Вы достаточно настрадались в течение четырех ужасных лет, чтобы понять, что народ Аннама с двадцативековой историей и славным прошлым не желает больше подчиняться чужому господству и никогда с ним не смирится.

Вы бы лучше поняли нас, если бы увидели собственными глазами, что у нас происходит; стремление к независимости проникло в самую глубину каждого человеческого сердца, и никакая сила в мире не сможет его подавить. Даже если бы вам удалось вновь ввести здесь французское правление, никто бы теперь не стал ему подчиняться: каждая деревня сделалась бы очагом сопротивления, каждый бывший подданный — врагом. Сами ваши чиновники мечтали бы выбраться из этой убийственной для них обстановки.

Прошу вас, поймите, единственный способ действовать в интересах Франции и сохранить ее духовное влияние на Индокитай — это признать независимость Вьетнама и отказаться от всякой мысли о возвращении французского господства…»

Письмо, направленное президенту де Голлю, написал не кто-нибудь из руководителей Вьетминя. Его послал слабый, не слишком смелый вьетнамский император Бао Дай. Даже он в стенах своего дворца ощутил изменившееся настроение страны.

Генерал де Голль считал себя апостолом, который вновь превратит потерпевшую поражение, разбитую и деморализованную отчизну в великое государство. Он не знал, что Бао Дай не хитрит, чтобы удержаться у власти. Не подозревал, что 60 тысяч солдат, до войны державшие Индокитай в повиновении, исчезнут, словно капля в тропическом ливне, бессильные противостоять целому народу. И не колеблясь послал на побережье Южно-Китайского моря одну из самых хорошо обученных армий мира — Французский экспедиционный корпус.

— Боюсь, что в конце концов нас вынудят воевать, — заявил в 1946 году после безуспешных переговоров с французским правительством Хо Ши Мин в беседе с американским журналистом.

— Похоже, эта борьба безнадежна, — возразил американец, имея в виду соотношение сил.

— Это будет сражение слона с тигром. Если тигр будет стоять на одном месте, слон раздавит его своим весом. Но тигр не стоит на месте. Днем он скрывается в джунглях, а на охоту выходит лишь ночью. Прыгнет слону на спину, вырвет кусок мяса и вновь скроется в джунглях. И слон постепенно истечет кровью. Так будет выглядеть война в Индокитае, — ответил руководитель вьетнамского народа.

В марте 1946 года Франция признала Вьетнам во главе с Хо Ши Мином «свободным государством, имеющим свое правительство, свой парламент, свою армию, свои финансы, входящим в Индокитайскую федерацию и Французский союз». А в ноябре в Хайфоне французский крейсер обстрелял город, и было убито более 6000 жителей. Вскоре отдельные стычки переросли в войну.

Прекрасно вооруженная и вымуштрованная колониальная армия после ряда кровопролитных боев вытеснила Вьетминь из больших городов и дельт Хонгхи и Меконга. У французов были танки и самолеты, самоходные орудия, минометы, крейсеры, миноносцы, парашютисты, иностранный легион, части из Северной Африки. Не хватало только поддержки местного населения. Из пяти вьетнамцев четверо поднимались против них. Сражение тигра со слоном началось.

Тигр нападает

«Если мы и дальше поведем войну таким образом, мы ее проиграем. Господа в Париже понятия не имеют, как выглядит тропический лес. Каким образом они собираются применять инструкции по тактике в войне, где линия фронта проходит через каждый город? Сумеют ли они среди крестьян возле Хонгхи отличить друга от недруга?» — Майору Роже Транкье не к чему было объяснять капитану Антуану Савани трудности войны в джунглях. Эти младшие офицеры лучше, чем их начальники, понимали, что исход этой войны будет решаться не на картах генерального штаба.

Командиры экспедиционного корпуса, прошедшие школу первой мировой войны, использовали опыт «линии Мажино». По всему Индокитаю и поныне вдоль важнейших дорог и на подступах к Ханою стоят странные сооружения, напоминающие высокие четырехугольные римские башни с бронированными воротами: они построены для защиты мостов и рек.

Каждая такая маленькая «крепость» напоминала западню. Ее гарнизон месяцами ждал нападения, о котором возвещал неожиданный взрыв гранаты или короткие ружейные выстрелы, а атакующие, выныривавшие из темноты, имели достаточно времени, чтобы внимательно изучить крепость и выбрать для нападения наиболее подходящий момент. Целыми днями они могли выискивать в обороне слабину и уязвимые места.

Имеет ли значение, что крепость охраняют десять-пятнадцать опытных солдат? Плохо вооруженных нападающих в двадцать раз больше, они бросаются вперед, не обращая внимания на потери. Ни одна «крепость» не устоит перед этими человеческими волнами, рано или поздно кому-нибудь из нападающих удастся добраться до непростреливаемого пространства и бросить в амбразуру связку гранат или залезть на крышу и прикрепить заряд взрывчатки.

Прежде чем явится подкрепление, все будет кончено. Только трупы защитников станут свидетелями ночной трагедии. Противник исчез, слился с крестьянской массой. Преследовать его бессмысленно, он не оставляет следов. Нападение могли совершить и партизаны, и жители ближайшей деревни, которые еще до рассвета спрятали ружья в бамбуковой чаще и вновь превратились в трудолюбивых подданных Французской республики.

В такой ситуации младшие офицеры предложили иную тактику, взятую из опыта «маки». Предполагалось раздробить страну, превратив ее в шахматную доску, где бы на маленьких полях сталкивались небольшие группки профранцузски настроенных наемников со столь же раздробленными патриотическими силами. Честные вояки старой школы не могли скрыть отвращения, когда поняли, что их союзниками станут бандиты и пираты. Но выбора не было.

Слоновьи бивни

Вьетнам — многонациональное государство. Вьетнамцы, составляющие 80 % жителей, густо населяют дельту Хонгхи, прибрежные долины и дельту Меконга. Гористые центр и север страны, где происходили основные сражения, населяет свыше шестидесяти национальных меньшинств. Именно на них делали ставку французы. Они полагали, что трудная, малодоступная местность усложнит распространение патриотических идей, а различия в языке затруднят взаимопонимание.

Вербовка добровольцев из горных племен по методу, предложенному капитаном Роже Транкье, происходила в четыре этапа.

Первый, разведывательный этап: группа специалистов на небольшом самолете облетала горы и низко кружила над каждой деревней или группкой хижин. Руководствовались простейшим правилом: если фигурки внизу начинали стрелять, значит, они не питают особой симпатии к трехцветной французской эмблеме на крыльях самолета; если же фигурки приветственно махали руками, то офицеры отмечали это место на карте.

Второй этап начинался с высадки четырех-пяти десантников из особой службы MAGG. С помощью обещаний, убеждений и денег они должны были завербовать примерно пятьдесят добровольцев и направить их в школу на мыс Сен-Жак близ Сайгона. Новоиспеченные союзники в течение сорока пяти дней учились прыгать с парашютом и обращаться с рацией, стрелять из автомата, допрашивать пленных, взрывать мосты и убивать без шума. Под конец из них формировали подвижные группы — каждая состояла из четырех человек: командира, радиста и двух разведчиков.

Вернувшиеся после такого обучения, они ничем не напоминали зеленых рекрутов, два с половиной месяца назад улетевших в неизвестность. Они поражали всех приемами каратэ и рассказами о волшебном мире, где побывали. На груди у каждого болталось новехонькое оружие. Они больше не бегали босиком. А главное — у них были деньги, много денег, они даже могли одолжить их своим землякам. С таким значительным человеком стоило поддерживать дружбу, стоило делиться с ним сведениями обо всем, что делается в их крае.

Если первым пятидесяти рекрутам удавалось послать на выучку в Сен-Жак еще сотню желающих, еще один этап был окончен, и начинался последний, решающий этап. Профранцузские наемники нападали на небольшие группы национально-освободительных сил, перерезали коммуникации, убивали агитаторов Вьетминя. Командиры этих отрядов по рации держали связь с французами, которые обеспечивали им регулярную доставку оружия, провианта и… денег. Именно финансовый вопрос играл во всей операции ключевую роль. В то время как воины Хо Ши Мина голодали и погибали в борьбе за лучшее будущее, горцы бесплатно не желали даже пошевелить пальцем. Организаторы наемной армии в этом отношении не питали никаких иллюзий.