— Ага. Хватит с нас и Руби.

Младший Винчестер промолчал. Он знал, что Дин считает его сотрудничество с Руби огромной ошибкой и не хотел снова заводить бесконечного спора. Через несколько минут Импала въехала на подъездную дорогу гостиницы «Нейлор-Хаус». Первым делом Дин раскопал в багажнике кусок мела:

— Не думаю, что наша демоническая знакомая просто возьмет и отвяжется, так что надо подготовиться.

Шеннен Боделл приходилось то и дело напоминать себе, что врезать клиенту по яйцам — не выход и вообще плохо для бизнеса. Вместо этого она делала всё возможное, чтобы заставить Кевина Линденмута подписать контракт на строительство нового дома на месте разрушенного «Катриной». И будь она проклята, если позволит его поведению поставить ее затею под угрозу, особенно если учесть, что копы изо всех сил старались свернуть проект.

Строители остались на площадке после заката — просто сидели и ничего не делали, как и весь день до этого. Парни из профсоюза понимали, что они должны придти на работу, чтобы им заплатили, даже если фактически никакой работы и не было. Рабочий день закончился, но Линденмут попросил строителей остаться, пока он и Шеннен «утрясут некоторые вопросы». Рабочие против такой сверхнормы не возражали, и Шеннен представляла, как радостно впишет оплату сверхурочных в счет Линденмуту равно как и расходы за освещение.

— Давайте еще разок и напрямую, — Линденмут потряс перед носом Шеннен наманикюренным пальцем, и золотые браслеты на его запястье зазвенели. — Парочка старых придурков забрела на стройку, заработала по сердечному приступу, и из-за этого вам придется прекратить строительство?

Линденмут носил белую рубашку с коротким рукавом, которая стоила месячной зарплаты рядового строителя, выглаженные шорты-хаки и начищенные мокасины — наиболее близкий к деловому костюму вариант одежды в Ки-Уэсте.

— Нет, — Шеннен заговорила очень медленно, чтобы удержать себя в руках. — Двое людей погибли здесь при загадочных обстоятельствах, и перед смертью они нашли кости под фундаментом. Полиция изучает…

— Я видел этих людей, миз Боделл. Они оба очень стары и, скорее всего, просто не вынесли зрелища дурацких костей.

Шеннен не стала сообщать, что один из погибших был ее двадцативосьмилетним работником, а второй было едва за двадцать. Шеннен действительно стало жутко, хотя Том ей не особо нравился. Мало того, что сама его идея отомстить бывшей подружке казалась довольно-таки противной, так он еще и попытался подкатить к Шеннен. Ей, трудящейся в сфере, где рабочий коллектив чуть ли не на сто процентов мужской, хамское поведение строителей было до лампочки, но Том ее действительно достал. Впрочем, когда он не сучился, то был хорошим работником, и потом, даже отпетые хамы не заслуживают такой смерти. Какой бы она ни была.

— Мистер Линденмут, дело не столько в погибших, сколько как раз в костях.

— Кому нужны какие-то древние кости?

— Ну, хотя бы семьям тех, кому они принадлежали.

Линденмут закатил глаза:

— Я вас умоляю, миз Боделл! Я тщательно изучил эту недвижимость, прежде чем ее покупать, и если там нашлись кости, то они настолько стары, что установить их происхождение невозможно.

— В наше время наука творит чудеса, мистер Линденмут. Кстати…если кости и вправду настолько стары, то они могут принадлежать коренным американцам, и тогда вместо копов подключится правительство. Они прикроют стройку на месяцы, а то и навсегда, если это какое-то захоронение или что-то вроде.

Линденмут всплеснул руками и начал бегать туда-сюда:

— Это просто смехотворно! Я выложил за это большие деньги! Деньги, заработанные собственными руками!

Судя по рукам мистера Линденмута, единственное, что они делали, это выписывали чеки людям, которые действительно зарабатывали ему деньги. Шеннен терпеть не могла толстосумов, которые прикидывались, что они как все. Черт, скажи он, что заработал деньги своими мозгами, и Шеннен бы зауважала его чуть больше. Но она ничего не сказала по той же причине, по которой не могла пнуть его по яйцам: его руки выписывали чеки и ей тоже.

С Атлантического океана дул свежий ветерок, но волосы Линденмута остались уложенными, пока он не взъерошил их пальцами — да и при этом не слишком потревожил прическу.

— Послушайте, миз Боделл, я понимаю, что ситуация сложная, но строительство нужно закончить к лету.

Шеннен поморщилась:

— Все зависит от костей, мистер Линденмут. Но если честно, судя по их количеству, в лучшем случае к лету мы только начнем строительство.

— Вы серьезно? Это же просто смешно!

— В моей практике был случай, когда строительство отложили на пять лет.

Дело было во Флориде, и даже ситуация оказалась похожа: ураган обнажил кости семинолов. Это вылилось в большую бучу — не только из-за останков, но и из-за того, что выявились многочисленные нарушения планировки и конструкции. Дело для Флориды, в общем, обычное, но Шеннен не думала, что ее рассказ утешит Линденмута, поэтому не стала вдаваться в подробности.

Линденмут выхватил из футляра телефон и отошел на дорожку:

— Я сделаю несколько звонков, если позволите. Без обид, но тут нужен особый подход.

— Делайте, что угодно, — вздохнула Шеннен.

Она строила дома во Флориде уже десять лет — с тех самых пор, когда ее муж Руди умер, оставив свой бизнес. И между прочим, ей дело удавалось во сто крат лучше, чем этому ленивцу. Когда Шеннен начинала, бизнесу угрожало банкротство, а теперь он процветал под руководством той самой женщины, про которую Руди как-то сказал: «Она никогда не сможет вести дело! Никогда и ни за что!» Потом муж умер от сердечного приступа, слопав слишком много жареного цыпленка, и Шеннен посвятила жизнь тому, чтобы доказать, как он ошибался. Например, она наладила связь с политиками — и местными, и из Таллахасси[59]. Она прекрасно изучила их порядки и поэтому знала, что с нынешней ситуацией ничего не поделаешь, особенно если кости действительно принадлежат индейцам. А ввязываться в конфликт с местными племенами было верным путем к катастрофе, тем более многие племена могли позволить себе хороших законников и журналистов. Так что ничего путного из «особого подхода» не выйдет. Политики во Флориде с готовностью ввязывались во всякие нелегальные дела, но бежали сломя голову от тех, которые могли открыться и выглядеть хотя бы неэтично. К тому же высказывание уважения к захоронению поднимет их шансы на повторное избрание и возможность и дальше брать взятки. Или Линденмут считает, что сдюжит «особый подход» только потому, что у него между ног что-то болтается?

Шеннен подошла к прорабу Крису, который сидел на складном стуле и читал спортивную колонку «Майами Гералд», бормоча: «Чертова Оклахома…». Наверняка в статье говорилось про футбольный матч «Фиеста Боул», в котором Западная Виргиния победила Оклахому со счетом 48:28. Остальные газетные листы лежали на земле, придавленные кофейной кружкой.

— Сколько ты потерял, когда Западная Виргиния победила? — поинтересовалась Шеннен, зная, что Крис интересовался подобными играми только в том случае, когда делал ставки.

— Не в том дело, что они выиграли…я не угадал разницу. Двадцать проклятых очков.

— А ты поставил на большее количество?

Крис пожал плечами:

— Получил бы больше денег.

— Если бы да кабы.

Крис снова пожал плечами и сунул лист под кружку:

— Любой каприз за ваши деньги. Что сказал красавчик?

— Он думает, что позвонит кому надо, и всё разрешится само собой.

Крис сложил могучие руки на груди:

— На какой планете? Он решил, что у него связи лучше?

— Вообще-то, вреда от этого не будет. А вдруг он нас удивит, и мы сможем вернуться к работе.

— Ага. Эй, мы, кстати, собрались помянуть Тома в баре «У капитана Тони». Они предоставят нам бильярд на пару часов.

— Я приду, — кивнула Шеннен.

— Мисси там небось пляшет от радости.

Шеннен совсем не хотелось обсуждать личную жизнь Тома: