Самым странным во всей этой истории было то, что капитан фон Ринтельн, попавшийся к нам в руки благодаря сообщениям из «40 О.Б», заставил свое правительство изменить шифр не потому, что он подозревал англичан в раскрытии его, но потому, что был убежден, что копия этого шифра была похищена в посольстве. Немцы изменили свой шифр, но работники «40 О.Б.» скоро сумели разобрать и новый. Опасность заключалась в том, что немцы могли совершенно прекратить передачу своих сообщений по радио, ограничившись кабелями нейтральных стран; но их трогательная вера в собственную ловкость погубила их.

Так как сообщения, побудившие Соединенные Штаты вступить в войну, уже были опубликованы, то меня никто не обвинит в нескромности, если я воспроизведу их здесь для моих читателей. 16 января 1917 г. Циммерман передал по радио следующее шифрованное сообщение германскому посланнику в Мексике Экхардту:

«Мы начнем подводную войну без ограничений с 1 февраля. Тем не менее, мы надеемся, что Соединенные Штаты сохранят нейтралитет. В противном случае мы предложим Мексике заключить с нами союз на следующих условиях: мы будем вести войну и заключим мир вместе с ней. Мы будем ей оказывать финансовую помощь и потребуем, чтобы Мексике были возвращены территории Новой Мексики и Аризоны, которых она лишилась в 1848 г. Вам будет поручено проведение следующих мероприятий: вам вменяется в обязанность нащупать почву у Каррансы самым секретным образом, и как только война против Соединенных Штатов будет обеспечена, вы предложите ему завязать самостоятельные переговоры с Японией, просить ее присоединиться к нему, а также предложите ему стать посредником между Японией и Германией. Обратите внимание Каррансы на то, что беспощадное использование наших подводных лодок может вынудить Англию просить мира уже через несколько месяцев. Подтвердите получение. Циммерман».

Как ни мало вероятным это может показаться, сообщение это было послано пятью различными путями, и одним из этих путей было радио. Намеревались послать его с торговой подводной лодкой «Дойчланд», но затем в Берлине решили, что, имея в виду враждебное отношение Соединенных Штатов, будет благоразумнее оставить «Дойчланд» в Германии для совместной службы с германским флотом.

24 февраля американский посол в Лондоне отправил следующую депешу своему правительству:

«Статс-секретарю, Вашингтон, № 5746. Приблизительно через три часа мною будет послана телеграмма величайшей важности на имя президента и статс-секретаря.

Пэдж».

Вот эта телеграмма, № 5747:

«Конфиденциально для президента и статс-секретаря. Бальфур только что передал мне текст шифрованной телеграммы германского министра иностранных дел Циммермана, адресованной на имя германского посланника в Мексике; телеграмма послана через Вашингтон и препровождена далее через Вашингтон послом Бернсдорфом 19 января. Вы, вероятно, сможете получить текст в том виде, как он был передан Бернсдорфу из Вашингтона. Число 130 составляет первую группу букв. Вторая группа -13042, и это число является ключом для шифра. Последняя группа — 97556 — представляет собой подпись Циммермана. Пришлю вам в письме копию шифрованного текста и его расшифровку на немецком языке. Пока же прилагаю нижеследующий английский перевод текста».

За этим следовал точный текст телеграммы Циммермана в переводе на английский язык. Американское правительство никак не могло себе представить, что такой компрометирующий документ действительно мог быть подлинным, а не поддельным. Несмотря на это, им были приняты все необходимые меры для получения копии телеграммы, отправленной Бернсдорфом в Мексику, и было установлено, что в своей шифрованной форме он был совершенно тождественным с письмом, посланным г. Пэджем из Лондона. Но все это не могло еще вполне убедить американское правительство. Оно потребовало, чтобы Пэдж добыл себе ключ этого шифра, чтобы самому разобраться в нем. Ответ г. Пэджа служит объяснением тому, что произошло.

«В ответ на ваш № 4493 я навел справки, возможно ли нам получить копию ключа, однако выполнение этой задачи наталкивается на огромные затруднения. Мне говорили, что ключ сам по себе является недостаточным, так как им пользуются только при частых изменениях группировки цифр, и всего только одно или два лица знают способ расшифровки. Эксперты эти не могут ехать в Соединенные Штаты, так как работа их необходима в Лондоне. Если вы мне вышлите копию шифрованной телеграммы, английские власти тотчас же приступят к ее расшифровке.

Пэдж».

Телеграмма Бернсдорфа была доставлена вашингтонским министерством — второй секретарь посольства г-н Белл привез ее лично. Он был единственным иностранцем, удостоившимся чести проникнуть в таинственную камеру и наблюдать за расшифровкой. Глаза его раскрывались все шире и шире, по мере того, как выявлялась циммермановская депеша. Поистине, это был исторический момент.

Все хорошо помнят, что потом произошло, как телеграмма была опубликована американской печатью и какую бурю это вызвало. Даже Южные штаты, до тех пор относившиеся к Англии враждебно, и те были вне себя от возмущения при одной мысли, что иностранное государство имело дерзость не только предложить неприятелю значительную часть их территории, но и призывать против них помощь другого ненавидимого врага — Японии. Сам президент лично прочел телеграмму в сенате; он знал, что при малейшем колебании с его стороны страна сметет его самого и все его правительство. Тот факт, что сам Циммерман в произнесенной в рейхстаге речи признал подлинность означенной депеши, нанес тяжелый удар всем сомневавшимся и колеблющимся.

Немцы начали тогда свою охоту за шпионами. Сообщение, посланное из Мексики Экхардтом на имя министерства иностранных дел в Берлине, было перехвачено и расшифровано:

«Мексиканская газета „Универсаль“, симпатизировавшая союзникам, опубликовала сведения, полученные ею вчера в Вашингтоне, судя по которым президент Вильсон, по-видимому, был осведомлен о наших намерениях с самого момента разрыва дипломатических сношений с Германией. Разумеется, я здесь не выпустил никакого коммюнике. О предательстве или болтливости не может быть и речи, значит должна была иметь место какая-нибудь утечка в Соединенных Штатах или же секретный шифр уже больше ненадежен. Здесь я все отрицал».

Бедный Экхардт! Секретный шифр никогда не был надежным. Тем не менее он все же продолжал им пользоваться.

«2 марта, 1917 г. Визит к президенту Каррансе в Квереро был бы несвоевременным. Поэтому я отправился к министру иностранных дел с целью прозондировать почву. Он как будто бы согласен обсудить предложение и имел в виду этого свидание с японским посланником, длившееся полтора часа; но мне совершенно неизвестно, в чем заключалась сущность их беседы. Он представил отчет о ней президенту Каррансе.

Экхардт».

Британское адмиралтейство ожидало, что германский секретный шифр будет изменен после этой телеграммы. Это обстоятельство взвалило бы еще большую нагрузку на камеру «40 О.Б.». Но опасение это оказалось необоснованным, как это видно из следующей телеграммы, посланной Экхардтом в Берлин с надписью «Совершенно секретно, № 7».

«Будем ли мы в состоянии доставлять снаряды в Мексику? Соблаговолите ответить. Здесь я получил из многих источников предложения помощи в смысле пропаганды.

Экхардт».

Ответ Циммермана был помечен 7 марта:

«Просьба сжечь компрометирующие инструкции. Ваша деятельность вполне одобрена. Мы открыто признали подлинность телеграммы от 14 января. Подчеркните факт, что инструкции надлежало выполнить только в том случае, если бы Америка объявила войну.

Циммерман».

Телеграмма была послана утром. Однако в тот же вечер на Берлина была послана обычным шифром на имя германского посланника в Мексике следующая телеграмма: