Однако в ту пятницу у него не было времени. На него давили события, и на борту самолета он чувствовал себя в непривычной обстановке. Тем не менее итог его телефонных переговоров оказался поразительным. Свидетельством тому сделанные двенадцатью днями позже записи Банди: «Я имел короткую беседу с новым президентом и сказал, что ему нужно вернуться в Вашингтон, где все мы чувствуем себя неуверенно. Он согласился со мной, и я теперь уверен, что он сам тотчас пришел к тому же выводу». Тактика Джонсона, заключающаяся в том, чтобы добиваться нужных ему и заранее известных результатов, хорошо известна. С первого взгляда она может показаться бессмысленной. Но это не так. Преимущество ее в том, что за необходимые Джонсону суждения ответственность берет на себя его собеседник.

Во время беседы с Банди Джонсон признал, что присяга вызывает у него беспокойство и что он не знает, где проводить эту церемонию. Банди объяснил, что в данный момент он очень занят, так как контролирует полет возвращающегося правительственного самолета с министрами на борту. Он вообще не любил давать необдуманных советов, особенно когда они касались незнакомой ему области, а в данном случае области для него просто запретной. Профилирующей дисциплиной Мака в Йельском университете была математика, и он требовал от жизни, чтобы она протекала с точностью математических формул. Для него было очевидно, что проблемы присяги нового президента относятся к чьей-то другой компетенции. Он вежливо предложил Джонсону «поручить это министерству юстиции». Он был прав. Присяга относится к сфере юридической так же, как оружие — к сфере военной. Совет Банди был безупречен. И хотя министр юстиции, как и новый президент, предпочел бы, чтобы кто-то другой занялся этим вопросом, ответ надлежало дать министерству юстиции. Пока Джонсон беседовал по телефону с Банди, Ник Катценбах снова связался с Бобом Кеннеди и подтвердил ранее высказанное им мнение.

— Значит ли это, что привести к присяге может любой федеральный судья? — спросил Кеннеди.

— Любой судья, включая судью окружного суда, — ответил Ник и добавил: — полагаю, что ему захочется, чтобы это была Сара Хьюз. Сара была из Далласа, и Катценбах помнил, как настойчиво поддерживал Джонсон ее кандидатуру.

Сидя у себя в библиотеке, Роберт Кеннеди, предложил телефонистке Белого дома прервать разговор Джонсона с Банди ж соединить нового президента с ним. Суть их разговора неясна. Существует два варианта второй беседы Джонсона с Кеннеди, так же как имеются две версии его второго разговора с О’Доннелом в Парклендском госпитале. Факты неясны, и беспристрастный наблюдатель не в состоянии составить, себе определенного, мнения. Согласно последующим показаниям, данным президентом а комиссии Уоррена, Кеннеди посоветовал, «чтобы я принес присягу немедленно, не дожидаясь отлета в Вашингтон, а принять присягу рекомендовал поручить должностному лицу суда Соединенных Штатов». Воспоминания Янгблада об этом разговоре туманны. Он склонен поддержать, с некоторыми оговорками, версию своего босса, но резонно поясняет, что во время разговора он слышал только одну сторону. Находившийся на другом конце провода Кеннеди не помнит, чтобы он рекомендовал Джонсону незамедлительное проведение церемонии присяги. При этом необходимо иметь в виду, что рекомендация такого рода не соответствовала бы состоянию, в котором находился тогда Роберт Кеннеди.. Он к тому же припоминает, и это подтверждает бывший тогда с ним его специальный помощник Эдвин Гутман, что ответил Джонсону:

— Любой может привести вас к присяге. Может быть, вы хотели бы, чтобы это было сделано одним, из местных судей, назначению которого вы способствовали. Любой судья может это сделать.

Затем его спросили, где можно достать текст присяги. Кеннеди ответил:

— Это не проблема. Текст найдут.

— Прекрасно, — сказал Джонсон и повесил трубку. Однако в действительности ничего хорошего не. было.

Текст все еще не был найден.

Находившийся в салоне Клиф Картер посоветовал секретарше вице-президента Мари Фемер:

— Вы бы лучше пошли и помогли ему — он все время звонит по телефону.

Мари Фемер вошла в спальню Кеннеди и увидела Джонсона, сидящего на кровати. Она присела на кресло лицом к двери. От Джонсона ее отделял лишь стол и телефон.

— Запишите-ка это, — сказал Джонсон и принялся диктовать ей краткие записи своих бесед с Уолтером Дженкинсом, Макджорджем Банди и Робертом Кеннеди.

— Разыщите Сару Хьюз, — распорядился он затем.

К телефону в суде подошел клерк Сары, Джон Снинуцца. Он сообщил, что Сара Хьюз отсутствует. Она, насколько ему было известно, направилась к зданию Торгового центра, чтобы присутствовать там на официальном завтраке в честь президента. Отобрав трубку у своего секретаря, новый президент лаконично бросил:

— Говорит Джонсон. Срочно найдите ее. Затем, обращаясь к Мари Фемер, приказал:

— Постарайтесь разыскать Ирва Голдберга.

Ирвинг Голдберг был местным прокурором и ветераном политических кампаний Джонсона в Техасе. Но и его не оказалось на месте. Как и Сару Хьюз, его видели направляющимся к Торговому центру. Подобно ей, он по пути заехал домой и сейчас сидел у телевизора. Зазвонил телефон у него на квартире, и взволнованная секретарша доложила ему:

— Вас спрашивают из Белого дома в Далласе.

Затем голос ее стал замирать и наконец пропал. Телефон работал из рук вон плохо. И вдруг до Голдберга донесся слабый, но знакомый голос:

— Говорит Линдон. Как вы полагаете, где следует привести меня к присяге: здесь или в Вашингтоне?

Ирв стал быстро соображать. Может быть, Джонсон уже президент? Однако он не помнил, как это записано в конституции. Лучше было все же перестраховаться.

— Я думаю, что здесь.

— Кто это должен сделать?

— Сара Хьюз.

— Мы пытаемся разыскать ее и привезти сюда. Помогите нам.

Повесив трубку, Голдберг позвонил федеральному прокурору Бэрфуту Сандерсу. Тот только что вернулся в свою контору из Торгового центра и по уши погрузился в изучение различных сводов законов в поисках статьи, на основании которой можно было предъявить обвинение убийце президента. Ему уже звонили и давали различные советы федеральные прокуроры Сан-Антонио (Техас) и Форт-Смита (штат Арканзас). Сам Сандерс обращался за советом к своей конторе в Форт-Уорте (Техас) и в уголовное отделение министерства юстиции в Вашингтоне. Сандерс нуждался в любой консультации, которую мог получить. Дело Освальда породило юридический кошмар. Директор ФБР Эдгар Гувер действовал в Вашингтоне исходя из предпосылки, что стрелявший на Элм-стрит в Далласе нарушил федеральный закон. Тридцать семь лет назад, когда в штате Иллинойс был убит агент ФБР, Гуверу удалось добиться закона, охранявшего его агентов. Но ему и в голову не могло прийти, что законодательство пока не предусматривало специальной охраны президента Соединенных Штатов. Шефа ФБР ожидал шок. Начиная с 1902 года все начальники секретной службы настаивали на том, чтобы конгресс объявил убийство президента федеральным преступлением, однако никто из них не преуспел в этом. Согласно кодексу федеральных законов США, незаконным считалось лишь угрожать жизни главы государства, но этот кодекс не предусматривал ничего на случай, если бы угроза была приведена в исполнение и убийце удалось осуществить свой замысел. Было лишь одно исключение: в случае, если действия убийцы являлись частью заговора, ФБР имело право вмешаться. Однако убийца в Далласе действовал в одиночку[43], и, как только это подтвердилось[44], он сразу же подпал под юрисдикцию исключительно местных властей. Он был виновен в уголовном преступлении, нарушающем только законы штата Техас. Юридически не существовало никакой разницы между убийством президента и поножовщиной в каком-нибудь баре Далласа.

Бэрфут безуспешно пытался найти решение этой неразрешимой проблемы. Он составил не менее пяти различных вариантов обвинительного заключения. Всем им предстояло отпасть как необоснованным, но вначале он еще надеялся, что какой-то из них позволит передать убийцу в руки федерального правосудия. Бэрфут имел в своем распоряжении три закона федерального кодекса США: закон против пропаганды насильственного свержения правительства, общий закон против заговорщической деятельности и закон Гувера, охраняющий неприкосновенность «должностных лиц и служащих», проводящих в жизнь федеральные законы. Последний мог бы быть использован, если бы подтвердилось переданное в 14.14 сообщение Ассошиэйтед Пресс, что убит агент охраны президента. ФБР не могло арестовать убийцу президента. Оно имело лишь право задержать убийцу телохранителя президента.