Описание погрома — не художественный вымысел Лескова. Именно так были разорены сотни моленных по всей стране, знаменитые монастыри в Стародубье, на Иргизе и Ветке, славная Выговская пустынь в Поморье.

Ужас староверов был столь велик, что некоторые из них объявили Николая I антихристом. Часть поповцев, жившая на Урале и духовно окормлявшаяся священниками из монастырей на реке Иргиз, приняла беспоповское учение о наступлении последних времен. Когда в 1825 году умер отец Архип, последний старообрядческий священник на Урале, а иргизские обители были уничтожены, эти староверы отказались от дальнейшего приема «беглых попов» и фактически превратились в беспоповцев. Богослужение у них стали совершать простые миряне — «старики» или «дьяки». Свои моленные они называли «часовнями», отчего и получили прозвище «часовенных старообрядцев» или «Часовенного согласия».

Главнейшим орудием правительственной борьбы со старообрядчеством стало единоверие. С его помощью поповцев и беспоповцев насильно присоединяли к Синодальной церкви. От единоверия пострадали и всероссийские староверческие центры — Преображенское и Рогожское кладбища в Москве.

В 1847 году богаделенный дом на знаменитом беспоповском Преображенском кладбище был подчинен гражданским властям. Беспоповцы были обвинены в «немолении за царя» и «противозаконных действиях». Попечитель кладбища, престарелый фабрикант Федор Алексеевич Гучков, глава династии известных предпринимателей, был арестован и сослан в Петрозаводск. Другой попечитель, купец Константин Егорович Егоров, был выслан в Пензу.

В 1853 году в единоверие перешли сыновья Гучкова и «почтенные лица из купечества» — всего 53 прихожанина храмов Преображенского кладбища. По их прошению власти отняли у беспоповцев соборную Успенскую часовню. Здесь в 1854 году митрополитом Филаретом был освящен Никольский придел. В1857 году весь величественный Успенский храм, перестроенный Гучковыми, был освящен как единоверческая церковь.

А в 1866 году большая часть Преображенского кладбища со всем находившимся там имуществом была захвачена Синодальной церковью. По благословению Филарета здесь открылся единоверческий Никольский монастырь.

Поводом для разгрома Рогожского кладбища послужило появление в России епископов и священников Белокриницкой иерархии. Русские светские и духовные власти не признали законности этой иерархии, д ля них староверческие священнослужители были «самозванцами» и «простыми мужиками». Но борьба с ними на многие годы стала основным занятием духовенства официальной Церкви.

В1853 году в Москву прибыл архиепископ Антоний (Шутов), возглавивший Русскую Старообрядческую Церковь. А19 декабря того же года скончался священник Иоанн Ястребов, признавший над собой власть владыки Антония и белокриницкого митрополита Кирилла (Тимофеева). На Рогожском кладбище остался последний «беглый поп» — Петр Русанов.

В начале 1854 года группа прихожан-купцов во главе с В. А. Сапелкиным заявила о переходе в единоверие и обратилась к властям с просьбой об открытии на кладбище прихода Синодальной церкви. Тотчас об этом был составлен рапорт императору. Николай I надписал на нем резолюцию: «Слава Богу, хорошее начало».

Этим незамедлительно воспользовался митрополит Филарет. Ренегатам была передана Никольская часовня со всеми находившимися в ней иконами, книгами и облачениями. Единоверцам была отдана и звонница, поскольку колокольный звон был запрещен старообрядцам еще в 1826 году.

Высочайшим повелением от 9 августа 1854 года предписывалось принять по Рогожскому кладбищу те же меры, что были установлены для Преображенского богадельного дома. Больницы и богадельни были переданы в ведение правительства, двенадцать лучших строений отданы единоверцам.

Полиция учинила обыск, однако все ценное было заблаговременно перевезено в дома богатых членов Рогожской общины. Несмотря на это в часовнях и кладовых было найдено несколько тысяч священнических и диаконских облачений (фелоней, стихарей, орарей и пр.). Там же было обнаружено несчетное количество икон. Было найдено 517 рукописных и старопечатных книг, в том числе несколько чрезвычайно замечательных.

Наиболее ценные иконы и книга забрали единоверцы. Значительная часть икон была передана в новообрядческие храмы, туда же были переданы подсвечники и лампады. А облачения духовенства по указанию Филарета были сожжены как «бывшие в святотатственном употреблении лишенного священства».

В конце 1854 года в единоверие перешел поп Петр Русанов. Власти полагали, что теперь Рогожское кладбище будет окончательно уничтожено, но оно выжило. Для Церкви завершился период «бегствующего священства», и началась эпоха Белокриницкой иерархии.

В середине XIX века российское правительство было обеспокоено: у староверов появился собственный архиерей — митрополит Амвросий! Чиновник Министерства внутренних дел П.Л. Мельников, собиравший сведения об Амвросии, докладывал: «Он был далеко не дюжинный человек, не дурак, we мошенник, нг христопродавец, каким представляют его отечественные писатели… Для этих господ если кто раскольник, то уже непременно негодяй».

В 1791 году у греческого священника Георгия, жившего в селе Маистра неподалеку от города Эноса (Энез) в Турции, родился сын Андрей. Георгий был 22-м иереем в своем роду, и никто не сомневался, что сын наследует его служение. Поэтому отец с детства готовил Андрея к священству.

Юношей Андрей поступил в духовное училище, где прослушал курс богословских наук. В 1811 году он женился и был поставлен в священники эносским митрополитом Матфеем. В1814 году Андрей овдовел, оставшись с малолетним сыном Георгием на руках. А в 1817 году молодой священник принял иночество и был наречен Амвросием в честь святого Амвросия Медиоланского.

Митрополит Матфей принял Амвросия к себе в архиерейский дом. Благочестивым поведением и хорошим образованием инок снискал уважение иерархов Греческой Церкви. В 1823 году его сделали настоятелем Свято-Троицкого монастыря на острове Халки в Мраморном море, где существовала духовная семинария.

На Амвросия обратил внимание вселенский патриарх Констанций. Он перевел способного инока в Стамбул, к древней константинопольской епископской кафедре, основанной апостолом Андреем Первозванным. Амвросий был назначен на почетную и ответственную должность протосингела Великой Церкви — ближайшего помощника патриарха.

В 1835 году умер митрополит Вениамин, управлявший Боснийской и Сараевской епархией. Синод Константинопольской Церкви предпочел всем претендентам на эту кафедру кандидатуру протосингела Амвросия.

В митрополиты его рукополагал новый патриарх Григорий в сослужении четырех архиереев. Получив ставленую грамоту, Амвросий выехал в сербский город Сараево (ныне столица республики Босния-Герцеговина).

Над боснийскими христианами тяготел многовековой зулум — турецкое иго. Бесправное положение сербов ярко изобразил Пушкин в «Песнях западных славян»:

Мусульмане немилосердно угнетали христиан, а боснийские митрополиты не вмешивались в это. Не таков был новый архиерей! Истинный пастырь, он всем сердцем чувствовал страдания паствы и старался облегчить ее горькую участь. Человек бесконечно добрый и справедливый, он не мог равнодушно смотреть на бедственное положение сербов и встал на их сторону.

Это было так необычно, так противоречило народному представлению о надменных греческих архиереях, что сербы не признавали Амвросия за грека. А поскольку митрополит хорошо изъяснялся по-славянски, то распространился слух, что он природный славянин, болгарин. Так записали и в боснийской летописи: