— Ладно, все образуется, — проворчал Тайри. — Ты ступай-ка спрячь чеки, да поскорей. И если не увидимся на этих днях, причина тебе известна.

Глория с надеждой повернулась к его сыну.

— Смотри, Пуп, береги отца…

— Да уж я от него ни на шаг ни днем, ни ночью.

Сунув пакет под халат на груди, Глория вылезла из машины.

— Ты, дорогой, все же давай о себе знать, хорошо?

— Обязательно. Беги.

Она торопливо пошла по дорожке к дому и скрылась за дверью.

— Одно дело сделано. — Тайри вздохнул.

Теперь, когда стало ясно, что Тайри прячет вещественные доказательства, изобличающие начальника полиции в лихоимстве, Рыбий Пуп был полон мрачных опасений. Ему припомнились недобрые шуточки, которыми начальник ответил на его просьбу предоставить им с отцом право похоронить сорок две жертвы пожара.

— Пап, зря я полез набиваться с похоронами?

— Брось, неважно, — коротко ответил Тайри.

Они повернули обратно, к похоронному бюро. У дверей ждал Джим. Увидев их, он сбежал с крыльца к машине.

— Тайри, тебе уже час названивает начальник полиции.

— Знаю. — Тайри вышел из машины и заговорил с расстановкой: — Вот что, Джим. Бери у Пупа ключи от его тачки, мы ее бросили у «Пущи». Скажи Джейку, пусть приведет. После для тебя есть серьезное дело. Надо обработать больше сорока трупов…

— Ого! — Джим присвистнул. — Это все пожар?

— Он. Свидетельства о смерти передадут нам. Это Пуп постарался. Но тут, понимаешь, нельзя, чтобы стали завидовать другие похоронщики. Ты всех обзвони, из других городов тоже, договорись, что соберетесь у следователя. Поделишь покойников на всех и чтоб по совести. С этим пожаром не оберешься шуму, нехорошо, если пойдет слух, что будто мы на нем нагрели руки. Будь пообходительней с родными покойных. Обыкновенно кому передали свидетельство о смерти, тому семья и доверит похороны. Но в этот раз, Джим, если кто из родственников не пожелает иметь дело с нами, ты не перечь. Мы с доком крепко влипли, и нам ни к чему разговоры, что вот, дескать, ниггеры сперва наживались на «Пуще», а теперь наживаются на тех, кто там погиб… Положение не из легких, Джим. Как, справишься?

— Попробую, Тайри, — отозвался Джим.

— Скажи Кэрли Миксу, Джо Нэшу, Джиму Поплару и Дику Пейли, пускай захватят с собой что надо для бальзамирования. И чтоб ни с кем никаких пререканий. Начнут что спрашивать, всех отсылай ко мне. Дальше. Все трупы, Джим, нужно доставить в школу и разместить для опознания в спортзале. Договорись, чтобы гробовщики тебе ссудили на это время сколько надо грузовых автомашин, на такую прорву покойников катафалков не хватит во всем городе. Формалина потребуется намного больше обычного, консервирующей жидкости, гипса… Заказывай без промедления. И еще, Джим. Расценки мы снизим на десять процентов, поскольку хоронить будем, как бы сказать, оптом, ясно? Какие грузовики пойдут на кладбище, те, я полагаю, неплохо бы обтянуть черным крепом. Джим, и делать все это одному тебе: доставать кружки, шприцы, и во что обряжать покойников, и грим — все тебе. Я буду занят другим. Этот пожар наделал делов…

— Да уж, — протянул Джим. — Шарахнуло вас. Между прочим, тебя в конторе дожидается доктор Брус.

— Серьезно? Тогда вот что, Джим… Покуда мы с доком не кончим разговор, меня для начальника полиции здесь нету, понял?

— Как не понять, Тайри, — удрученно сказал Джим.

Следом за Тайри Рыбий Пуп вошел в контору, где, понурясь, безмолвно сидел доктор Брус. Хозяин и гость встретились молча. Рыбий Пуп сел, переводя взгляд с одного на другого, пытаясь угадать, что же происходит. Один был врач, другой — похоронщик, один приводился ему отцом, другой был его другом; один, неграмотный, был изворотлив и хитер, другой, ученый человек, был сейчас весь во власти страха. Рыбий Пуп знал, что, когда они заговорят, ему откроется, что это все значит — и страх, и шепот, и вороватые шаги во тьме…

XXIV

В окно все сильней било солнце, и Тайри опустил штору и зажег настольную лампу — ее свет выхватил из затененной комнаты три черных лица. Он снял трубку с телефона, достал бутылку виски, три стакана и поставил на стол. Рыбий Пуп знал, что речь пойдет о чем-то ужасном, что должно быть принято решение жизненной важности, и ему было заранее жутко.

— Наливайте на свой вкус, док, — сказал Тайри, наполняя на треть свой стакан.

— Да, надо выпить. — Доктор Брус дрожащей рукой налил себе виски, залпом выпил, не разбавляя, и поднял пустые от страха глаза. — У нас совсем мало времени, Тайри.

— Знаю. Я поэтому и отключил телефон. Сперва разберемся между собой, а уж потом будем толковать с другими, верно?

— Тайри, начальник полиции и начальник пожарной охраны с утра уже три раза наведывались ко мне домой, начал доктор Брус.

— Давайте смотреть правде в глаза, док, — мягко сказал Тайри. — Вас заберут. Когда гибнут скопом сорок два человека, тут всякий перетрухнет.

— Козел отпущения им нужен, — сказал доктор Брус. — И это буду я.

— Вы только не убивайтесь, док. Я вас в беде не брошу. Наймем самолучших адвокатов и будем драться, до Верховного суда дойдем, если надо…

— Бросьте, Тайри, — глухо сказал доктор Брус. — Какие там адвокаты. Все говорит против меня…

— Говорить будут деньги, черт возьми! — повысил голос Тайри.

Доктор Брус вскочил на ноги, лицо у него подергивалось.

— Тайри, не трудитесь нести эту околесицу! Я черный! Они от меня не отступятся! Они…

— А я на что, чудак-человек! — яростным шепотом крикнул Тайри. — За вами буду стоять я!

— Адвокатов собираетесь нанимать? А мне тем временем заживо гнить в тюрьме? — язвительно осведомился доктор Брус. — Ну нет, не выйдет!

— Да вы не волнуйтесь, док, — с неловкостью сказал Тайри. — К чему вы это мне говорите?

— Тайри, мы с вами компаньоны. «Пущу» мы содержали на половинных паях…

Вот оно! До последней минуты Рыбий Пуп надеялся на чудо. Его бросило в жар, во рту пересохло.

— Верно, — миролюбиво подтвердил Тайри. — Только я-то — компаньон негласный. Разве не такой был уговор? Мы как уславливались? Мое имя с «Пущей» не связано!

— Так я и знал! — прошипел доктор Брус с перекошенным от негодования лицом. — Как что-то неладно — так сразу в кусты! Не получится, Тайри! Большое жюри предаст меня суду по обвинению в убийстве, и я не желаю отвечать один за смерть сорока двух человек! Мы делили пополам барыши, значит, и ответственность будем делить пополам! Мы с вами в этой беде повиты одной веревочкой!

— Не надо горячиться, док, — обеспокоенно сказал Тайри. — Давайте все обмозгуем помаленьку…

Рыбий Пуп сидел как пришибленный, боясь поверить тому, что слышал. Тайри — совладелец «Пущи»! С глубоким вздохом, похожим на стон, он откинулся на спинку стула. Теперь понятно, почему доктор Брус прятался в лесу, почему он пытался покончить с собой, понятен пристальный взгляд начальника полиции и его слова: «При такой ловкости и наглости ты всякого труполова в здешних местах заткнешь за пояс». Тайри — совладелец «Пущи», в которой лишились жизни сорок два человека, а его сыночек хлопочет, как бы обстряпать на погибших выгодный заказ для отцовского похоронного заведения. Наверно, этот белый меня за сумасшедшего посчитал. И тут до его сознания дошло еще одно: его семья, а значит, и он сам жили за счет того, что зарабатывала, продавая себя, Глэдис! Деньги, которыми он покупал себе право лечь с нею в постель, кружным путем возвращались к нему же в карман! Он повесил голову, изнемогая от стыда. Это уж получалось какое-то сверхсутенерство. А он еще осуждал Глэдис, что она не разделяет его отношения к белым!.. Прошли долгие мгновения, пока он почувствовал себя в силах поднять голову и прислушаться, о чем с таким злобным ожесточением переругиваются Тайри и врач.

— Будем говорить прямо! — гремел Тайри. — Вы этой треклятой «Пуще» хозяин, а не я! Я только давал половину денег на содержание…