А.Х. Можно вспомнить еще более красноречивую иллюстрацию из "Окна во двор", когда мужчина входит в комнату, чтобы вытолкнуть Джеймса Стюарта в окно. Сначала я снял всю сцену совершенно реалистически. Она получилась слабой; никакого впечатления не производила. Тогда я сделал так: снял крупный план машущей руки, крупный план лица Стюарта и потом его ног. Затем я смонтировал это в соответствующем ритме и в результате получил желаемый эффект.

А теперь возьмем аналогию из реальной жизни. Если встать близко к поезду, когда он проносится мимо станции, вы почувствуете, что вас почти сбивает с ног. А взгляните на тот же самый состав с расстояния в две мили, и вы не почувствуете ничего. Вот почему, собираясь снять схватку, не нужно показывать ее самое. Как правило, то, что снимается самым натуральным образом, на экране оказывается самым неправдоподобным. Лучший способ показать драку– влезть в нее, тогда зритель почувствует ее на собственной шкуре. А вы достигнете наибольшего реализма.

Ф.Т. Один из способов нереалистической съемки ради достижения эффекта включенности в действие состоит в том, чтобы обратить в движение декорации за спиной актеров.

А.Х. Это один из методов, но не правило. Все зависит от движения актеров. Что до меня, так я в целях создания ощущения движения вполне довольствуюсь монтажом. Например, в "Саботаже", когда мальчик едет в автобусе с бомбой на сиденье, я показываю эту бомбу с разных углов, так что она как бы начинает жить собственной жизнью. Если бы я показывал ее каждый раз с той же самой точки, публика воспринимала бы ее как обыкновенный сверток. А мое намерение заключалось в том, чтобы зритель подумал про себя: "Осторожно! Берегись!"

Ф.Т. Возвращаясь к Вашему примеру с поездом, я вспоминаю, что в "Севере" есть сцена, где действие разворачивается в поезде, но показано оно снаружи. И для этого Вы не устанавливали камеру где-нибудь в поле, а приладили ее к поезду, так что она мчалась вместе с ним.

А.Х. Поместить камеру в чистом поле, чтобы снять проходящий мимо состав,– значило бы воспроизвести точку зрения коровы, пасущейся на лугу. Мне нужно было, чтобы зритель находился внутри поезда, вместе с ним. Когда рельсы делали поворот, мы снимали длинный план из вагонного окна. Для этого мы установили три камеры на платформу поезда; одна использовалась для общих планов на поворотах, две других– для съемок фона вагона.

Ф.Т. Ваша техника неизменно подчинена драматическому эффекту, камера практически сопровождает персонажей наподобие почетного эскорта.

A.Х. Коль скоро мы остановились на предмете движения камеры и перехода от кадра к кадру, хочу упомянуть о том, что считаю незыблемым правилом: когда персонаж, который сидел, встает, чтобы сделать несколько шагов по комнате, я ни в коем случае не меняю угол съемки и не отвожу камеру назад. Я всегда начинаю движение на крупном плане– таком же, какой использовался тогда, когда мой герой сидел на месте.

В большинстве картин, когда двое разговаривают, дается крупный план одного из них, потом другого, потом опять первого, опять второго и т.д., и вдруг камера отскакивает, чтобы дать общий план, потому что один из них подымается, чтобы идти. Так делать нельзя.

Ф.Т. Да, потому что в этом случае техника предвосхищает действие, вместо того чтобы сопровождать его. Это позволяет публике догадаться, что один из персонажей собирается встать или что-то в этом роде. Иначе говоря, камере никогда не полагается опережать события.

А.Х. Совершенно верно, потому что это съедает эмоциональность, такой ход абсолютно неприемлем. Если персонаж начинает двигаться, а вам необходимо показать выражение его лица, этого можно достичь лишь одним путем: дать крупный план с движением.

Ф.Т. Прежде чем начать разговор о "Психозе", я хотел бы узнать, нет ли у Вас каких-то твердых правил относительно экспозиции фильма. Некоторые Ваши картины открываются актом насилия, другие просто вводят в место действия.

А.Х. Все зависит от цели. "Птицы" открываются эпизодом, рисующим нормальную будничную жизнь в Сан-Франциско. Иногда я извещаю зрителя обыкновенным титром о том, что дело происходит в Фениксе или Сан-Франциско. Я понимаю, это слишком ординарно, зато экономно. Я вечно разрываюсь между необходимостью быть экономным и желанием представить место действия, особенно если оно всем знакомо, максимально нетривиально. В конце концов, нет ничего проще, чем обозначить Париж Эйфелевой башней или Лондон Бит Беном.

Ф.Т. В тех фильмах, которые начинаются не с насилия, Вы почти неизменно прибегаете к одному и тому же правилу экспозиции: от отдаленного к ближайшему. Показываете город, дом, комнату в нем. Так начинается "Психоз".

Марион (Джанет Ли) и ее любовник (Джон Гэвин) нуждаются в деньгах, чтобы устроить свою совместную жизнь. Однажды хозяин поручает ей внести в банк от его имени 40 тысяч долларов; она крадет эти деньги и уезжает из Феникса. Она останавливается в придорожном мотеле. Молодой владелец заведения Норман Бейтс (Энтони Перкинс) по-приятельски рассказывает ей о том, что живет рядом в викторианском особняке с тяжело больной матерью.

Когда Марион принимает перед сном душ, в ванной появляется старая дама и закалывает ее. Через несколько минут туда входит Норман, и хотя выглядит он подавленным, это не мешает ему деловито стереть следы крови и вытащить тело Марион и ее пожитки и спрятать в багажнике ее же автомобиля. Потом он отводит машину к пруду и сталкивает в воду, наблюдая за тем, как грязная вода смыкается над стальным гробом.

Три человека отправляются на розыски пропавшей: ее сестра Лайла (Вера Майлс), Сэм и Арбогаст (Мартин Болсам), сыщик страхового агентства, которому поручено найти деньги. Следы приводят Арбогаста в мотель, где в разговоре с Норманом у него возникают подозрения после того, как Норман отказался познакомить его с матерью. Детектив сообщает по телефону о своих подозрениях Сэму и Лайле, а сам потихоньку прокрадывается в дом, чтобы поговорить со старой дамой. Он поднимается по лестнице, но на площадке его настигает смертельный удар ножом. Беспомощное тело соскальзывает со ступеней.

Лайла и Сэм узнают от местного полицейского, что мать Нормана Бейтса умерла и похоронена восемь лет назад. Они отправляются в мотель, и когда Лайла пытается обыскать его, ей едва удается спастись от смерти. Выясняется, что Норман– шизофреник, страдающий раздвоением личности, который, воплощаясь в образ своей умершей матери, действует как маньяк-убийца [ 33 ] .

А.Х. Экспозицией "Психоза" я хотел сказать, что мы находимся в Фениксе, мы даже указали в титрах день и час, только чтобы подвести зрителя к очень важному факту: на часах 2.43 пополудни, и значит только в это время девушка имеет возможность лечь в постель со своим возлюбленным. То есть, она провела с ним и обеденное время.

Ф.Т. Это очень тонкий штрих, потому что сразу вводит в атмосферу чего-то запретного.

А.Х. И дает возможность зрителю превратиться в Подглядывающе- го Тома[ 34 ].

Ф.Т. Жан Душе, французский кинокритик, сделал остроумный комментарий к этому фильму[ 35 ]. Он написал, что поскольку Джон Гэвин раздет до пояса, а на Джанет Ли надет бюстгальтер, эта сцена удовлетворила аудиторию наполовину.

А.Х. Вообще-то Джанет Ли не должна была быть в бюстгальтере. И лично я не видел в этом ничего предосудительного: обнаженная женская грудь на мужском плече придала бы кадру особую красоту.

Ф.Т. Я заметил, что Вы постоянно пытались провести зрителя обходными маневрами, и подумал, что и эту эротическую сцену Вы используете в качестве обманки. Для того, чтобы зритель позднее решил, что Энтони Перкинс всего лишь вуайер. Если не ошибаюсь, из всей полусотни Ваших фильмов только этот показывает женщину в лифчике.