- Мы идем на бои, - тоном, не терпящим возражений, сказал он, окинув братьев острым, как бритва, взглядом, и опять отвернулся к окну.
Он, и правда, вчера напился. Просто смотреть на НЕЕ и не иметь возможности дотронуться убивало
его. Владу до ужаса хотелось убить каждого парня, подходящего к Селене. После вчерашнего
поцелуя ему мало было только смотреть, он хотел бОльшего: хотел коснуться ее бархатной кожи, провести по ней языком, чтобы узнать какова она на вкус. Он до боли хотел прижать ее к себе, вдохнуть запах ее волос, ощутить мягкость ее губ.
Он уже понял, что не сможет быть на расстоянии от НЕЕ. Значит, ОНА будет принадлежать ему.
*** - Селена, - жарко прошептали мне на ухо.
Дернувшись, я резко отскочила и в развороте попыталась ногой достать подошедшего ко мне
человека. Остановить себя смогла, когда мой ботинок находился в уже непосредственной близости от лица
отшатнувшегося Романа.
- Чего тебе? - огрызнулась я, отойдя от него, недовольная тем, что настолько погрузилась в
размышления и даже не услышала, как он зашел в раздевалку.
- Ты готова?
- Да, уже размялась, - отвернулась от него, чтобы не показывать своего страха перед неизвестным.
А в то, что его “сюрприз” будет неприятным, я была уверена на все сто.
- Зайду за тобой через десять минут, - хмыкнул он и скрылся за дверью.
Я же вновь села на лавочку и уже в который раз со вчерашнего вечера (если три часа ночи можно
считать таковым) попыталась взять себя в руки. Только вот в голове постоянно появлялась картинка
произошедшего в клубе.
Этот поцелуй… Он никак не хочет выветриться из моих воспоминаний. Страстный, жадный, голодный, словно этим поцелуем мужчина хотел выпить меня, заставить раствориться в нем…
Все оставшееся время в клубе пока танцевала с однокурсниками и отбивалась от потенциальных
ухажеров, я чувствовала на своих губах его терпко-горький вкус. А тяжелый, пристальный взгляд в
спину, не давал забыть о жестких губах и таких нежных руках. Поэтому, найдя Анжелу и сказав ей, что ухожу, я попрощалась со своими одногруппниками и пошла в гримерку. Переодеться и смыть
макияж не составило труда, так что где-то через полчаса я уже открывала входную дверь своей
квартиры. Ночь прошла беспокойно: меня не отпускали мысли о предстоящем бое, да и этот дурацкий поцелуй
поселил сумятицу в голове.
Утром, так и не выспавшаяся, я потопала на кухню. Настроение было отвратительным, которое
только ухудшал дождь за окном. Хорошо хоть сегодня воскресенье, и не надо добираться до универа.
Димка, уже гремевший в своей святая святых, поставил передо мной чашку чая и тарелку с
бутербродами и спросил:
- Как погуляли?
- Нормально, - ответила я, сцеживая зевок в кулак.
- А поподробней? - друг просто светился любопытством, - что вам там за сюрприз хозяин устроил?
- Продал нас, - коротко бросила я.
- Чтооо?! - в шоке протянул парень.
Дима находился в полном ауте: брови затерялись в волосах, глаза вытаращены, рот широко раскрыт.
Я еле сдерживала себя, чтобы не засмеяться. По мере того, как он приходил в себя, Дима принимал
все более угрожающий вид:
- Что он о себе возомнил?! Продал тебя?! Как шл*ху?! Сорока свое еще получит! Я скажу о…
Я не выдержала и засмеялась.
Резко оборвав себя, он посмотрел на меня, как на полоумную: - Тебе смешно?
- Ты себя в зеркало видел? - смеялась я, - мститель, блин!
Кое-как успокоившись под возмущенные взгляды севшего напротив парня, я сказала: - Был аукцион на один танец каждой из нашей пятерки.
Глаза парня блеснули:
- И сколько отдали за твой танец?
- Тысячу евро, - на щеки выполз предательский румянец от воспоминания об окончании танца.
- Ого! - воскликнул друг.
Потом был обычный день, наполненный бытовыми хлопотами, пока в квартире не зазвучала
знакомая мелодия Апокалиптики.
- Да, - холодно сказала в трубку.
- Жду тебя к одиннадцати, дорогая, - промурлыкал опостылевший голос из динамика телефона.
- Буду, - и отключилась.
Несколько часов отдыха и неторопливые сборы. Сегодня я решила не переодеваться, потому
собирать сумку нужды не было. Привычные штаны-хаки с широким черным ремнем, черная майка
алкоголичка надета под темной водолазкой, любимые берцы и моя кожанка. Волосы стянуты в
высокий хвост, на лице ни грамма косметики.
Когда я уже обувалась в прихожей, ко мне тихо подошел Дима: - Ты уже уходишь?
- Да, - разговаривать совсем не хотелось.
Кажется, друг это понял и просто сказал:
- Позвонишь?
Улыбнувшись, вышла за дверь, так ничего и не ответив.
И вот сейчас сижу и думаю, что меня ждет за этой дверью. Прошло уже три боя, и мой должен
состояться с минуты на минуту.
Видимо мое время подошло к концу, так как дверь открылась, и в комнатку опять зашел Роман.
- Пойдем, - сладко улыбнулся мне мужчина.
Выйдя из раздевалки, я попала в так ненавистный мне мир власти и денег.
Пока мы с Романом шли мимо разодетой толпы, я заметила, что глаза людей странно блестят.
- Что с ними? - тихо спросила своего сопровождающего. Вообще-то бойцам нельзя задавать вопросы, если они хотят отсюда выбраться желательно живыми и здоровыми (хотя бы относительно), но
слишком уж меня напрягали возбужденные взгляды толпы вокруг.
- Перед тем, как зайти за тобой, я сказал всем, что сегодня их ждет новое зрелище с твоим участием, - коварно улыбнулся мне мужчина.
Промолчав, залезла вслед за ним на ринг, к которому мы уже успели подойти.
Противоположно мне на ринг залез мужчина лет тридцати. Высокий, жилистый, он был одет только
в военные штаны и тяжелые ботинки. Скупые, размеренные движения выдавали в нем хорошего
бойца, а жесткий или скорее жестокий взгляд “говорил” мне, что сегодня я так просто, как в
прошлый раз с Рашидом, не отделаюсь.
Черт! Дело принимает нешуточный оборот.
Пока я присматривалась к противнику, Роман успел куда-то отойти и вернуться, неся в руках что-то
замотанное в тряпку.
- Я разговаривал с ПашОй, - лучезарно улыбаясь, сказал он мне, - он согласился сократить твой срок.
Я резко подняла голову, чтобы взглянуть в его глаза с немым вопросом. Сказать что-то я не могла, так как боялась, что мой голос сорвется.
Ну?! Что же ты молчишь?!
Вместо слов он протянул мне то, за чем ходил (краем глаза заметила, что моему противнику
протянули такой же сверток). Заставив свои руки не дрожать, я взяла протянутый сверток и
размотала его.
На моей левой ладони поверх куска черной ткани лежал большой охотничий нож.
- Убивать не обязательно, главное выведи его из строя, - сказал мне мужчина и вытянул ткань из
моей руки.
Что… О, Боги!
Кожей я ощутила пока еще холодную деревянную рукоятку. Лезвие длиной полторы моей ладони
тускло блестело в свете ламп.
Ублюдки! Как они могут?!
Внутри все дрожало от страха и притока адреналина. Сердце билось так сильно, что казалось, еще
чуть-чуть - и оно не выдержит такого ритма.
Не смотря на сумятицу в мыслях, провела большим пальцем правой руки по режущей кромке лезвия
- острый настолько, что прорезал кожу.
- Три боя. Выиграй три боя, и ты свободна, - шепнул мне на ухо Роман и слез с ринга.
Прозвучал гонг, и я схватила нож правой рукой обратным хватом. Тело само приняло боевую стойку: ноги чуть согнуты, левая выставлена вперед, обе согнутые в локтях руки на уровне груди, кончик
ножа устремлен в пол, корпус немного наклонен вперед.
В голове стало ужасающе пусто, и только одна мысль билась изо всех сил: “Только бы выжить”.
*** Пальцы с силой вцепились в холодною сталь поручня. Вместо лица ледяная маска. Все мышцы