На этих идеях была основана программа правления, изложенная Нероном в инаугурационной речи, и влияние их можно усмотреть на протяжении первого периода его деятельности прежде всего в отношении к сенатской традиции и в социальной политике. В сенате, власть которого как республиканского учреждения в принципе была альтернативна власти императоров и по-

502

тому последними обычно всячески ограничивалась, в эти годы продолжалось обсуждение важных государственных вопросов, по которым принимались соответствующие решения; молодой принцепс поддерживал эту атмосферу, неодобрительно относясь к чрезмерной льстивости сенаторов и обуздывая ее; назначение в 54 г. Корбулона, консулярия и отпрыска древнейшей сенаторской фамилии, главнокомандующим на парфянском театре военных действий было данью его выдающимся талантам полководца, но в то же время и явным подарком сенату. В эти годы Нерон неоднократно защищал сенаторов от возводимых на них обвинений. Тогда же он принял ряд актов, облегчавших положение простого народа (многочисленные денежные раздачи, меры по ограничению доходов откупщиков) (58 г.) или таких, что соответствовали привычкам и вкусам римской толпы (увеличение числа зрелищ и их пышности; устранение из цирков воинской стражи и др.). То были действия принцепса, направленные на гармонизацию общественной атмосферы и в этом смысле вполне укладывавшиеся в программу dementia.

Доктрина dementia несла в себе, однако, и другие возможности развития. Свой не локальный и тактический, а реально исторический смысл она могла обрести лишь много позже, во II в., в рамках единой, стоявшей на прочной и развитой государственно-правовой базе греко-римски-провинциальной империи Антонинов. В условиях же середины I в. проповедь императорского благоизво-ления как замены закона означала наделе освобождение власти от того созданного Августом сплава республиканских форм и имперских реальностей, который выполнял роль неписаной конституции Империи — бесконечно нарушавшейся и тем не менее сохранявшей значение единственной существующей нормы. На практике dementia вела к созданию морально-политического вакуума, который мог быть заполнен любыми прихотями правителя. На протяжении первого периода правления Нерона об этих потенциях доктрины говорили лишь безнаказанные ссылки и убийства, осуществлявшиеся Агриппиной; сам император в большинстве случаев держался от них в стороне. На грядущее превращение доктрины в санкцию фантазий, произвола и эпатажа указывала, однако, уже в эти годы одна особенность юного принцепса, проницательно отмеченная Тацитом (Анналы XIII, 3): его неспособность к публичному красноречию и безразличие к нему. Красноречие было в Риме искусством искусств, ибо реально выражало готовность и способность каждого гражданина, а тем более руководителя, разговаривать с гражданским коллективом, быть им

503

понятым, отстаивать свою точку зрения при обсуждении с ним важнейших государственных вопросов; ораторское мастерство государственного деятеля отмечалось в его эпитафии наряду с почетными магистратурами. Принцепсы от Цезаря до Клавдия, заботясь о сохранении своего образа верховного республиканского магистрата, продолжали вырабатывать у себя и совершенствовать талант к красноречию, подчас с большим успехом, и только Нерон первым «с раннего детства устремил живость своей души на другое: лепил скульптурные украшения, занимался рисованием, пением, учился править лошадьми на ристалище» (Тацит. Анналы XIII, 3). За этим стояла определенная жизненная установка, представление о новых нормах правления, общественной жизни и культуры. Они нашли себе воплощение в следующем периоде принципата Нерона.

Второй период его правления охватывает 59—66 гг. Он ознаменован успешными военными действиями на границах империи. В 61 г. в Британии вспыхнуло грандиозное восстание местных племен под руководством царицы племени иценов Боудикки; оно было энергично подавлено Светонием Паулином. На Востоке продолжалась борьба с Парфией за власть над Арменией. Корбу-лон завершил ее в 63 г. скорее дипломатическим, нежели военным путем: верховная власть передавалась парфянскому царевичу Ти-ридату, но с тем, чтобы он принял ее из рук Нерона и Армения тем самым попадала в положение вассального государства Рима. Положение на Востоке вскоре осложнилось решением наместника провинции Сирии Цестия Галла, под чьей юрисдикцией находилась также Иудея, облегчить положение местного населения, полностью обнищавшего, собрав подати не с него, а из сокровищ Иерусалимского храма, которые, в сущности, и состояли из налогов. Революционно настроенные низы усмотрели в этом покушение на народную святыню и в 66 г. ответили войной, которая по началу складывалась для римлян крайне неудачно Нерон поручил руководство военными действиями Флавию Веспасиану (будущему императору); тот вел их на протяжении пяти лет с переменным успехом, и только в 71 г. его сын Тит завершил войну взятием Иерусалима и разрушением храма.

Общая атмосфера правления и отношения принцепса с сенатом изменились после марта 59 г., когда по приказу Нерона была убита его мать Агриппина. Властная и бесконечно тщеславная, она стремилась контролировать управление империей и препятствовала реализации намеченной Сенекой программы. «Вслед за тем, — пишет Тацит, — он безудержно предался всем

504

заложенным в нем страстям, которые до этой поры если не подавляло, то до известной степени сдерживало уважение к матери» (Анналы XIV, 13). Суть дела не сводилась к «страстям»-она состояла все в той же установке на создание в Риме восточно-эллинистической общественной атмосферы и на превращение власти принцепса в деспотическую — установке, которая в силу вышеобозначенных причин оборачивалась и при дворе, и в обществе безответственным эстетизмом, скандальным легкомыслием и криминальными интригами. Реализовались они в основном в трех областях — в антисенатском терроре, в популизме и в публичном (а для римских традиционных нравов и скандальном) стиле жизни и артистической деятельности самого принцепса и его окружения.

Нерон провел ряд реформ в сфере обычного судопроизводства. Судебные расходы, прежде покрывавшиеся тяжущимися сторонами, стали оплачиваться из казны; за судебную защиту установлена твердая плата; судебные дела казначейства переданы обычным гражданским судам; уточнены и улучшены правила оформления завещаний (Светоний. Нерон 17). Процессы сенаторов, однако, продолжали, как и ранее, рассматриваться в сенате; они возбуждались чаще всего по обвинению в государственной измене или в «оскорблении величия» (прежде — величия римского народа, ныне — величия принцепса) и инициировались обычно младшими членами сената, получившими название delatores, доносчиков; внешние признаки судебного разбирательства сохранялись, но так как всем было ясно, что обвинители действуют по подсказке принцепса и цель состояла в уничтожении лиц, которых он счел для себя опасными, то заканчивались такие процессы как правило обвинительным приговором — ссылкой, конфискацией имущества или, чаще, смертью. Кроме того, дела высших магистратов или лиц, близких к императору, рассматривались его семейным судом. Здесь уже не предполагалось никаких правовых норм, и все решалось мнением принцепса, членов его семьи и приглашенных приближенных; здесь тоже обычный исход бывал смертным. Нередки были и случаи смертного приговора, выносимого императором лично без всяких обоснований.

Начавшись в 62 г., такие процессы шли crescendo. Обнаружить в них единую направленность и общую государственно-политическую стратегию не удается. Уничтожены или сосланы были многие выходцы из старой аристократии, такие как Рубеллий Плавт или Юний Силан Торкват; наряду с ними — сенаторы, родовитостью вовсе не отличавшиеся, но увлекавшиеся стоической

505

философией: среди них, например, сослан был Гельвидий Приск и убиты «воплощенная добродетель» {Тацит. «Анналы» XVI, 21) — Тразея Пет и Барея Соран; по всему судя, совершенно произволен и не связан ни с каким разбирательством был приказ полководцу Корбулону покончить с собой, что тот и выполнил; наконец, немало было, по-видимому, и лиц вроде сенатора Ан-тиетия Ветра, просто детонировавших своим скромным и спокойным стилем жизни с атмосферой, складывавшейся в столице и при дворе.