- Э-э-э? - только и выдавил из себя мой "брат близнец", пытаясь связать кипяток, бесов и водительский опыт Альфреда в одно целое.

   Цаубер объяснил Ракки, что мы заблудились, и извинился за горячий чай, в то время как я покатывался со смеху.

   Собственно, на этом утренние происшествия и закончились. Старик решил, что логичнее всего сейчас ехать по хорошо протоптанной широкой тропинке, которая петляла поблизости, и она обязательно выведет нас на большую дорогу. На том порешили и тронулись дальше. Снова остановились мы только тогда, когда солнце уже было в зените. На большую дорогу мы так и не выбрались, в результате заблудились ещё больше, потеряв тропинку в лесной чаще.

   Цаубер пытался применить одно из сплетений, помогающих ориентироваться на местности, но Дедушка Ал мешал ему, размахивая руками, тыкая пальцами в потрёпанную карту и не давая сосредоточиться.

   - А я тебе говорю, сынок, - возмущался он,- что все эти твои заклинания только "пшик", бестолково это всё. Мне твои эти заклинания не нужны. Да мне хоть глаза завяжи, я всё равно дорогу верную найду. Да! А как же? Я эти места, как свои пять пальцев, знаю. Тут, не знать, тут чувствовать надо! - с гордостью в голосе разглагольствовал Альфред, выпячивая грудь.

   Однако плетение Цаубера всё же сработало, и на карте Альфреда запульсировала зелёная точка, показывая наше местоположение.

   - ООО! - обрадовался Альфред, как ребёнок. - Смотри-ка, сынок, работает твой "пшик". Ну, теперь то я вас выведу! Совсем старый стал! Не признал Горбатого леса. Ума не приложу, как нас с главной дороги сюда занесло?

   По словам Ала, неподалёку располагалась маленькая, всеми забытая горная деревушка, где жили, в основном, одни козопасы и охотники за дикими грифонами. Мы все сошлись во мнении, что было бы неплохо добраться до неё, пообедать и уже дальше выбираться на главную дорогу.

   Так, в скором времени, мы въехали на очередную возвышенность. Тройка мохнатых довольно резво тащила телегу вверх по каменистой дороге. С правой стороны тянулась всё та же нескончаемая горная цепь, а слева вниз спускался откос, покрытый зеленью и вросшими в землю вековыми валунами. Где-то внизу протекала горная река, я слышал журчание воды. Дедушка Ал заметно повеселел.

   - Ну всё, сынки, уже недалеко до деревеньки. Сейчас к мосту выберемся, переедем через Лыкшу, а там уж рукой подать.

   - А здесь и мост есть? - поинтересовался Ракки.

   - А как же?! - ответил Альфред. - Здесь без моста никак. Лыкша хоть и небольшая река, но глубокая, и течение у неё быстрое, непредсказуемое. Так и крутит, так и крутит!

   После этих слов Ракки явно забеспокоился.

   - А мост крепкий? Выдержит? У нас одних тюков сколько!

   Дедушка Ал довольно захихикал:

   - Да не переживай ты, сынок, выдержит нас мост. Я и не с такой поклажей тут, бывало, ездил. Мы хоть и не в Морграде, но и здесь строить умеют.

   - Ракки, ты что, переживаешь? - удивился я. - Ты же плавать умеешь. Помню, как ты в Велленсайте русалок по вечерам охмурял!

   - Там я их в морской воде охмурял, - недовольно буркнул джинн, - а здесь пресная. У меня аллергия, если ты помнишь. И вообще, дай сюда плеер, я смотрю, тебе и так весело.

   Да, мне и правда было весело. Чистый горный воздух, непривычные пейзажи действовали на меня положительно. Я закрыл глаза и в очередной раз сделал глубокий вдох. Я хотел вдохнуть воздух, солнце, хорошее настроение, время, проведённое в кругу друзей. Хотел вдохнуть так глубоко, чтобы частичка всего этого осталась внутри меня навсегда.

   Но вдруг, в считанные доли секунды, всё изменилось коренным образом. Потому что именно в этот момент всё и началось.

   Это было начало.

   Начало конца...

   Нашего конца.

   Всё происходило гораздо быстрее, чем это можно описать и, тем более, прочувствовать. Райские пейзажи сменялись кругами ада молниеносно и неумолимо.

   Итак, я помню, как Ракки отобрал у меня плеер и повесил его на себя. В это время Цаубер в полоборота что-то весело отвечает Дедушке Алу. Но я его не слышу, потому что его голос заглушает свист заклинания. Мощного боевого плетения. Профессионального боевого плетения. Оно возникло внезапно из ниоткуда. Нас атаковали. В следующий миг меня охватывает волна паники и дикого ужаса, потому что я вижу, как Цаубер захлебывается собственной кровью, как она вытекает из его рта, растекается по одежде. Заклинание, исказив воздух, прошило его насквозь, разрезав пополам. В следующий миг нас настигает воздушный шлейф - неотъемлемый спутник мощных плетений - такой силы, что тележку тряхнуло так, как если бы мимо нас промчался "сапсан" на полной скорости. От этого тело Цаубера разлетается на две части. Я чувствую, как тёплые сгустки крови начинают стекать по моему лицу вниз. Я весь в крови. У меня на коленях лежат внутренности Цаубера, нижняя его часть по-прежнему сидит там, где и сидела, а верхняя уже катится под откос, окрашивая траву красным.

   В глазах мутнеет, тошнота подкатывает к горлу. Я пытаюсь кричать, но не могу, страх ужас, отчаяние, боль, паника сковали меня. Меня выворачивает. Всё это происходит в считанные секунды, но, кажется, что уже прошла вечность, потому что я вновь и вновь вижу, как тело Цаубера разделяется на две ровные части, как из него брызжет фонтаном кровь! Слезы застилают мне глаза, я слышу, как Дедушка Ал кричит что-то, с перекошенным от ужаса лицом, слышу, как Ракки говорит мне что-то прямо в ухо, понимаю, что он рывком вытаскивает меня из телеги и бросает в противоположную сторону нейтрализующее плетение. Оно спасёт нам жизнь. В этот момент спасает. Его плетение, конечно, не смогло полностью убрать профессиональный боевой сгусток энергии, но структуру его исказило. Поэтому, мы не разлетелись на мелкие куски, а оказались с ним вдвоём за перевёрнутой телегой. Дедушки Ала рядом нет.

   - Что это? Что это такое? - бормочет он с ужасом, вытирая пот со лба трясущейся ладонью. - Что за грифоново дерьмо творится?

   - Атакуют! Нас атакуют, Ракки! - кричу я. - Где твои хреновые доводы? А?

   Он не слышит меня. Кажется, у него шок. Краем глаза замечаю ещё одно заклинание. Оно летит на нас с противоположной (!) стороны. Маги создатели! Нас атакуют с двух сторон? Я пытаюсь поставить щит, но координация нарушена, и я не успеваю. Мелькает мысль, что это конец. Огромных размеров фаерболл взрывается в полуметре от нас (боевики промазали?) и меня накрывает темнотой.

   Когда я прихожу в себя, то вижу перед собой Ракки. Он начинает трясти меня за плечи. Он что-то говорит мне, пытается объяснить, показывает рукой куда-то в сторону, но я ничего не слышу и не понимаю. Мыслям создаёт барьер сильная головная боль. Я тянусь рукой к больному месту и понимаю, что мой затылок разбит в кровь. Один глаз не открывается, что существенно мешает обзору. Он заплыл. Во рту стойкий, противный стальной привкус. Над нашими головами я слышу свист и грохот плетений. Они летят с двух противоположных сторон навстречу друг другу. Я вижу характерные признаки нейтрализующих плетений. Кто- то пытается нас защитить? Неужели, я уже тронулся? Что за перекрёстный огонь? Тогда почему мы до сих пор живы? ЖИВЫ? Да. Мы живы. А Цаубер нет. Он умер. Эта мысль возвращает меня в сознание. Она комом застревает в горле, морозом разбегается по телу, наворачивает на глаза слёзы, рвётся из груди приглушенным стоном, заставляет сердце прыгать в груди, заполняя его страхом.

   - Ракки! - в исступлении ору я. - ЦАУБЕРА БОЛЬШЕ НЕТ! ОН УМЕР! ЕГО УБИЛИИ! ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ!

   В этот момент очередное плетение с резким шипением сгорает в защитном поле, которое поддерживает джинн. Этот звук отрезвляет меня.

   - Да, Аргл, - говорит мой друг. - Цаубера больше нет. Но мы живы. ПОКА ЕЩЁ живы. И нам надо что-то делать со всей этой грифоновой дрянью. Надо выбираться отсюда. Ты двигаться можешь?

   Я пытаюсь подняться - во всём теле раздается боль. Мы вдвоём находимся за большим валуном прямо на откосе; видимо, джинн оттащил меня в это прикрытие, пока я был без сознания.