Хотя управление заверяло, что дети рабочих плантаций смогут посещать школу дона Боско (кстати, за это у них вычитали бы из заработка), они так и не получили этой возможности».

В стране, где социальные противоречия так остры, примерно 500 миллионеров, 200 из них — сахарные бароны. Они сконцентрировали в своих руках безмерные богатства, которые используют для того, чтобы увеличить свое политическое влияние в стране.

Получить представление о концентрации земельной собственности в плодородной стране можно на основании всего нескольких цифр: в 1903 году 0,8 процента населения владели 35 процентами пахотной земли; в 1953 году 0,3 процента имели 41 процент пахотной земли. В 1968 году на Филиппинах было 10 764 крупных помещика, из которых 50 владели более чем тысячью гектаров, им принадлежала половина обрабатываемой в стране земли.

Известный журналист правого направления Эдвард Киунисала в начале 70-х годов совершил поездку на Центральный Лусон. О своих впечатлениях от поездки он написал в журнале «Филиппин фри пресс»: «В условиях системы издольной аренды крестьяне голодают среди изобилия. Они находятся в постоянных долгах и живут, едва сводя концы с концами. Нищета — их постоянный удел, и у них нет никакой надежды на будущее. Их дети и дети их детей обречены на проклятие жить в издольщине и страдать так, как могут страдать только издольщики. Рано или поздно бедные крестьяне осознают, что они не могут больше жить, как животные… Если крестьянин не имеет возможности жить, как человек, то уж он сможет умереть, как человек. Что потеряют издольщики-арендаторы, кроме своих цепей, бедности, унижения?.. Бесчисленное множество крестьян теперь днем земледельцы, а ночью — партизаны. Эти люди потеряли веру в то, что правительство действительно стремится улучшить жизнь бедняков».

Арендная плата на землях под сахарным тростником и сегодня составляет от 50 до 80 процентов урожая, сюда входят еще «специальные сборы», которые землевладелец требует, например, за пользование каналами или ирригационными сооружениями, а кроме того, начисляются ростовщические проценты, если издольщик из-за ненастной погоды, тайфуна или засухи не внес вовремя арендную плату. Арендная система с долговыми обязательствами приводит к тому, что невыплаченные арендные долги становятся вечными для детей издольщиков и детей их детей, и, таким образом, несколько будущих поколений уже сейчас в кабале у владельцев плантаций. Закон предусматривает максимум арендной платы — 25 процентов с урожая, но, согласно официальной статистике, до земельной реформы из примерно одного миллиона хозяйств арендаторов только 133 тысячи выплачивали арендную плату в соответствии с установленным законом размером, остальные платили больше.

Эта система прочно укоренилась, хотя сахар на Филиппинах в значительном количестве начал производиться не более ста лет назад. Производство сахара составляет 2–3 миллиона тонн в год; примерно 40 процентов потребляется в стране, остальное идет на экспорт и дает стране иностранную валюту.

До 1850 года под сахарным тростником было занято значительно меньше площадей, чем теперь. Он выращивался в основном в провинциях Себу, Панай, Пенгасинан, Пампанга и Батангас. Его скупали мелкие сельские чиновники и перепродавали китайским торговцам, которые перерабатывали его и доставляли в Манилу иностранным экспортерам. Ситуация коренным образом менялась по мере того, как росли плантации в провинциях Илоило и Негрос. Здесь стал действовать некий шотландец, Николас Лони, который начинал чиновником небольшой английской фирмы «Кер энд компани» в Маниле и дошел до поста британского консула в Илоило, когда в 1856 году гавань Илоило была открыта для иностранцев, что очень благоприятствовало развитию торговли и особенно экспорту.

Лони развернул большое дело и с помощью разных манипуляций нажил огромное состояние. Только за один год «Кер энд компани» поставила для Илоило и Негроса 167 установок по переработке сахара. Новые возможности побудили многих других владельцев капиталов принять участие в сахарном бизнесе, и производство сахара резко подскочило: в 1859 году оно составляло 14 тысяч пикулей[8], в 1880 году — 618 тысяч и в 1893 году — 1800 тысяч пикулей.

Американские компании здесь действовали еще до захвата островов, то есть до 1898 года. В 1885 году США контролировали уже две трети производства сахара, а в 1898 году американский консул в Маниле хвастался, что его доля в сахарном бизнесе больше, чем доля остальных 21 партнеров, вместе взятых. В 1932 году, когда Филиппины уже были американской колонией, более 90 процентов филиппинского сахара отправлялось в США.

Представители американской колониальной администрации старались при этом в первую очередь набить свои собственные карманы. Тотчас после завоевания повой колонии сахарный блок начал добиваться площадей под сахарный тростник. После того как США отобрали у Испании Филиппинские острова, губернатор архипелага Тафт в 1902 году в Риме вступил в переговоры с папой о покупке церковных поместий на Филиппинах.

Губернатору удалось за 7 миллионов долларов купить так называемые монастырские земли — около 166 тысяч гектаров — якобы для того, чтобы передать землю для обработки крестьянам (в пользование крестьянам). Но откуда у них возьмутся такие деньги? В это время на арене появляется сахарный трест. Первое приобретенное им имение площадью 22 484 гектара было на острове Миндоро. Называлось оно Сан-Хосе.

Все махинации не удалось сохранить в тайне. Фабриканты сахарной свеклы из американского штата Колорадо потребовали расследования «незаконных действий», которое и было наконец проведено и которое наделало много шума; однако виновников не тронули. Тем не менее ходили слухи, что церковные поместья, приобретенные на деньги правительства, сдали в аренду группе американцев, находившихся в Маниле; речь шла об асьенде Изабелла площадью 20 тысяч гектаров.

Племянник министра внутренних дел колониального правительства Дин Вустер урвал себе таким образом плантацию в Нуэва-Эсиха площадью 977 гектаров, а Фрэнк Карпентер — плантацию Тала (1300 гектаров) — как-никак генеральный секретарь Филиппинского комитета конгресса. Вустер одобрил эту сделку и с гордостью заявил, что на плантациях, управляемых американцами, рабочие будут обеспечены работой и они покажут филиппинцам, как надо трудиться эффективно.

Колониальный режим с самого начала — при помощи льготных налогообложений и других преимуществ — благоприятствовал возникновению крупных плантаций, формирование которых началось еще в период испанского колониального владычества. Наряду с американскими создавались весьма крупные плантации, владельцами которых были филиппинцы. При этом США также исходили из своих долгосрочных стратегических интересов на Филиппинах: помещики гарантировали им экономически надежные поставки желаемого сырья.

В политическом отношении местные помещики — самая могущественная организованная сила в стране, защищающая интересы американского колониализма. Этот союз, обусловленный обоюдными интересами, продолжает существовать и сейчас, обеспечивая как американские монополистические интересы, так и интересы помещичьей олигархии; правда, в сахарной промышленности в настоящее время преобладает филиппинский капитал. В 1922 году американский «Чэмбер оф коммерс джорнэл» зарегистрировал 33 сахарных завода, контролируемых американцами или испанцами.

Американские монополии находили для себя благодатную почву не только в сахарном деле. Так, Альберт Л. Аммен, который прибыл в Манилу в качестве военнослужащего интендантского подразделения, оставшись после службы на Филиппинах, прибрал к рукам автобусные линии сначала на Лусоне, а позднее — в провинциях Бохоль, Паигасинан и Батангас. Другой служащий из того же подразделения вошел в дело по производству пальмового масла и вскоре после демобилизации владел уже несколькими маслобойными предприятиями. Фрэнк Кулетт прибыл на Филиппины армейским добровольцем. Закончив срок службы и проработав затем некоторое впемя в полиции, он вступил в дело по прокату фильмов. В 1916 году ему принадлежали два самых больших кинотеатра — «Лирик» и «Сакой» — в Маниле. На многих островах он открыл сеть кинотеатров, которые приносили ему огромные прибыли. Эти так называемые манильские американцы, разбогатев, образовали могущественный блок, имевший влияние даже в Вашингтоне, где он выступал против независимости Филиппин.