«Таким путём я и узнавал, какой состав чем загружён, когда и куда пойдёт. Они мне сами всё это рассказывали! Ну а я, всё выяснив, посылал в отряд одного из своих ребят: мол, эшелон пройдёт в такое-то время, имейте в виду.

Встретить его надо там-то. И результаты были очень хорошие! Да, было время…»

Знали бы простосердечные польские «колеяжи», что под форменной курткой — точно такой же, как у них — спрятан надёжный парабеллум, который их симпатичный улыбчивый собеседник готов был не задумываясь применить в любую секунду!

«Я вам скажу, что по моим соображениям, анализам его рассказов, — говорил нам один из друзей и сослуживцев Ботяна, — он ликвидировал порядка двухсот человек. Не в бою уничтожил — тех, наверное, вообще сосчитать невозможно, а именно «ликвидировал», казнил. То есть всяких предателей, гитлеровских прислужников, карателей и прочую нечисть».

Нет, недаром же абвер разрабатывал «Памятки по контрразведке» и тому подобные наставления!

«1. В качестве шпионов используются как мужчины, так и женщины. Их одежда не бросается в глаза, они являются часто в немецкой военной форме, женщины иногда появляются в одежде медицинских сестёр. Не нужно бояться хорошей одежды, имени, награждений орденами или безупречного и уверенного поведения агента.

2. Как работают шпионы:

а) они ведут разведку собственным наблюдением;

б) они прислушиваются к разговорам, задают между прочим вопросы в обычных разговорах;

в) они работают по нескольку человек вместе, причём часть группы отвлекает внимание от собственно шпионов.

3. где появляются шпионы и что они пытаются разведать?

а) в пунктах скопления войск, в крепостях и т. п.;

б) на железнодорожных узлах.

Они наблюдают за железнодорожными перевозками, что перевозится в поездах (род войск, номера полков, количество и система орудий). Они выспрашивают у солдат относительно цели переброски и принадлежности к высшим соединениям, относительно прошедших боёв, о потерях и настроении.

Они интересуются особенно железнодорожным, санитарным и низшим персоналом высших штабов, а также организацией этапной службы и службы снабжения.

4. Шпионы пытаются установить местоположение:

а) штаб-квартир, складов с боеприпасами, сапёрных и автомобильных парков, ангаров, радиостанций, зенитных частей и т. п.;

б) артиллерийских и пулемётных позиций, опорных пунктов, тыловых позиций, охраны мостов и железнодорожных обустройств, телефонно-телеграфных узлов…»[274]

А ведь если почитать этот текст внимательно, то видно, что многое в поведении Алексея подпадало именно под эти признаки, но…

Однако очень скоро непосредственное пребывание Алексея Ботяна в оперативной группе «Олимп» — или партизанском соединении имени Александра Невского — закончилось. Соединение получило распоряжение Центра выдвинуться на юг Краковского воеводства. В этой связи командир отряда майор Карасёв приказал Алексею возглавить самостоятельную оперативную группу, чтобы в качестве авангарда проложить маршрут для последующего выдвижения всего отряда. Некоторые пишущие уверенно утверждают, что задачей группы было также физическое устранение генерал-губернатора Польши (или же наместника генерал-губернаторства) Ганса Франка. Это совсем не так: подобные важнейшие задачи «также» не ставились.

Кстати, к этому времени Ботян наконец-то получил офицерское звание, стал лейтенантом госбезопасности.

В состав его группы определено было 28 человек. (Подругам версиям — 25 или 35.) В любом случае по армейским масштабам — это пехотный взвод; то есть, исходя из тех же масштабов, — немного, всего ничего. Хотя реально, как мы знаем, каждый спецназовец целого взвода стоил! Что вскоре вполне подтвердилось делами группы лейтенанта Ботяна…

«8 мая 1944 г., по заданию командования соединения, тов. Ботян с группой партизан вышел в район Кракова, где успешно провёл ряд сложных боевых операций и получил ценные разведданные, которые передавались в Центр», — говорится в архивном деле «Курган».

Итак, ожидалось, что основные силы соединения вскоре подойдут к своему авангарду. Но последующие события и решения московского руководства полностью изменили эти планы…

Глава двенадцатая

Всё начиналось с Илжи

Как мы сказали, на войне планы порой меняются мгновенно. Вот и отряду Алексея Ботяна, который должен был скрытно и без потерь выдвинуться в район Кракова, пришлось задержаться в пути и даже «засветиться», участвуя в боевых действиях. Произошло это в старинном городке Илжа, который, несмотря на свои невеликие размеры, получил городской статус ещё в середине XIII века. Во время войны он входил в Радомское воеводство, а сейчас это одноимённый повят (нечто типа нашего района) Мазовецкого воеводства, крупнейшего в Польше.

Тогдашнее Радомское воеводство по ряду причин сравнивали с Брянской областью, легендарным лесным партизанским краем. Ну а в партизанских лесах, как нам известно, кого только не водилось! Вот и здесь были отряды Армии Крайовой, подчинявшиеся Лондонскому эмигрантскому правительству; отряды Армии Людовой, созданной подпольной варшавской Крайовой Радой Народовой; были так называемые «Батальоны хлопские», что значит «крестьянские», то есть вооружённые формирования Польского крестьянского движения, одни из них потом вошли в состав Армии Людовой, а другие явно тяготели к Армии Крайовой; были также отряды, почти полностью состоявшие из бывших советских военнопленных… И это, разумеется, далеко не всё, потому как с советской земли на территорию соседней Польши приходили не только оперативные группы НКГБ, но и разного рода лжепартизанские формирования, спасающиеся от победоносной Красной армии.

Прямо-таки не лес, а коммунальная квартира! Точнее, дачный посёлок, где вроде бы все заняты своими делами, никто на тебя не смотрит, ты никого не видишь, а всем всё про всех известно. В общем, по такому лесу незамеченным не пройти.

Вот и командир одного из партизанских отрядов Армии Людовой поручик Артур Вислич, планировавший провести в городе Илже, как он потом объяснил Алексею, «военную операцию», выяснил, что где-то в лесу находится отряд советских партизан, вооружённый автоматическим оружием… А отряд, пусть и небольшой, это не иголка в стоге сена. При желании и определённых условиях разыскать всегда можно.

Так что Ботян совсем не удивился, когда поручик Вислич вышел с ним на связь.

«Этот командир обратился ко мне с просьбой оказать помощь в налёте на Илжу, чтобы освободить подпольщиков, сидевших в тамошней тюрьме, — рассказывает Алексей Николаевич. — Что тут делать? Нам нужно было идти к Кракову, разведку производить, маршрут для нашего соединения прокладывать, при этом себя не показывать, но как тут не поможешь? Нельзя было не помочь! Тут тебе и тактика, и политика. Иначе скажут: мол, пришли советские партизаны и отказываются помогать своим братьям по оружию. Посоветовались мы у себя в отряде и решили — поможем! Конечно, для начала провели разведку, определили все наши маршруты; выяснили, что ближайший большой немецкий гарнизон расположен километрах в пятнадцати от города. В самой Илже немцев оказалось не так уж много, зато была местная польская полиция, служившая оккупантам верой и правдой… Днём 14 мая мы скрытно подошли к городу, под вечер обрезали провода телефонной связи, изолировав таким образом полицаев, а с наступлением ночи вошли в Илжу. Условленным местом встречи с польскими партизанами был школьный двор. Поляки показали нам немецкую казарму, определённый для нас объект. Говорю своим ребятам, которые с ручными пулемётами были: «Вставайте по углам. По команде дайте пару очередей по окнам! Станут выбегать — бейте!» Ну, наши и шарахнули, да так, что перепуганные немцы вообще не высунулись — заперли мы их в казарме своим пулемётным огнём. Ну а пока мы блокировали казарму, польские партизаны освободили из тюрьмы своих товарищей, разгромили почту и банк, как следует опустошили немецкие склады, забрав оттуда оружие и боеприпасы. Город на целую ночь оказался в руках партизан, так что мы там даже позавтракать успели. Потом мы пришли в немецкую аптеку, забрали у них медикаменты, бинты и всё такое прочее, после чего и покинули Илжу. Путь наш лежал на юг, в сторону Кракова…»