Груша истошно закричал, увидев, что я потянулся к тумблеру выключателя. Он даже попытался помешать, высунув из экрана свою руку с очень длинными, волосатыми пальцами. Но я его опередил…
…На следующий день мы с Транкиллом должны были уехать. А в этот весенний вечер я бродил по небольшим, покрытым фиговыми деревьями и оливами холмам на западной окраине города. Я ждал последнего всплеска солнца, после которого в это время быстро наступают сумерки и ночь. Для меня это было очень важно: стоя лицом к краснеющему лику Гелиоса и медленно поворачивая голову слева направо, прищуренными глазами впитывать эти последние капли гранатовых лучей… Я чувствовал себя очень расслабленным и видел, как, нежно клубясь, эти последние лучи проникают в меня, забирают меня куда-то с собой…
Когда уже стемнело и я собирался возвратиться в дом к Тифонию, где мы остановились, внезапно ко мне скользнула какая-то тень. Это была маленькая женщина или девочка, укутанная в накидку или платок. Она подошла ко мне и молча, не поднимая лица, протянула руку. Я не ожидал встретить нищенку так далеко от города. Нащупав монеты, я протянул ей несколько. Она отдернула руку и, пятясь, по-прежнему не поднимая головы, быстро скрылась. Когда я сделал шаг, то увидел на камне справа кусок пергамента. Я поднял его очень близко к глазам и начал медленно читать:
Затем шла фраза, написанная очень мелко, — мне пришлось до предела напрячь свои глаза:
— У Бога есть только одна Душа, но, поскольку Бог имеет множество качеств, его прославляют по-разному: все боги суть только различные свойства Единой Души.
Далее были нарисованы три горизонтально расположенные свастики, после которых шла третья загадка:
…Груша растаял на экране. Я минуту посидел, стараясь отогнать надвигающийся страх. В конце концов, в Игре участвую не только я, поэтому, нравится или нет, но…
В этот момент раздался голос ХИПа:
— Возможно, дело не в эзотерических истинах персидских магов и индусских брахманов, а в самой римской армии. Если верна формула, которая гласит, что «Великий Рим создан армией; Великий Рим разрушен армией», то армия могла стать очень интересным объектом для наблюдения любого истинного философа. Во-первых, армия в истории Рима постепенно превращается в могущественную корпорацию, которая обеспечивает экономическое процветание и гарантирует — с определенными оговорками, конечно, — социальную стабильность римского гражданского общества. Это вполне закономерно, так же как и закономерен следующий цикл — армия как корпорация ослабляет государство и в конце концов разрушает это самое гражданское общество. Возникновение, расцвет и распад — полный цикл. Разве не интересно изнутри взглянуть на этот круг? Не так ли?
Тут ХИП захихикал. Я сначала подумал, что «груша» вновь пролез в наше пространство, но его дисплей был пуст. Хихикал ХИП подобно простуженной восемнадцатилетней девушке, которая, поминутно подтирая мокрый, красный носик, восхищается тем не менее собой в зеркале.
— Ну а если этот вариант не подходит, тогда следующий: армия как постоянная сцепленность силы и бессилия. Превосходный диалектический парадокс.
Я подумал, что если они что-то затевают, то непонятно, почему никак пока не реагируют ни Титан, ни Сюзанна? Словно услышав мою мысль, раздался голос Сюзанны… нет, голос несся оттуда, где обычно находились стереодинамики, связанные с Сюзанной. Так вот, это был голос девочки, лет 10–12. Возник какой-то психологический диссонанс между тембром этого голоса — мягким, нежным, неустойчивым, где-то робким — и тем, что он произносил.
— Римские солдаты славились на весь древний мир своей железной дисциплиной. В первые столетия существования государства каждый римский гражданин обязан был служить с 17 до 60 лет, но только в военное время. В дни мира он возвращался к своим обычным занятиям.
Закон разделил свободных граждан на несколько разрядов-классов в зависимости от имущества. К первому относились самые богатые, ко второму, третьему и четвертому — менее состоятельные граждане и к пятому — самые бедные. Богатейшие граждане обязаны были выступать в поход на коне, в полном кавалерийском вооружении. Граждане остальных разрядов служили в тяжеловооруженной пехоте. Римляне, принадлежавшие к пятому разряду, составляли легкую пехоту.
В конце II века до вашей эры консул Марий провел коренную реформу римской армии. Он разрешил служить в римской армии пролетариям. Солдата теперь целиком вооружало государство. Было значительно увеличено солдатское жалованье. А поскольку Рим вел практически непрерывные войны, то часть солдат уже не распускались по домам. Был установлен срок непрерывной службы — сначала 16, а потом 20 лет. По окончании службы воин получал пенсию.
Таким образом, возникла стройная корпоративная структура. Проводя всю свою сознательную жизнь вдали от дома, в котором они родились, солдаты теперь жили интересами своей части, военного лагеря и его обитателей. Полководец, который мог обеспечить армии богатую добычу, хорошее жалованье, участок земли под старость, мог повести солдат против любого противника.
Основной единицей римской армии был легион. Со времени Сервия Туллия и до начала IV века до вашей эры в римской армии было четыре легиона, по 4200 пехотинцев в каждом. Они набирались исключительно из зажиточных граждан. Два легиона набирались из людей от 17 до 45 лет и предназначались для полевой службы. Два других формировались из граждан старших возрастов (от 45 до 60 лет). Они несли гарнизонную службу в Риме и в пограничных крепостях. Первым двум легионам придавались 1800 всадников, набранных из самых богатых граждан.
В начале IV века до вашей эры, во время войн с галлами, консул Камилл изменил вооружение и строй легионов. Он разделил легион на манипулы, центурии (сотни) и декурии (десятки). Легион состоял из 30 манипулов, каждый из которых делился на две центурии. Легион строился в три линии, по 10 манипулов в каждой. Первую линию составляли манипулы гастатов («копьеносцев»). Каждый манипул гастатов состоял из 120 тяжеловооруженных (по 60 человек в каждой центурии). Это были самые молодые воины. Вторую линию составляли 10 манипулов принципов — «первых». Каждый манипул принципов также состоял из 120 воинов, то есть 1200 человек во всей второй линии. Это были бойцы зрелого возраста Легионеры 10 манипулов третьей линии носили название триариев — «третьих». Манипул триариев насчитывал только 60 человек (по 30 в одной центурии). Триарии были пожилыми, испытанными бойцами, которые часто решали исход боя.