Червивая стапелия в Южной Африке по запаху соперничает с раффлезией и опережает ее в этом отношении. Но соревнование между ними продолжается, еще и по сходству с цветом падали. Стапелия и здесь побеждает: ее коричневые морщинистые волосистые лепестки очень напоминают разлагающуюся шкуру дохлого животного и вдобавок выделяют тепло, как при настоящем гниении. Обманутые запахом, цветом и теплом, мухи не только опыляют цветки стапелии, но и откладывают на них яйца. Появившиеся личинки мух обречены на голодную смерть, потому что вместо желанного блюда — гнилого мяса — под носом обнаруживают несъедобный цветок.

Между прочим, не только цветки приобретают запах пищи насекомых, но и сами шестиногие, — например, самцы некоторых шмелей — подражают запаху цветков. У таких перепончатокрылых женихов на конце брюшка имеется «флакончик с духами» — кожная сумка с пахучими железами, способная выворачиваться наружу. Эти железы продуцируют вещества с ароматом, сходным с запахом тех цветков, которые привлекают неоплодотворенных самок.

Говоря о взаимной приспособленности растений и насекомых, нельзя не привести и те случаи, когда насекомые очень ловко подделываются под цветки. Этим сложным секретом овладели лишь немногие шестиногие и среди них совершенного искусства достигли богомолы. Богомол Гонгилус гонгилоидес, например, если на него посмотреть со спины, на фоне зеленых листьев совершенно незаметен, так как весь он зеленый, а расширения на груди и пластинки на ногах похожи на листья. Но вот он приподнимается и превращается в «цветок», искусно выставляя нижнюю сторону своего тела. Теперь листообразное грудное расширение оказывается копией венчика. Оно бледно-розового цвета, с легким розовым налетом по краям, а в центре выделяется черновато-бурое пятно, изображающее отверстие венчика, — вход в его трубочку. Этим он привлекает насекомых, которыми он питается.

О другом богомоле, обитающем на Малайском полуострове и похожем на цветок, рассказывает X. Б. Котт:

— Его окраска очень похожа на цветы кустарника Меластома полиантум. Богомол тесно связан с этим кустарником и, найдя его, забирается на цветы. Черное пятно на его брюшке очень походит на мелкую мушку. Богомол затаивается на цветке. На его тело, так же, как и на цветки растения, садится множество насекомых. Хищник терпеливо сносит мелких ползающих по нему насекомых, пока не появляется крупная добыча, которую он немедленно захватывает. Этот богомол являет собой один из наиболее убедительных и замечательных известных ныне примеров инстинкта приманивания.

Здесь, как говорят, комментарии излишни, но все-таки добавлю, что богомолы — подражатели цветков извлекают для себя двойную выгоду: во-первых, на них не обращают внимания насекомоядные птицы; во-вторых, на хищный «цветок», как на приманку, собирается разного рода «дичь», от мала до велика — только не зевай, ешь, сколько хочешь, хоть до отвала.

Но все-таки одним из чудес в мире животных считаются случаи, когда насекомые не в одиночку, а в ансамбле составляют изумительные цветки. В Восточной Африке обитают две вариации цикадок-флаттид — зеленая и красная, которые, собравшись вместе, — зеленые внизу, а красные вверху, — имитируют соцветие наперстянки. У них зеленые особи могут образовать нераскрывшиеся бутоны, а красные — раскрывшиеся цветки.

Для пущей убедительности приведу небольшой рассказ Роберта Ордри о цикадах-флаттидах:

— То, с чем меня познакомил доктор Лики, было соцветием кораллового цвета в виде кисти, состоящей из множества мелких цветков, как у алоэ или гиацинта. Однако мне еще предстояло изумиться… Кораллового цветка в природе не существует… Эту форму создало общество цикад-флаттид. Каждый цветок, имеющий продолговатую форму и примерно один сантиметр в длину, при более пристальном рассмотрении, оказывался крылышком насекомого. Колония насекомых цеплялась за мертвую высохшую ветку так естественно, что создавала впечатление живого цветка, и казалось, что вот-вот вы почувствуете его весенний аромат…

Я пригляделся повнимательней. На кончике цветка-насекомого был единственный бутон. Позади него находилось полдюжины частично распустившихся «цветков», только с коралловыми прожилками. Еще ниже на ветке сгрудилась основная масса цикад — все с крыльями чистейшего кораллового цвета. Таким образом, в целом скопление насекомых производило впечатление соцветия, и это скрывало их от глаз даже самых голодных птиц.

Лики потряс растение. Потревоженные цикады поднялись и замелькали в воздухе. Они, казалось, нисколько не отличались от роя мотыльков, которых часто можно встретить в зарослях Африки. Затем насекомые вернулись на свой стебель. Беспорядочно опустились, и на какое-то мгновение стебель ожил, пока маленькие создания взбирались, переползая друг через друга. Но это движение не было беспорядочным. Вскоре стебель замер, и снова можно было созерцать цветок. Зеленый «вождь» вновь занял место бутона, а его разноцветные компаньоны расположились позади, заняв свои обычные места. Перед моим взором появился прелестный коралловый цветок, которого не существует в природе.

Выделим из этого рассказа ключевую фразу: «и это скрывало их от глаз даже самых голодных птиц», в которой отражается суть рассматриваемого явления.

Давайте теперь разберемся, как осуществляется обонятельная связь насекомых со своими сородичами по классу и с миром растений.

Несомненно, для осуществления этой связи нужен и важен орган восприятия запахов-сигналов — обонятельный аппарат, или, как говорят биологи, аппарат дистанционного чувства запаха. Он складывается из чувствительных к запахам волосков, щетинок, пластинок и ямок. Они в больших количествах рассеяны на разных частях тела и в первую очередь и больше всего на усиках, или антеннах. Усики считаются центром обоняния несмотря на то, что, кроме восприятия запахов, они позволяют насекомым ощупывать, слышать, пробовать на вкус окружающий мир, а также измерять температуру и влажность среды. Как видите, без них насекомым не обойтись.

Усики особенно хорошо развиты, длинны и велики у насекомых с плохим зрением, как у муравьев, и почти не выражены у хорошо видящих насекомых, например, у стрекоз. Их размеры и формы в высшей степени разнообразны. Щетинковидные, нитевидные, булавовидные, зубчатые, гребенчатые, пиловидные, перистые, коленчатые, пластинчатые… — каких только усиков нет! А их длина? От нескольких миллиметров до десятка сантиметров. Все причудливые образования возникают для увеличения поверхности антенн, что в свою очередь способствует усилению чутья ко всякого рода раздражителям.

Усики сплошь и рядом усеяны многочисленными приемниками, или рецепторами запахов. Количество этих рецепторов зависит от образа жизни насекомых, способов и характера добывания ими пищи. Если насекомые в жизни больше всего полагаются на запахи, то усики и их разнообразие велики. Таковы, например, самцы бабочек, жуков и некоторых перепончатокрылых. У насекомых с хорошим зрением, у таких, как стрекозы и высшие мухи, усики маленькие, тонкие. Чем сильнее развит аппарат дистанционного чувства запахов, тем больше рецепторов для улавливания пахучих веществ имеют на усиках насекомые. Например, если у стрекоз на усиках совсем нет запахоуловителей, то на каждой антенне медоносной пчелы их около 30 000.

Порою между растениями и насекомыми устанавливается такое тесное партнерство, когда ни растение, ни насекомое, отдельно взятое, уже существовать не могут; они, представители разных царств живых организмов, оказываются в нерасторжимой взаимозависимости.

Приведу два поразительных примера тесного союза растений и их насекомых-опылителей, проводящих друг с другом большую пору жизни.

Первый. Жизнь маленькой, светлой с металлическим отблеском юкковой моли пронубы так тесно связана с жизнью алоэлистной юкки, произрастающей в Центральной Америке, что моль без своего растения-партнера не может оставить потомство и продолжить род, в то же время и юкка без моли-партнера не способна плодоносить. У юкки острые листья собраны в плотную розетку, из сердцевины которой в одну из южных ночей выбрасывается стержень с посаженными на нем беловато-желтыми цветками. Благоухающие цветки и привлекают своим запахом мелких молей.