19 февраля генерал-лейтенант Эстерман обратился с просьбой об отпуске по болезни, и на посту командира 3-го армейского корпуса его сменил генерал-майор Хейнрихс, которому сразу же было присвоено звание генерал-лейтенанта. С начала войны он искусно руководил обороной восточного участка Карельского перешейка и проявил себя в самых сложных критических моментах человеком с крепкими нервами. Генерал-лейтенанта Хейнрихса сменил на посту генерал-майор Талвель, а командиром группы в Айттойоки назначили полковника Паяри.
В связи со сменой этих командиров был осуществлён план перегруппировки сил на среднем участке Карельского перешейка. Восточный фланг 2-го армейского корпуса, находившийся южнее Вуокси, выделили в 1-й армейский корпус (1-я и 2-я дивизии), командовать которым поручили командиру 1-й дивизии генерал-майору Лаатикайнену. Таким образом, объем задач, поставленных перед 2-м армейским корпусом, был сокращён, и это позволило сосредоточить на защите Выборга и его окрестностей все силы обороны Карельского перешейка.
В связи с тем, что нехватка сил ощущалась всё больше и больше, необходимо было учитывать в качестве дополнительного фактора и добровольцев, прибывающих из сопредельных государств. В Скандинавских странах возникло настоящее народное движение по оказанию помощи Финляндии, его влияние на ход событий было несравненно большим, чем во время освободительной войны.
Из Швеции на этот раз прибыло около 8000 добровольцев. Правда, эти люди в основном не привыкли держать оружия в руках, и на их обучение, проходившее в Торнио и Кеми, необходимо было затратить драгоценное время. Группа добровольцев под командованием генерала Линдера, командира группы Сатакунта времён освободительной войны, была разбита на два батальона, их усилили артиллерией и специальными подразделениями. Уже с середины января авиационные подразделения шведов и их зенитные части стали отвечать за воздушную оборону Северной Финляндии, и их заслугой следует считать то, что перевозки снаряжения и материалов на опасном участке Торнио-Оулу во время последней фазы войны не подвергались бомбёжкам.
Части шведских добровольцев действовали и на других участках фронта. В Турку три зенитные батареи принимали участие в обороне города и порта. На многих финских судах были зенитчики из Швеции. Кроме этого, непосредственно на различные участки фронта были посланы четыре батареи полевых орудий.
Из Норвегии прибыло 725 добровольцев, которые влились в шведский батальон. 800 датчан были уже в Финляндии и готовились выехать на фронт.
Появление добровольцев из Скандинавии не было, однако, единственным проявлением интереса, который испытывали за границей по отношению к Финляндии и тем ценностям, которые защищал финский народ. Всего в «иностранном легионе» были представители 26 государств. Из-за того, что большое количество стран уже было втянуто в большую войну, лишь малая доля тех, кто изъявил желание стать добровольцем, смогла прибыть в Финляндию. К тому же Германия не разрешила перевозок через свою территорию не только материалов, но и добровольцев; им приходилось проделывать долгий путь по морю, а затем через Англию.
Венгрия, где адмирал Хорти проявил инициативу по формированию групп добровольцев, оказалась впереди всех: там записалось 25000 человек. Однако венгерское правительство в связи с опасным положением страны посчитало возможным передать лишь 5000 человек. Из них батальон хорошо подготовленных бойцов успел добраться до Финляндии, но не до фронта. Остальные же или не отправлялись в путь, или же вынуждены были вернуться обратно. Лучшая участь выпала на долю легиона американских финнов, он принял боевое крещение в последние дни войны. Хотя Англия сама уже была втянута в войну, но и оттуда прибыла пара тысяч добровольцев старшего возраста.
Общая цифра прибывших в Финляндию добровольцев составила около 11500 человек. Если бы это войско можно было использовать на фронте, это было бы ценной добавкой к нашим иссякшим резервам. Но уже вклад шведско-норвежской части был довольно значительным, а присутствие в стране иностранных добровольцев стало фактом, поднимающим настроение в борьбе, которую мы вели в одиночестве.
Во второй половине февраля вопрос о дополнительных силах для Карельского перешейка стал ещё более острым. Правда, в район Выборга уже шла 23-я дивизия, но этого было недостаточно. Оборона Выборгского залива требовала свежих и опытных сил. Высвободив часть войск, оборонявшихся в Лапландии, я стал продумывать возможность переброски шведских добровольцев на фронт Салла, и, поскольку они представляли собой почти готовую организованную часть, мысль эта превратилась в решение. Шведы были бы там близ своей опорной территории и защищали бы свои границы. Генерал Линдер горячо поддержал моё предложение, и 19 февраля был отдан соответствующий приказ. Смена войск на фронте Салла началась 22 февраля, и уже спустя несколько дней один пехотный полк и два батальона смогли пуститься в долгий путь на основной театр военных действий. Хотя на участке севернее Ладоги полным ходом продолжались бои по уничтожению окружённых частей противника, всё же я отдал 4-му корпусу приказ о выделении одного отдельного батальона для обороны Выборгского залива.
Когда шведское добровольческое войско присоединилось к борьбе, оборона Лапландии из рук генерал-майора Валлениуса перешла к генералу Линдеру, которому подчинили три финских батальона, действовавших на фронте Салла, а также боевую группу, находившуюся южнее Петсамо. Командиром фронтовых войск был назначен подполковник Нурденсван, а начальником его штаба — подполковник граф Эренсвярд, тоже участник освободительной войны.
Наши шведские и норвежские братья с честью справились со своей задачей, раньше которую выполняли пять финских батальонов. Это свидетельствует о том, что Норвегия и Швеция, несмотря на 130-летний период мирного существования, оказались и теперь способными воспитать мужественных и храбрых воинов. Мы всегда будем с благодарностью вспоминать проявление такого чувства солидарности со стороны северных стран и, отдавая почести, вспоминать павших в боях шведских и норвежских братьев по оружию. Из их числа следует, прежде всего, назвать подполковника Дюрссена, одного из инициаторов создания добровольческого корпуса, павшего в его рядах одним из первых.
Говоря о живой силе, имевшейся в распоряжении оборонного ведомства, нельзя не упомянуть о финских женщинах, членах организации «Лоттасвярд». Возможности высвобождения мужчин для фронта были бы намного меньше, если бы оборонявшимся не оказывала поддержку эта организация. Сто тысяч членов её работали как в тылу, так и на фронте, выполняя самозабвенно различные задачи в сфере медицины, экономики, а также в штабах и подразделениях связи. Трудно представить себе Зимнюю войну без огромного вклада этой организации.
Тот факт, что прощупывание возможностей заключения мира продолжалось, дал мне повод ещё раз новому командующему армией Карельского перешейка подчеркнуть, сколь необходимо продолжать удерживать промежуточную позицию, как бы трудно это ни было. Войска держались на ней ещё десять дней, в течение которых все атаки противника отражались. Фронт, несмотря на контратаки, был прорван только в направлении железной дороги. Поскольку появилась угроза потери связи с Выборгом, я в конце концов предоставил право командующему армией отдать приказ об отводе 1-го и 2-го армейских корпусов на заднюю позицию по линии Тали-Вуокси. Этот манёвр, начатый 27 февраля, был выполнен в соответствии с планом и прошёл весьма спокойно. Руководство хорошо держало войска в руках, а те точно выполняли поставленную перед ними задачу. Мастерство финского солдата бороться в условиях манёвренной войны сейчас проявилось с полной силой.
Задняя позиция по природным условиям была крепкой, да и город Выборг со своими старыми крепостными рвами и инженерными укреплениями являлся мощным опорным пунктом. Правда, у войск не было опыта ведения боевых действий в условиях населённого пункта, но это беспокоило меня меньше, чем мысль о том, сможет ли утомлённая до предела армия остановиться на третьей линии обороны и крепко вцепиться в неё. Я не мог припомнить примера большего напряжения за всё время моей армейской карьеры.