал не с тою мыслию, а по злобе. Если же ты не будешь обращать внимания на намерения, то и диавола освободишь от вины. Но нет, нет! И тот и другой достойны бесчисленных мучений, хотя и спаслась вселенная. Не предательство Иуды сделало нам спасение, но мудрость Христа, дивно обращавшая злодеяния других в нашу пользу".
Евфимий Зигабен: "некоторые говорят, что (Иуда) невиновен, потому что совершил то, что предопределено. Таким людям скажем, что Иуда предал не потому, что так было предопределено, а потому, что предал, и было предопределено, так как Бог предвидит все, что будет".
Выражение: "лучше было ему, если бы не родился этот человек" (так буквально) объясняют, что это была пословица, часто употребительная у раввинов (ср. Иов. 3:4-13; 10:18 и сл.) Эти слова не следует понимать в строго логическом смысле, а как популярное обозначение высшей несчастливости. Главная мысль здесь, по Иерониму: "multo mrlius est поп subsistere quam male subsistere". Все это изречение носит на себе семитический характер.
25. При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.
Этот разговор излагается только у Матфея. Судя по сообщению Луки, ученики после того, как Спаситель сказал "и вот, рука предающего Меня со Мною за столом" и проч. (Лк. 22:21, 22), "начали спрашивать друг друга, кто бы из всех был, который это сделает" (ст. 23). Отсюда видно, что речь о предательстве не была такой краткой, какой она является у Матфея и Марка. Ученики спрашивали о предателе не только Спасителя, но и вели между собою разговоры об этом предмете. Они старались выведать, выпытать, уяснить точно такое невероятное дело. Поэтому возможно допустить, что был общий, вероятно, довольно громкий говор. Иоанн сообщает здесь (13:22-29) несколько живых подробностей в дополнение к тому, о чем говорят другие евангелисты. Ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Иисус Христос говорит. Симон Петр делает знак Иоанну, чтобы он спросил Иисуса Христа о предателе. Спаситель, обмакнув кусок, подает его Иуде со словами, не понятыми учениками: что делаешь, делай скоре и т.д. Вероятно, во время этих вопросов и переговоров и Иуда, не при общей тишине и молчании, а среди шума и говора предложил вопрос о том, не он ли предатель (Мф. 26:25). По форме вопрос Иуды отличался от вопросов других учеников только тем, что вместо "Господи", Иуда сказал "Равви:" "не я ли, Равви?" Сомнительно, была ли это более черствая и холодная речь сравнительно с речью других учеников. Ответ Христа был дан только Иуде и услышан только им. Другие ученики, среди общего говора и шума, ответа Спасителя не слыхали, за исключением только разве нескольких. Иуда вскоре удалился, когда ему, после συ είπας был дан "кусок;" если бы ответ Христа слышали все ученики, то рассказ Ин. 23:27-30 и особенно ст. 28 был бы совершенно для нас непонятен. Выражение "ты сказал" было, конечно, подтверждением слов Иуды. Но объяснение его не так просто, как кажется с первого раза. В ветхозаветной Библии находим только аналогичные, но не буквальные выражения (Исх. 10:29; 3 Цар. 20:40). У евреев и греков такие ответы не были употребительны. Существование формулы συ είπας в раввинской литературе сомнительно. Но некоторые утверждают, что она была обычна у иудеев того времени. Смысл слов Христа был следующий: "Мне не нужно повторять того, что ты сказал".
26. Установление таинства причащения
26. И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое.
(Мк. 14:22; Лк. 22:19; 1 Кор. 11:23, 24). Из нашего предыдущего изложения видно, что Иуда не участвовал при совершении таинства Евхаристии. К этому клонятся сообщения Матфея, Марка и Иоанна, причем последний вовсе не говорит об установлении таинства, хотя его рассказ в 6 главе и носит на себе евхаристический характер. Если мы примем порядок событий по изложению Луки, то должны будем допустить участие Иуды в таинстве. Но в таком случае мы вынуждены будем различать в установлении таинства два отдельных момента, разделенные один от другого более или менее длинным промежутком, именно: после Лк. 22:19 непосредственно (чтобы согласовать рассказ Луки с рассказом других евангелистов) поставить 22:21-23, и только уже после этого рассказа 22:20, где говорится о преподании чаши. Вообще невозможно определить времени установления таинства на тайной вечери. Раввинские уставы о вкушении пасхального агнца, изложенные в талмудическом трактате "Песахим", настолько запутаны, что не могут оказать никакой помощи при решении вопроса. В рассказах евангелистов постоянно остается кое-что, чего нельзя вполне объяснить. Церковные писатели также мало оказывают здесь услуг экзегету. Противоречия, допущенные ими в вопросе о том, участвовал ли Иуда в таинстве или нет, лишают почти всякого значения их показания, относящиеся, сказать кстати, к слишком позднейшему периоду, когда точный порядок событий был известен им столько же, сколько и нам. Иоанн Златоуст вместе с многими другими полагал, что Иуда участвовал в Евхаристии.