В то же время, пока посланник далекой Америки еще находился в воздухе, с каждой секундой приближаясь к российской границе, командующий Космическими войсками России поспешно собирался на совещание в Генеральный штаб.

– Полковник Синицын уже явился? – Генерал-полковник Николаев находился в своем кабинете, разговаривая с дежурным офицеров по селектору. – Пусть зайдет.

– Товарищ генерал-полковник, – спустя несколько секунд на пороге кабинета, не слишком просторного, украшенного, как подобало, российским триколором и портретами президента, а также министра обороны, возник невысокий худощавый офицер с плотной кожаной папкой под мышкой.

– Через час начнется совещание у министра обороны, – бросил Николаев, – а вы до сих пор не подали мне аналитическую сводку, полковник.

– Виноват, товарищ генерал-полковник, – Синицын прошел через кабинет и протянул своему начальнику несколько листов. – Прошу вас. Сводка.

– Ладно, – командующий убрал распечатку в кейс. – По дороге успею ознакомиться. Ничего нового нет?

– Ничего конкретного, товарищ генерал-полковник, – Синицын замер в нерешительности, будто собирался что-то сказать.

Николаев ободряюще взглянул на своего офицера, словно ощутив охватившее того замешательство. Полковник космических войск Синицын был заместителем начальника аналитического отдела. В обязанности офицера входила помимо прочего и подготовка сводных отчетов о действиях в космическом пространстве потенциальных противников. Полеты космических кораблей, запуск нового спутника, все это анализировалось с привлечением не только технических средств, но и разведывательных служб.

– Товарищ генерал-полковник, – явно сомневаясь в чем-то, произнес Синицын, уже стоя на пороге кабинета. – Есть кое-что, не включенное в сводку. Американцы несколько дней назад внесли изменения в траектории своих разведывательных спутников, тех, что пролетают над нашей территорией. Мы отразили это в отчете, но наши специалисты кое-что поверили, и убедились, что из-за этой коррекции орбит большая часть американских спутников закончит свой срок службы раньше, чем положено, и намного раньше. Они уменьшили скорость, так, что спутники теперь дольше могут находиться над определенным районом, но при этом на них сильнее действует земная гравитация. Они все войдут в плотные слои атмосферы спустя несколько месяцев, и это показалось нам, мне лично, – поправился полковник, – довольно странным. Американцы очень редко жертвуют такой дорогой техникой без видимых причин.

– И что? – непонимающе нахмурился Николаев, чувствуя, что зря теряет время.

Совещание в Генштабе было совсем некстати. Вчера генерал встретился со следователем из военной прокуратуры, и до сих пор не мог придти в себя после неприятного разговора. Кто-то узнал, что Николаев продал фирме своего приятеля спутниковые снимки нескольких центральных областей европейской части страны. Друг занимался строительством, и очень заинтересовался этими снимками, в итоге выложив за них немалую сумму, но, к несчастью, на фотографиях оказались военные объекты. Сам факт передачи посторонним подобных снимков уже тянул на принудительное увольнение в запас, и это в лучшем случае, но то, что кто-то, не имеющий отношения к армии, получил возможность в подробностях изучить расположение и внутреннюю планировку нескольких военных баз, уже означало трибунал.

Николаев не знал, кто сдал его, да это было и не важно. Главное, следователь, которому было поручено провести проверку, не теряя времени напрасно, просто назвал сумму, в обмен на которую он сделает все, чтобы спутниковые снимки никто и никогда не смог связать лично с ним, генерал-полковником Николаевым.

Сыщик в погонах, цепкий сукин сын, понимал, что фотографии перешли из рук в руки не безвозмездно, и спешил урвать себе кусок пожирнее. И теперь командующий космическими войсками напряженно решал сложную задачу. С одной стороны, он рисковал пойти под трибунал по обвинению едва ли не в шпионаже, с другой сумма, которую потребовал чин из прокуратуры, была больше полученного самим генералом за проклятые фотографии вознаграждения.

– Товарищ генерал-полковник, – явно не заметив на лице начальника недовольство, продолжил Синицын. – Я считаю, что американцы по каким-то причинам хотят знать все перемещения наших войск по европейской части страны. Никаких сомнений в том, что им известна дислокация всех наших подразделений на определенный момент времени, нет. Их разведка существует не зря, и может предоставить командования такую информацию. И для того, чтобы точно знать все изменения в расположении частей армии и флота к западу от Уральских гор, американцы намеренно жертвуют своими спутниками, в том числе новейшими, прослужившими менее года. После коррекции орбит, о которой я говорил, вся европейская часть России находится почти под постоянным наблюдением. Их орбитальная группировка, направленная сейчас против нас, включает уже по два аппарат оптико-электронной разведки "Ки Хоул-11" и радиолокационной разведки типа "Лакросс", и, как минимум, по одному спутнику радиотехнической разведки "Феррет" и "Джапсит-2" и метеорологический DMS. Их поддерживает соответствующее количество спутников связи. Спутники летят медленно, и когда один из них оказывается слишком далеко для качественного ведения разведки, ему на смену уже приходит следующий. В Хьюстоне видят любые наши движения, товарищ генерал-полковник, – произнес Синицын. – Их явно интересуют не только какие-то стратегические объекты, но и вообще все гарнизоны, расположенные до Урала.

– И для чего это нужно американцам, – пытаясь отвлечься от тяжких мыслей, поинтересовался Николаев. – Какова, по-вашему, полковник, цель такой операции?

– Товарищ генерал-полковник, вы знаете, что американцы всегда делают ставку на авиацию и крылатые ракеты, придерживаясь стратегии бесконтактных войн. А, учитывая, что в настоящее время большая часть их высокоточных боеприпасов, в том числе авиационные бомбы, а также ракеты AGM-86C воздушного базирования и ракеты "Томагавк", которыми оснащена большая часть американских надводных кораблей и многоцелевых атомных субмарин, оборудованы спутниковыми системами наведения, позволяющими наносить удары по неподвижным целям, координаты которых известны заранее, напрашивается одно предположение, – четко и слишком безжизненно, точно робот, ответил полковник Синицын. – Я предполагаю, что готовится ракетно-авиационный удар по территории России со стороны Соединенных Штатов Америки. Американцы отслеживают любые перемещения наших войск на европейской части страны, чтобы каждый момент времени точно знать, какие координаты следует вводить в системы наведения их ракет и бомб. Они взяли нас на прицел, товарищ генерал-полковник!

– Ты что, серьезно? – Николаев даже забыл на мгновение о своих проблемах, с удивлением уставившись на своего подчиненного и пытаясь найти в его внешнем виде признаки сумасшествия. – Это же бред, полковник! – Генерал рассмеялся, выплескивая накопившееся за последние дни напряжение: – Американцы готовятся напасть на Россию, каково? Ты представляешь, что будет, если в это скажу в Генштабе? Да с меня на месте сорвут погоны, и в ж… вставят.

Николаев хлопнул ладонью по столу, вновь зайдясь в приступе смеха:

– Разведка, значит, ни хрена не знает, а какой-то полковник из штаба, носа не кажущий за порог кабинета, разгадал-таки коварные замыслы вечно потенциального противника!

– Товарищ генерал-полковник, – жестко, пожалуй, излишне жестко, произнес Синицын, прерывая начальника, – я настаиваю на том, чтобы вы обратили внимание командования на интенсификацию спутниковой разведки со стороны американцев. Вы не верите в то, что я сказал, и, возможно, в разведке сложилась такая же ситуации. Да, это кажется фантастикой, но если сейчас не проверить такое предположение, в том числе задействовав агентурные источники информации, что, разумеется, не входит в компетенцию Космических войск, может быть, скоро уже будет поздно вообще что-либо проверять.