— Я и сама не знала, что мы неподалеку от этого места, — поспешно добавила королева, — пока не разглядела каменный плавник, так выделявшийся среди прочих скал. Я боялась только одного, что мы умрем прежде, чем достигнем этого места.

Что ж, очень правдоподобно звучит, прикинул землянин. Но почему тогда она двигалась по развалинам с таким видом, словно видела воочию исчезнувшие стены такими, какими они были бог знает когда? Берильда не знает, что я прекрасно видел, как она безошибочно ориентировалась в этих руинах, да еще с таким видом, словно когда-то сама жила именно здесь.

— Что призадумался, дикарь?

— Да так, ничего серьезного.

А может, он просто слишком впечатлителен к марсианским преданиям о рамасах и прочей чепухе?

— Отвлекись от своих грез, дикарь. Реальность куда лучше!

Старк взглянул на нее. Действительно, она молода, красива, губы ее так призывно улыбаются…

Он потянулся к ней. Ее руки обвили его плечи, волосы мягко коснулись щек. И вдруг она впилась зубами ему в губы. Он вскрикнул и отпихнул ее. Она выпрямилась, довольно посмеиваясь. Старк глухо произнес проклятие, во рту ощущался вкус крови.

— Это тебе за то, что выкрикнул не мое имя, а служанки Фианы, когда разразилась буря, — с непонятными интонациями смеялась она.

Два дня оставались они среди этих руин. К исходу второго дня Старк наполнил бурдюк водой, а Берильда водворила крышку колодца на прежнее место.

Для них начался последний переход к Синхарату.

Город располагался на коралловом острове давно исчезнувшего моря. Солнце осветило коралловые утесы, окрашивая их в красные, белые и розовые тона. И вот с этого дивного пьедестала вздымались ввысь мраморные стены и башни такой прекрасной работы, легко тронутые временем, что было затруднительно предположить, где тут начиналась и заканчивалась работа самих людей, а где природы.

Синхарат — Вечно Живущий…

Но и он, в конце концов, все же умер. С трудом бредя по песку рядом с Берильдой, Старк пришел к заключению, что перед ним всего лишь удивительной красоты покойник. Уже с близкого расстояния было хорошо видно, что множество башен разрушено, а крыши большинства домов напрочь отсутствуют. Жизнь кипела вне этого города. У подножия, в его сухой низине, сновали животные, люди, были разбиты шатры.

— Наш караван, — прошептала Берильда. — Значит, Кайнон и все остальные тоже здесь.

— Отчего они расположились вне города?

Женщина с насмешкой покосилась на него.

— Это древний город рамасов. Даже их имя до сих пор содержит в себе власть. Все жители Сухих Земель не решаются проникать в город. Когда племена полностью здесь соберутся, то можешь убедиться в этом сам. Никто из них не отважится подняться вверх.

— Боятся, значит. Ну-ну. Но ведь рамасы давно как исчезли?

— Да, это так. Но ты не учел одно, что древние страхи очень медленно умирают. — Она рассмеялась. — Кайнон напрочь лишен таких предрассудков и, должно быть, сейчас поселился в самом городе.

Наконец их заметили. Из лагеря в их сторону понеслись всадники, а меж шатров сразу же засуетились воины.

Старк брел, спокойно глядя перед собой. В висках шумно стучало. Вот подскакали всадники, и Берильда им что-то прокричала. Старк промолчал. Он продолжал брести, не отрывая взгляда от города. Берильда дернула его за руку и несколько раз окликнула, прежде чем он очнулся.

— …Старк! Я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь, но так поступать в сей момент не годится… Надо выждать, поверь.

Он продолжал идти, никак не реагируя на нее и ее слова. Лагерь приблизился. Их обступили толпы кочевников, одни часто выкрикивали имя королевы, другие бросились к высеченной в коралле лестнице, что вела в город.

Лагерь располагался у самой лестницы, неподалеку виднелся вход в пещеру в коралловом пьедестале острова. Оттуда выходили нагруженные люди, таща на себе полные бурдюки с водой. Значит, там находится колодец. Для Старка существовала только лестница, ведущая в Синхарат. Когда он достиг ее, хор возбужденных голосов как-то сразу умолк. Кочевники увидели лицо землянина и поспешно расступились перед ним.

— Послушай меня! — уцепившись за него, крича ему в самое ухо, не успокаивалась Берильда. — Кайнон тут же убьет тебя, если ты осуществишь свою месть! Поверь, я знаю что говорю!

Но Старка уже не существовало. Его место занял Н’Чака. Ненавистные враги хотели убить Н’Чаку, но ему удалось выжить, он не умер, и теперь настал его черед убивать. Враги засели наверху, среди утесов, они наивно полагают, что он им больше не страшен, но сейчас он поднимется к ним и уничтожит всех до единого…

Он продолжал неторопливо взбираться вверх по лестнице, и мгла вокруг его разума все сгущалась и сгущалась, и вдруг… все прошло… Он просто стоял на залитой солнцем центральной площади города.

Его окружали скульптурные фронтоны зданий, на которых продолжали как бы двигаться ряды фигур в древних марсианских одеяниях, солнце играло лучами, отражаясь в драгоценных каменьях их глазниц. Величие и жестокость рамасов по-прежнему царили во всем этом великолепии.

Но взгляд Старка отыскивал только живых. Вот из самого высокого дворца показался Кайнон с пистолетом в руке. За ним следовал Лухар.

Лухар!!!

— Остановись, Старк! — воскликнул Кайнон.

Старк не обратил на него ни малейшего внимания, он видел перед собой только Лухара, который, по всей видимости, недавно проснулся и теперь стоял и моргал сонными глазами, из которых быстро исчезало равнодушие к окружающему.

— Если не остановишься — стреляю! — предупреждающе крикнул Кайнон.

Словно издалека до Старка донесся голос Берильды:

— Кайнон, без него я бы погибла в пустыне!

— Если он тебя спас, я достойно награжу его. Но трогать Лухара не позволю. Иди ко мне, Берильда.

Королева легко подбежала к Кайнону, который продолжал держать взведенный пистолет. Старк неотступно приближался к Лухару.

Он прекрасно видел, как выражение озабоченности на лице венерианина сменилось победной наглой ухмылкой. Ничего страшного не происходит, землянин, убитый Лухаром, неожиданно воскрес, но сейчас он, похоже, будет убит вторично и окончательно. Ухмылка венерианина стала еще шире.

И тут Берильда как бы случайно поровнялась с Лухаром, споткнулась обо что-то и машинально оперлась рукой о венерианина. После чего поспешно отошла в сторону. Торжествующая гримаса Лухара внезапно померкла. Теперь его лицо выражало крайнее изумление. Он еще стоял какое-то время, с недоумением разглядывая колотую рану, из которой обильно сочилась кровь, потом замертво рухнул на мостовую.

Старк остановился как вкопанный. Он ничего не понимал. Но Кайнон отреагировал моментально.

— Берильда! — гневно закричал он.

Та со спокойным видом отшвырнула маленький кинжал. Узкий клинок остро блеснул на солнце, и оружие со звоном покатилось по камням площади. Берильда стояла спиной к землянину, и тот не мог видеть ее лица, но слышал взволнованный голос:

— Он едва не погубил меня! Это ты можешь понять?! Говорю тебе, он точно хотел моей смерти! — Она произнесла это с надрывом в голосе. — Так что же, Кайнон! Застрелишь меня за это?

Повисло тяжелое молчание.

Н’Чака исчез, и теперь Эрик Джон Старк спокойно взирал на труп венерианина. Он больше не думал о Лухаре. Он сосредоточенно думал о том, что кинжал все это время находился в складках пояса Берильды, и еще он размышлял, насколько близок был к смерти.

Старк приблизился к Кайнону. В глазах кочевника пылал гнев, и казалось, что он и вправду готов выстрелить в своенравную королеву. Теперь в Кайноне не оставалось и намека на того добродушного и веселого парня, каким он старался казаться для всех.

— Тысяча чертей, Берильда, — прорычал он, — мне необходим был этот человек!

Глаза королевы непримиримо вспыхнули.

— Неужели? Может, еще всплакнешь по этому поводу? Да будет тебе известно, что в своем стремлении прикончить Старка он даже не поколебался и перед тем, чтобы убить меня, когда я случайно оказалась на его пути. И ты хотел, чтобы я простила такое?